Роберт Шекли - Сома-блюз. Романы

Ее история имела для меня потрясающее значение. Это то, что я называю человеческой стороной философии.

Между тем Хуанито продолжал:

- Алекс вышел от Голденберга и поймал такси. Я немедленно взял следующее. Это был день, созданный для наблюдения. «Следуйте за тем такси!» - сказал я водителю. «За преследование с вас плюс двадцать франков», - буркнул таксист, отъезжая от обочины. Он решил познакомить меня с местными правилами. «Идет!» - согласился я, и мы поехали. Мы держались за Алексом до кафе «Монпарнас». Там я его потерял. Вот и все, что я могу вам рассказать.

Я поблагодарил Хуанито и спросил Марчелло, не знает ли он кого-нибудь еще, с кем я мог бы поговорить об Алексе.

- Конечно, - тут же откликнулся Марчелло. - Человек, который обязательно поддерживает с ним контакт, это Джерард Кловис.

- Кто это? - спросил я.

- Кинорежиссер. Вы, конечно, слышали о нем?

- Ох, это Жерар Клови, - понял я.

- Правда, за пределами Франции он не так известен, но здесь у него большой авторитет. Как говорят, Кловис пошел выше там, где Годар [8] Жан-Люк Годар- французский кинорежиссер, представитель «новой волны». остановился.

- А что у него общего с Алексом?

- Я думал, вы знаете. Алекс у него работает.

- В качестве кого?

- Актера. Алекс и Кловис встретились на вечеринке, и Кловис решил, что Алекс в совершенстве подходит для его нового фильма.

Мне не потребовалось много времени, чтобы узнать, что Жерар Клови работает на киностудии «Гомон» в северной части Парижа. Я позвонил из телефонной будки на углу улицы. Никто не ответил. Я забыл, что было время ленча - священный час для Парижа. Тогда я решил поспрашивать в залах Бебора. Это территория Алекса. Город внутри города.

Я оставил Ракель в кафе недалеко от входа в Бебор, где она могла видеть пожирателей огня и стекла, дававших представление перед фасадом музея в чуть опущенном ниже уровня улицы и выложенном плиткой дворе. Она планировала поесть в кафе, потом провести несколько часов в Беборе, чтобы посмотреть выставку Дали, [9] Сальвадор Дали(1904-1989) - испанский художник-сюрреалист. и затем вернуться в свой отель. Я обещал ей, что позвоню туда.

Приятно гулять по Парижу в солнечный июньский день по улицам, полным туристов и влюбленных. Я зашел на ленч в «Диск Блё», студенческое кафе на рю Рамбюто. Луковый суп сам по себе хорошая еда, а я дополнил его сандвичем - паштет из индейки на хрустящем французском хлебе. В заключение кофе со сливками - и я продолжил свою прогулку.

Миновал Ле Эспас Балтар, где строился новый спортивный комплекс, затем Форум де Алль и так дошагал до фонтана Непорочных, вокруг которого африканцы в вышитых шапочках продают кожаные барабаны и медные украшения. У этой части Парижа всегда карнавальный вид. Потом я заметил мима, который работал, окруженный толпой, понаблюдал за ним с минуту и вспомнил, что знаю его.

У Арне, мима, классическое набеленное лицо Марселя Марсо, [10] Марсель Марсо(р. 1923) - французский актер-мим, создал лирический образ Бипа с традиционным гримом. черные линии от лба к щекам и вокруг глаз, раскрашенный, как бутон розы, рот. Он использовал простой, но эффективный прием. Когда мимо проходили люди, погруженные в разговор, он сзади подстраивался к их шагу и повторял каждое движение, подчеркивая и преувеличивая его. Делал он это с юмором, но без злобы. Когда люди, которых он пародировал, понимали, что он идет сзади, Арне устраивал немой спектакль, приглашая их следовать за ним. Иногда он так собирал человек пять-десять, шедших за ним, как в латиноамериканском танце конга, и имитировавших все его движения. Арне очень хороший мим, и, когда он протягивал шляпу, зрители не скупились. Он умел делать веселые представления, этот датчанин. На вид ему было лет тридцать с небольшим, маленький, просто клубок мышц, он двигался с грацией танцора.

Он заметил меня, подошел и сел за мой столик на тротуаре. Мы обменялись «c?a va», мол, как жизнь. Я заказал чинзано, он попросил лимонад.

- Так ты снова приехал, - сказал Арне. - Хоб, ты считаешь, это разумно?

- Брось, - возразил я. - Та история случилась много лет назад. И не по моей вине.

- Впрочем, это не мое дело. - Арне пожал плечами, привычка, подхваченная им во Франции. - Что ты здесь делаешь?

- Пытаюсь найти парня, - ответил я. - Ты тоже его знаешь по тем временам на Ибице. Алекса Синклера.

- Да, он бывал здесь. Но я не видел его несколько недель, может, дольше.

- Ты знаешь кинорежиссера по имени Жерар Клови?

- Конечно. Люди говорят, он новый Феллини.

- Я слышал, что Алекс играет в одном из его фильмов.

Арне вскинул брови. Еще одна французская привычка, которую он приобрел здесь. Бусинки пота бежали по его белому лицу и скатывались на голубую бандану, узлом завязанную на шее.

- Да, - подтвердил он. - Алекс снимается у Клови. Возможно, «играет» - слишком сильное определение того, что надо Клови. Он любит создавать ситуации и без подготовки бросать туда людей. Иногда он дает определенное направление и ход действия одному-двум актерам. Но всем - никогда. И он не раскрывает, кто идет по заданному направлению, а кто, как предполагается, должен свободно импровизировать.

- Я никаких подробностей о нем не слышал, - признался я.

- Здесь, во Франции, он считается Эриком Сати [11] Эрик Сати (1866-1925) - французский композитор. кинематографии.

- Это и правда так хорошо?

- Для Франции действительно очень хорошо.

- Симпатичный парень?

- По-своему. Саркастичный, непредсказуемый и любит сюрпризы. Вроде Феллини выходит на улицы с камерами и своей командой. Делает «Синема Веритэ». [12] Кино правды, одно из направлений европейского кино 60-х годов. Сюжет фальшивый, но лица реальные.

- Не знаешь, о чем это кино?

- Никто не знает, даже Клови. Он любит работать свободно. Не планируя, не продумывая, спонтанно. Для Клови самое большое очарование в экспромте. С самого начала он выступал против культа актера и против системы Станиславского. Фактически он полностью против создания актером образа, против любого идеала. Ему нужно кино ансамбля, коллаж из лиц, движений и последовательности сцен.

- Когда он начинает снимать?

- Наверно, через неделю. Ты хотел бы встретиться с ним? Приходи завтра на репетицию, я представлю тебя. Клови любит иностранцев.

Мы договорились о времени встречи в кафе «Непорочных». Я заплатил за выпивку и вернулся в отель.

Я заметил, что частные детективы в романах склонны к гораздо большей активности, чем их коллеги в реальной жизни. Полагаю, что в тот день я должен был бы провести еще несколько расследований. Но откровенно говоря, я устал и лег спать.

В тот вечер, когда я вышел из отеля, чтобы встретиться с Ракель, я увидел его снова. В этом просто не могло быть сомнений. Та же представительность, темно-синий костюм, ярко-красная гардения в петлице пиджака, круглое загорелое добродушное лицо. Тот же человек, что следил за мной в Снаффс-Лендинге, был теперь здесь, в Париже.