Марина Александрова - Время любить

Стоило мне выйти из подсобки и вознамериться нырнуть в проем, ведущий к лестницам для слуг, как меня тут же решили привлечь к труду на благо четы Ариен.

— Эй, ты, — раздался со спины уже знакомый мне голос. — Иди сюда! — прикрикнул Сэптим.

Покорно склонив голову, я быстро засеменила в сторону мужчины.

— Ты кто? Почему не помню?

— Дион, господин, — пискляво промямлила я. — Меня недавно перевели со двора в дом, — не поднимая глаз, продолжала мямлить я.

— Марта опять самоуправствует?! Говорил же ей, чтобы без моего дозволения никого не перемещала…

— Простите, господин, я уже прошел испытательный срок, и госпожа Марта сказала, что ей нужны руки по уходу за внешними галереями. Сказала, что нужен человек, чтобы привел в порядок цветы на открытых балконах, вянут они.

— Да? Да, конечно, я сам хотел ее попросить, то есть попросил, — уверенно закончил мужчина. Обычно даже слуги между собой не использовали слова «господин» и «госпожа». Лишь совсем низшие могли столь открыто подлизываться к старшим по рангу. Мой расчет был на то, что Сэптиму понравится такая покорность, и он проникнется. — Возьми инвентарь и ступай. Марта сказала, откуда начать?

— Да, господин, — кивнула я, толком не поднимая головы, судорожно пытаясь прикинуть, где же мне взять этот айдов инвентарь.

— Да поторапливайся ты, — дернул меня Сэптим, указывая направление, совершенно противоположное тому, куда нужно было мне.

Стараясь не подать вида, что не знаю, куда идти, я практически бегом ринулась в указанном направлении. Как, айд меня побери, в конце концов меня занесло на кухню, я при всем желании сказать не смогу, поскольку понятия не имею. Тут же мне всучили поднос с вином и соками и велели идти за остальными. Похоже, сад отменялся, так как каким-то чудом я влилась в ручеек слуг, что сейчас спешили подавать на стол завтрак. Нашли кому всучить целый поднос стекла! Весь путь до нужного этажа и залы я молилась всем богам, чтобы не уронить поднос. Графины дребезжали, руки тряслись, с меня ручьем тек пот, так как руки стали отниматься еще на лестнице. Может, сегодня ожидались гости? В противном случае я не понимаю, на хрена двум мужикам на завтрак три графина с соком, два с водой и два с вином, мать их за ногу!

— Первый раз, что ли? — шикнул кто-то мне со спины. — Возьми себя в руки, немощный, что ль, совсем?

«Ну, не совсем», — подумала я, но постаралась вернуть рукам уверенность. Звон стал тише, но только лишь до того момента, как мы не залезли на шестой этаж! Дальше мои руки вновь задрожали с удвоенной силой.

— Угомонись уже! — раздалось очередное шипение со спины.

— О боже, — выдохнула я себе под нос, стараясь взять себя в руки.

Когда двери в уже знакомую столовую Ариен отворились, я была готова рухнуть ничком вместе с подносом. А ведь еще нужно было расставить то, что принесла! Осматривать столовую так, чтобы тебя не уличили в том, что ты посмел поднять голову, оказалось делом непростым. Но первым, кого я увидела, был Рейнхард. Сердце мое против воли пропустило удар, графины в унисон задребезжали, я приготовилась к тому, что сейчас все присутствующие отправятся в царство снов. Провал был неминуем!

Каким-то чудом, на ватных ногах, я все же доползла до стола и начала расставлять графины. Тем временем мне удалось заметить, что за столом были лишь Рейн и Маленький-Уродец.

— Приходи вечером пораньше, — улыбнувшись, сказал Эрдан. — У меня для тебя сюрприз.

Рейн тем временем выглядел невозмутимым. Как всегда, в черном, лишь на лице появился легкий золотистый загар. Он более не выглядел больным. Впервые я видела его таким, каким он, должно быть, был до болезни. Его красота и притягательность не могли оставить равнодушной даже статую. Та невероятная мощь его крыльев, что сейчас была закована в этом теле, точно пропитывала собой пространство вокруг. Это ощущение силы, опасности, притяжения, точно задевая каждую клеточку в моем теле, будоражило меня. Вопреки всем доводам разума, я его испытывала. Быть может, потому, что он был первым мужчиной за столь долгое время, что заставил меня почувствовать нечто подобное? Быть может, потому, что я знала, на что были способны его сердце и разум ради блага семьи? Это не оставляло меня равнодушной. Я умела признаваться себе в собственных слабостях. Я была благодарна ему за то, что чувствую нечто подобное сейчас. Что все еще могу чувствовать…

— От твоих сюрпризов у меня мороз по коже, — скупо сказал Рейн. И в то время, как я поставила на стол последний графин, он многозначительно взял свой бокал за ножку и чуть приподнял.

— Зря, — весело хмыкнул брат Рейна. — Думаю, тебе понравится.

Поразмыслив немного, я вспомнила, что ранее Рейн всегда предпочитал пить воду или сок. Ну, те два раза, что я присутствовала на завтраках, он пил… что же он пил, мать его?! Работа серьезная, значит, пить алкоголь с утра не лучшее решение. Сок натощак вредно, пусть будет вода! С трудом схватив графин трясущейся от напряжения рукой, я направилась к нему, чтобы налить господину водички. Сам, что ль, не может?! Зажрались тут совсем!

Моя рука дрожала, вода неровно плескалась, и я ума не приложу, каким чудом мне все же удалось выполнить то, что требовалось.

Тем временем Поганый-Уродец приподнял свой бокал и помахал им, призывая меня к деятельности. Зло оскалившись, так и не подняв головы, я направилась в сторону мерзавца.

— Не-не, дружок, мне вина, — остановил он меня уже почти рядом с собой.

«Как пожелаешь», — зло подумала я, взяла вино и начала вплетать в напиток необходимые свойства успокоительного и очистительного. «Сладких тебе снов, гадина!» — пожелала я, наполняя бокал.

— Кстати, ты уже принял решение, как поступишь? — как бы между прочим поинтересовался Эрдан.

Рейн взглянул на брата исподлобья, но отвечать не спешил.

— Да брось, — отмахнулся Эрдан, — какая разница, что и кто тут услышит, все равно ни рассказать, ни написать об этом не смогут, а стоит им выйти за пределы резиденции — и вовсе забудут.

— Это не повод быть беспечным, — сказал Рейн. — Подрасти уже, — бросил он, начиная прием пищи.

Я заняла место среди слуг, что сейчас стояли у дальней стены. Отсюда совсем не было слышно, о чем говорят хозяева, и они нас не видели. Но мне все равно было любопытно, потому я немного перенастроила свой слух и с интересом стала вникать в беседу. Должна заметить, что из глины золота не вылепить, и, конечно, мой усовершенствованный слух не шел ни в какое сравнение со слухом оборотней или аланитов, но и его было достаточно, чтобы незаметно подслушивать разговор двух господ…

— Ну, айд, даже не знаю, как дотерпеть до вечера… — хохотнул мерзавец.

«И не дотерпишь», — злорадно подумала я.