Лана Ежова - Страж Вьюги и я [litres]

До заката еще далеко, но именно его почему-то упорно рисовало воображение.

После полудня я вспомнила, что так и не забрала «Ольрионскую ночь», и потащила фиктивного благоверного к павильонам с кондитерскими изделиями. Украшенные ярче, чем другие временные лавки, они радовали взор красочными иллюзиями цветочных гирлянд. Люблю зиму, но от нескольких минут весны сейчас не отказалась бы. Подставляешь лицо ласковому солнышку – и проблемы больше не кажутся такими огромными, как выскочившие на носу рыжие веснушки…

Павильон смуглого брюнета, возившего сладости из самого Ольриона, столицы Давелии, украшала иллюзия роя из сотен крупных бабочек. Неудивительно, что рядом крутилась детвора, а отоварившиеся покупательницы не спешили уходить. Вот как женщина в черной шубе – сумка уже трещала от коробок и пакетиков с печатью давелийского кондитера, но она продолжала торчать у прилавка, мешая другим рассматривать конфеты и пирожные.

– Здравствуйте, господин Шемяк!

– Здравствуйте, госпожа Эйк. – Коренастый, плотный торговец, что-то объяснявший стоящим к нам спиной покупательницам, заулыбался.

Я не стала поправлять, что теперь госпожа Фрост, хоть и хотелось.

– Как ярмарка? Торгуется хорошо?

– Спасибо, рано говорить, – опасаясь спугнуть удачу, ответил он уклончиво.

Тряхнув кошельком, в котором звонко звякнули монетки, сообщила:

– А я за «Ольрионской ночью» и пакетом вишни в шоколаде.

Лицо торговца сделалось виноватым.

– Ох, простите, госпожа Эйк, я уже не ждал вас и продал конфеты… – Замявшись, он посмотрел на женщину в черной шубе. – Госпожа забрала последние четыре коробки. Возможно, она согласится продать вам одну.

Отказаться я не успела – женщина обернулась и зашипела:

– И не подумаю! Должна же я заесть расстройство после увольнения!

Кого-кого, а Рагну встретить здесь я не ожидала. Красные, с припухшими веками глаза, обветренные губы – бывшая кладовщица выглядела неважно.

– Сожалею, что тебя уволили, – примирительно произнесла я. – Разумеется, претендовать на «Ольрионскую ночь» не собираюсь.

– Попробовала бы! – Рагна плевалась словами в прямом смысле слова. – Из-за тебя все, Эйк!

Задев меня плечом, она бросилась прочь, прижимая к груди сумку, как последний защитный артефакт в окружении нечисти. Неприятная ассоциация, раньше я никогда не чувствовала себя злодейкой.

– Иза, – тихо позвал Фрост, – не жалей. Рагна была не на своем месте, из-за ее ошибок кто-то мог умереть.

Все правильно, испорченную палатку, которую девушка беспечно приняла, я не забыла, но осадок остался. Все-таки из-за меня подняли вопрос о ее компетентности.

Еще несколько часов мы бесцельно бродили по ярмарке. Нет, временами было весело – снова насмешил Свин, цапнувший за штаны незадачливого воришку; у одного торговца из загона вырвались козы и разграбили лавку с овощами. Мы дегустировали всевозможные пирожки и мясо, приготовленное на углях. Потом я уговорила Фроста попробовать местный десерт – твердую плитку из меда и пяти видов орехов и семечек. Ему понравилось, пока я не призналась, что эти орешки популярны у новобрачных и стариков, у которых молодые жены. Тотчас плитка была отдана Свину. А говорил, что не кормит его…

Я веселилась, да. Но всякий раз сердце ухало вниз, когда мой спутник окидывал внимательным взглядом идущих мимо девушек. И хотя план поиска мой, я не могла избавиться от ощущения, что своими руками втирала соль себе в рану.

– Темнеет, – тихо заметил Фрост. – Посетителей почти нет, нам тоже пора. К восьми подтянутся парни в трактир.

– Хорошо, но я пойду к себе, нужно переодеться и собрать вещи.

– Только не выходи из дома одна – возможно, Кастанос все еще планирует украсть тебя.

Я пообещала, и мы пошли к моему дому, благо находился он неподалеку.

Доставив меня до порога, кромешник уже собрался уезжать, но тут меня осенило:

– Подожди! Я должна дать тебе допуск.

– Это необязательно.

– Ты не хочешь? – Я не сумела скрыть разочарования.

Я его приглашаю в свою личную крепость, а он отказывается!

– Дело не в моих желаниях. Ты не обязана впускать в свою жизнь того, кто через несколько дней может стать опасным.

Ах, вот к чему он ведет… Все те же сумрачные мысли.

Поколебавшись мгновение, сделала откровенное признание:

– Я хочу впустить тебя в свою жизнь, Эйден.

Если не искать глубинный смысл, то мой ответ безобиден, но я-то знаю, что это не так. Часы, проведенные вместе на ярмарке, открыли глаза: мне нравится кромешник. Ох, как же я влипла! Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы оставаться веселой.

Уколов палец Фроста опознавательным кристаллом защиты, я с любопытством проследила, как тьма затягивает ранку. Потрясающая регенерация! Теперь понятно, почему давелийцы рискуют умереть после тридцатилетия, но все же вступают в орден Кромешной Тьмы.

– Я отвезу продукты и вернусь за тобой, Иза. Сама не покидай дом, – приказал Фрост перед уходом.

– Ослушаться тебя не могу, – напомнила я о своей клятве. – Да и некогда бегать, хочу собрать немного одежды.

Закрыв за кромешником дверь, я бросилась на второй этаж – искать самое красивое из зимних платьев.

Тьма издевалась над ним, послав последнее испытание.

Девушка сводила с ума.

Быть рядом – и прикасаться к ней лишь случайно, поддерживая и помогая. Смотреть на улыбающиеся алые губы – и подавлять желание поцеловать их.

Мечтать защитить ее от враждебного мира – и быть главной угрозой.

Темное безумие неумолимо поглощало разум.

Хотелось присвоить ее вопреки всем правилам и законам ордена. Уже не волновало, что девушка воспротивится его решению, недаром она с энтузиазмом взялась искать ему избранницу, одобренную Тьмой. Все мысли только о том, как не прижать к ближайшей стене податливое, нежное тело. Смотреть по сторонам, выполняя настойчивую просьбу рассматривать каких-то женщин, и видеть только ее. Ее лучистые синие глаза. Ее нежные губы. Ее солнечную улыбку.

Наваждение… Дурман… Одержимость… Это все Изольда.

Темные мысли непозволительны для кромешника, бдительно хранящего свет в душе, но при этом греховно упоительны. И его желания успешно сражались с принципами. Еще немного – и в невидимой войне появится победитель.

Когда Свин отъехал на значительное расстояние от града, Эйден достал из потайного кармана куртки артефакт связи. Черный браслет ожил спустя длительное время. На вызов ответили в ту же секунду:

– Мой лорд! Как же я счастлив! Вы возвращаетесь домой?

– У меня нет времени, Норт. – Он остановил эмоциональный словесный поток нотариуса рода.

– Простите, мой лорд. Слушаю.

– Норт, достань родовые артефакты из сейфа и держи при себе постоянно. Будь готов к моему переходу в любое время дня и ночи.