Елена Кароль - Бывших не бывает

Деревянный пол, грубоватая, но при этом качественная деревянная мебель, со вкусом украшенная позолотой. Тяжеловесные деревянные светильники, стилизованные под факелы, давали достаточно света, чтобы не приглядываться, но все равно в помещении стоял полумрак. Я бы сказала — интимный. Широкие скамьи, расположенные вокруг стола буквой «П», покрывали мягкие на вид белоснежные бараньи шкуры, несколько серых шкур живописно валялись у нарочито грубо сложенного камина, как бы намекая, что на них можно и полежать, а стены этого интересного кабинета стоили отдельного внимания. Центральная была отдана под фреску с изображением бога Тора, управляющего колесницей с запряженными в нее двумя козлами. У них даже были имена, но я не слишком интересовалась скандинавской мифологией, в первую очередь из-за труднопроизносимых имен, поэтому не могла вспомнить их с точностью до буквы. Тагни-что-то-там.

— Присаживайся.

Довольный произведенным впечатлением Олаф позволил мне самой выбрать, где присесть. Естественно, я выбрала скамью и, судя по понимающей ухмылке, этим его не удивила. Позволяя мне осматриваться и дальше, сам викинг прошел к камину и несколькими скупыми движениями, выдавшими в нем бывалого кострового, подкинул прожорливому пламени еще немного пищи. За это время я успела бегло оценить убранство и остальных стен: на той, что справа, была развешана достойная коллекция оружия, преимущественно секиры и топоры, окружавшие круглый щит со стилизованным изображением мьельнира — молота бога Тора, а на левой, у которой как раз был камин, — удивлял своей потрясающей реалистичной проработанностью барельеф змея Йормунганда — главного противника Тора в последней битве богов и чудовищ Рагнарёке. Немного удивило расположение змея — вокруг камина, ведь согласно скандинавским сказаниям тот жил в мировом океане, но я решила, что таково было видение художника, оформившего кабинет, и переключилась на более важные вещи. На видео, которое мне до сих пор не дали.

— Ужинать будешь? — бессовестно оттягивая момент, поинтересовался Олаф, присаживаясь рядом и при этом еще бессовестнее оттесняя меня от края. — Может, выпить?

— Нет, благодарю. Видео, пожалуйста, — и протянула руку, предлагая вложить в нее гаджет.

— А я, пожалуй, сначала поем, — наглея буквально на глазах, заявил хозяин клуба. — Дела на пустой желудок не делаются, знаешь ли.

— Дела?

— Дела, — нахально подтвердил Олаф, и его рука вновь собственнически скользнула на мою талию. — Вы вчера так быстро ушли, что мы не успели их закончить. Да и сегодня ты бессовестно сбежала, даже не оставив номерок. Кто так делает, кисуля? Ай-яй… — Тон викинга был осуждающим, но глаза буквально светились коварством, намекающим, какого рода дела его интересовали в первую очередь.

Вздохнула. После его появления с другой желания потакать пылкому любителю женской ласки не было, но и грубо отшивать пока не хотелось. Золотая середина не подразумевалась ситуацией, поэтому я пошла ва-банк и честно призналась:

— Олаф, давай я сначала решу свою проблему, а затем, так и быть, позволю тебе почувствовать себя хозяином не только клуба, но и вечера. Но не сегодня.

Олафу потребовалось всего секунды две, чтобы проглотить недовольство и вычленить из моих слов главное. Нахмурившись, он грозно пророкотал:

— У тебя проблемы? Почему сразу не сказала?

— Потому что это мои проблемы, — раздраженно отрезала я, злясь на его желание влезть туда, куда не просят. — И пока… они еще не проблемы, — добавила слегка скомканно, морщась от того, как глупо это прозвучало. Качнула головой, снова вздохнула и тихо повторила: — Просто дай мне это чертово видео.

И аллилуйя! Он наконец достал из кармана мобильник, нашел нужный файл, нажал на воспроизведение и передал мне, при этом не отрывая взгляда от того, что происходило на экране. Я уже заметила это прежде, да и Вики оказалась права — качество съемки было отвратительным, но, даже несмотря на это, я без труда узнавала в дерущихся посетителей того клуба. Всего чуть больше трех минут, но… Не тех минут. Нужного мне парнишки на этом видео все же не было.

Раздраженно поджала губы, задумчиво откинулась назад и прикрыла глаза. Какова вероятность того, что это видео не единственное? И где взять другие, если они имеются? И самый главный вопрос — стоит ли овчинка выделки?

— Не нашла знакомого? — понятливо спросил Олаф после нескольких минут моего молчания, и я качнула головой, подтверждая его догадку. — Звать его как? Может, по базе пробьем?

Я удивленно приподняла бровь, а Олаф уже уверенно вещал дальше:

— Только скажи, все про него выясним. Ты думаешь, откуда у меня это видео, а сама Виктория до сих пор даже штрафа за погром не заплатила? Связи, кисуля! Связи в нашем деле — все.

— Еще раз назовешь меня кисулей — челюсть сломаю… — задумчиво пробормотала я, пробарабанив ноготками по столу и обдумывая новую мысль. — Другие видео есть?

Ответ на мой вопрос запаздывал, так что пришлось выныривать из своих раздумий и поднимать взгляд на Олафа. А тот был мрачен. И смотрел так… Странно смотрел. Оценивающе.

— Что?

— Прикидываю свои шансы, — честно признался Олаф. Я скептично хмыкнула, а он… прищурился, предвкушающе ухмыльнулся и одними губами нараспев произнес: — Кису-у-уля…

Одно из нерушимых кредо Плети состояло в том, что мы всегда держали слово. Поэтому очень редко соглашались на сделки, не санкционированные Гекатой, и еще реже угрожали.

Но угроза озвучена, слово-триггер сказано, и у меня нет выбора. Забавно, но большого желания портить Олафу лицо я в себе тоже не ощущала, хотя меня действительно раздражало это обращение, особенно в контексте со мной. По глазам викинга было видно, что он напряженно ждет нападения, но у меня была лазейка во времени, так что я лишь звонко, хотя и несколько фальшиво рассмеялась и погрозила самоубийце пальчиком.

— Любишь ходить по грани, хомушка?

— Кто? — опешил Олаф.

— Хомушка, — ухмыльнулась я коварно, окончательно определяясь с тем, как буду отваживать Олафа от употребления раздражающего меня слова. — Хомяк, но при этом не хомяк, а хомушка. Тебе идет.

Олаф насупился. С минуту прожигал меня недовольным взглядом, что-то явно прикидывал, а затем качнул головой и рокочуще выдал:

— Меня еще никогда так ласково не оскорбляли. То есть, по-твоему, я не тяну даже на медвежонка?

И вроде серьезным тоном спрашивал, но чувствовалось, что с самоиронией у него все в порядке.

— Не тянешь, — вздохнула я, соглашаясь и параллельно прикидывая, как выбраться из ловушки «лавка-стол-Олаф».

Не под стол же лезть! Вариант «протискиваться дальше» временно отпадал из-за нелепости исполнения, но если так продолжится и дальше, то придется воспользоваться им. Потому что от самоиронии до возобновления заигрывания не так уж и далеко, а я уже решила, что сегодня не уступлю ни на шаг. Месяц, не меньше. А если вновь увижу с другой, то и вовсе поставлю крест на сближении. Мужчина, видящий во мне лишь одну из многих, меня не интересует.