Мария Сакрытина - Никаких принцесс [СИ]

Юноша тоже улыбнулся — за такую улыбку женщины выстроились бы в очередь и отдали бы свои сердца сами… Или показали, как правильно их вырезать.

Изабелла усмехнулась.

— Мне нужна не ты, колдунья. Мне нужен Тёмный Властелин.

Изогнув брови, Изабелла тихо рассмеялась.

— Тёмный Властелин? Я не прячу его под столом, мальчик. Так что… поди вон из моего кабинета.

Незваный гость предсказуемо не пошевелился — даже улыбка не поблёкла.

— Это правда, что лучше тебя никто не знает, как забрать сердце, человеческая ведьма?

А вот теперь Изабелла смеялась уже искренне.

— И ты, мальчишка, решил забрать сердце Тёмного Властелина? — она с улыбкой покачала головой. — Ты опоздал. Его сердце уже отдано другой. К тому же, что проку в сердце этого глупца?.. Хотя сияет оно сейчас, конечно, красиво, — спохватившись, она снова бросила взгляд на незнакомца. — Уходи, мальчик. Иди, мне нужно работать. И не смей больше вламываться в мой кабинет без приглашения, или я украду и твоё сердце.

Она замерла, когда юноша, посерьёзнев, нагнулся, поднял стоявшую на полу у кресла клетку и поставил её себе на колени.

В клетке замер белый кролик.

Смертельно побледнев, Изабелла вскочила.

— Томми!..

А юноша, просунув между прутьями палец, почесал дрожащего кролика за ухом.

— Кажется, я нашёл твоё сердце, колдунья, — спокойно произнёс он. — И оно теперь у меня. Сядь.

Медленно, не сводя глаз с клетки, Изабелла опустилась в кресло.

— С твоим сыном ничего не случится, — юноша постучал по клетке пальцем — тум-тум — и кролик растаял в воздухе. — Конечно, пока ты будешь делать то, что я прошу.

Спустя мгновение пропала и клетка.

— Томми — наследник сиернского трона, — сдавленным голосом начала Изабелла.

— Я знаю, — беззаботно отозвался юноша. — Ты хочешь сказать, что король этой человеческой страны начнёт на меня охоту, как только узнает, что его младший брат пропал? Ну и пусть. Ты же не так глупа, колдунья, чтобы решить, что какой-то человек или его волшебники смогут меня хотя бы найти, не то что успеть помочь твоему сыну?

Изабелла спрятала руки в складках платья — там не было видно, как они дрожат.

— Чего ты хочешь? Какой тебе прок с сердца Тёмного Властелина?

Юноша снова улыбнулся.

— Какая разница? Ты просто поможешь мне его добыть. А теперь, — он потянулся, взял из корзинки на столике одно из румяных яблок. И под взглядом бывшей королевы с удовольствием откусил кусок. — А теперь расскажи мне про эту «другую».

В которой на наглядном примере показано, что после «долго и счастливо» проблемы только начинаются.

Ветер качает тёмно-зелёные — вот-вот пожелтеют и закружатся в листопаде — верхушки тополей надо мной. Трава всё ещё такая же мягкая, как летом, а земля — тёплая, но от неё уже пряно тянет осенью. И птицы уже молчат. За школой вообще сейчас тихо: все на уроке, и только наш выпускной класс муштруют к будущей «линейке». Но они на стадионе, и об одноклассниках сейчас можно не думать. И не буду. Не хочу и не буду.

В наушниках надрывается «Rammstein»: на полную мощность, вдалбливаясь в голову с настойчивостью нашего учителя математики. Тот тоже, пока не вдолбит нам в голову новый график, не успокоится. А потом уборщицы (а вслед за ними и завуч с директрисой) удивляются, почему на каждой парте в его классе старательно вырезана-выписана «кнопка перезагрузки зависшего учителя». Увы, она не работает. Но, когда слушаешь «парабола-парабола-парабола-везде парабола», очень хочется на неё жать, жать, со всей силы жать!..

В тетради под тяжёлый рок скачут уравнения, интегралы, синусы с косинусами, и график из всей этой бурды напоминает распластанную на бумаге лягушку. Я мстительно пририсовываю ей глаза, раскрашиваю рот, тыкаю карандашом в ноздри. Потом размашисто пишу сверху «Виола, ты дура», вырываю лист и комкаю — тоже в такт песне.

— Ну как? — прорывается сквозь «du — du — du hast mich» голос Дамиана.

Я бросаю взгляд на планшет, где мигает ярлык «Скайпа», приглушаю музыку и честно отвечаю:

— Никак.

— Совсем никак? Но Виола, я же отправил тебе вчера всё решённое задание. Может быть, ты мои заметки не поняла? Или не нашла? Я их в конце каждого решения написал…

Написал. Нашла. Поняла, что почерк Дамиану следует менять. А ещё — очень сомневаюсь, что наш математик одобрит выписанную из уравнения пентаграмму с дополнением «из неё очень удобно вызывать анималия, только повернуть на двадцать градусов и вот здесь знак поменять…».

А если быть совсем честной, то я вчера сразу как получила решения Дамиана, бросила их на стол и забыла — очень не хотелось отрываться от новой приключенческой истории. В итоге роман я «прикончила» поздно ночью с фонариком под одеялом, не выспалась, решения сейчас в первый раз просматриваю, а завтра контрольная по этим чёртовым интегралам, и мне заранее плохо…

— Виола? Давай ты подвинешь своё зеркало так, чтобы я тоже видел решения, и мы вместе разберём?

Меньше всего мне сейчас хочется разбирать с Дамианом алгебру. Но когда дело касается синусов-косинусов, то мои руки доходят до них всегда в последнюю очередь, а настроения решать и вовсе никогда нет. Так что, какая разница: сейчас или потом? Сама я точно ничего не пойму… Если вообще заставлю себя за них сесть, а не нырну с головой в очередной приключенческий роман.

Так что, сжав волю в кулак, поднимаю планшет на уровень глаз — Дамиан видит меня, улыбается. И тут же с тревогой спрашивает:

— Виола, что такое? Ты так выглядишь… То есть, ты такая… — это нормально для Дамиана, когда он смотрит на меня, — заикаться. И я нахожу это очень милым (хоть и раздражает иногда).

— Несчастная я, — ветер бросает волосы в лицо, и я машу свободной рукой, отводя их. — Плохо мне. У меня корень не извлекается.

Дамиан моргает. Кажется, он не понимает, как это у кого-то может не извлекаться какой-то там корень, ведь (цитирую): «Это же очень легко!»

— Точно? А тебя там никто не обижает? Виола, точно? Ты только скажи!..

Я сдерживаю смех. В прошлый раз мой конфискованный на физкультуре планшет перешёл в режим «Скайпа» прямо на уроке, как раз когда учитель показывал мне, как правильно метать мячи в цель. Планшет стоял на подставке, так что Дамиану, когда он режим камеры включил (или как там у него это в заклинаниях называется?), всё было очень хорошо видно. Минут пять (судя по длительности звонка) он наблюдал. А потом, уже после урока — ровно столько времени потребовалось Дамиану, чтобы прогуляться в Астрал и соорудить портал — он вывалился прямо перед обалдевшим физруком с претензиями. Слава богу, в это время мои одноклассники уже разбрелись по раздевалкам, и мне удалось вовремя вытащить Дамиана на стадион за школой. В итоге я узнала, что ни один мужчина (который не мой отец) уже не может трогать меня за талию и ниже (да ради бога, физрук просто показывал, как корпус наклонить!), а учитель насмотрелся на «этих чокнутых ролевиков» (за кого ещё он ещё мог принять Дамиана в одежде этак эпохи Ренессанса?). Я же получила зачёт за метание мячей в цель, потому что процесс выяснения отношений закончился именно этим. Нет, вру, он закончился, когда «этот чокнутый ролевик» подхватил меня на руки и утащил за территорию школы, где я немного остыла. И слава богу, никто, кроме учителя этого не видел: мои одноклассники торопились на алгебру.