Ирина Матлак - Ундина особых кровей

В первом раунде победу одержал Аргар и по такому случаю не упустил возможность поиздеваться над сестрой. Заставил ее сходить к коку, принести горячий чай и с поклоном ему подать.

— Пожалуйста, мой лорд, — выполняя указание, процедила Агира и уже от себя добавила: — Чтоб вы подавились.

Следом играть сел Тэйн, компанию которому неожиданно составила Сильвия. Тэйн, как и альва, не был любителем таких игр, но сейчас, видимо, они оба решили отвлечься после тяжелого дня.

— Замерзла? — участливо поинтересовался Горт, вместе со мной наблюдающий за ходом игры. — Вот бы нам сейчас тоже чаю горячего и пару пышных булочек. С джемом черносмородиновым…

Про джем прозвучало до того мечтательно, что я улыбнулась. Видать, тяжко приходилось сыну пекаря без сладостей — в рейдах нам вредной пищи не перепадало.

— А ты предложи коку сыграть в кости, — пошутила я в ответ. — Если выиграешь, загадай ему испечь что-нибудь вкусненькое.

Задумчивое, а затем просветлевшее лицо Горта красноречиво подтвердило истину: в любой шутке есть доля правды. Кажется, он воспринял эту идею всерьез.

Когда пришел наш черед садиться за импровизированный стол, я уже очень жалела о недоеденном ужине. Зря все-таки вспомнили про булочки!

Удача меня не слишком баловала в жизни, но сегодня вдруг повернулась лицом. Сначала у меня выпали «четверка» и «пятерка», затем — две «пятерки», а после — «пятерка» и «шестерка». Подвох состоял в том, что удача все-таки издевалась, так как Горт все три раза умудрился выбросить больше. Когда после тщательного встряхивания стакана ему выпали две «шестерки» и я приготовилась к исполнению какого-нибудь глупого желания, Аргар внезапно стукнул Горта по плечу:

— Не годится, ты два раза жульничал!

Никто и опомниться не успел, как сын пекаря в негодовании вскочил с места и толкнул саламандра в ответ. До драки дело не дошло только потому, что между ними моментально оказался Тэйн.

— Посмотри у него в кармане! Там наши кости, а он, когда сам бросал, заменял их на свои, с подпиленными краями! — воскликнул Аргар.

Несмотря на пристрастие к сладкой выпечке, упрекнуть Горта хотя бы в капле лишнего веса было нельзя. Он пребывал в идеальной физической форме, и залезть к нему в карман было не так-то просто. Когда же Тэйну это все-таки удалось, оказалось, что Аргар был прав.

— Ну и как это понимать? — нахмурился мой куратор.

Даже втянуть голову в плечи захотелось, хотя обращались вовсе не ко мне. Умел Косичка быть суровым и даже немного жутким.

Горт был вспыльчивым и гордым, поэтому никто не ждал, что он легко признает свою вину. Тем не менее это произошло.

— Простите, не удержался. — Он передернул плечами. — Старые привычки. У нас во дворе только так и играли.

В целом я его понимала и почти не осуждала. Мелкое мошенничество не самое страшное, чему может научить улица. Но обманывать нас — своих сослуживцев, в любом случае неприемлемо, и так считали все.

— Извинись перед Фридой, — потребовал Аргар. — Немедленно.

Столкнувшись взглядом с Гортом, я почувствовала себя неловко, но, когда он все же принес извинения, атмосфера немного разрядилась. Правда, игровой настрой куда-то улетучился, и, чтобы не попасться, нам не хватило всего нескольких минут.

Мы уже собрались заканчивать с игрой, когда над нашими головами прозвучал ледяной голос:

— Выбирайте: два наряда вне очереди на корабле или в корпусе.

Вздрогнули все, нервно ойкнули мы с саламандрами. Брат с сестрой еще от последнего наказания не отошли, а теперь им доставалось снова.

— Адмирал Рей… — попытался было возразить Аргар.

— Что? — буквально убив его взглядом, осведомился тот. — У вас есть оправдание?

Оправданий не было, аргументов не было, объяснений тоже не было, жалостливые глаза на адмирала не действовали. Двумя словами — ши возьми!

Пока все мысленно решали, какое из двух зол выбрать, на меня вдруг что-то нашло. Что-то такое… глубинно глупое. Просто вдруг так жалко всех стало. Если бы речь шла только обо мне, и слова бы ни сказала. Но сегодня все так устали, столько волнений пережили. Тот же Аргар вон Лейона фактически спас…

— Адмирал Рей, — поднявшись на ноги, проронила я.

Голос чуть дрогнул, а от одного только вида направленных на меня льдистых глаз захотелось раствориться. Даже не то что раствориться — потерянной душой стать захотелось, чтобы меня тут же бесследно развеяли!

Тем не менее я продолжила:

— Этот день был для всех очень трудным. Ловец Брогдельврок и кадет Уилград оказали огромную помощь капитану Вагхану в восстановлении защиты, пока мы были в Пентаграмме. Ловцы Грэйдэ самоотверженно бросились на спасение оказавшегося за бортом. А кадет Дагг, невзирая на отсутствие в тот момент магии, также вел себя очень храбро.

Как только я закончила говорить, воцарилась тишина. Кажется, потрясены были все, помимо самого адмирала.

Спустя невыносимо растянувшуюся паузу он, прищурившись, спросил:

— А вы, кадет Талмор? Как проявили себя вы?

Дар речи сделал мне ручкой и нырнул в самые глубины Сумеречного моря. Я могла бы сказать, что помогала куратору, но вместо этого почему-то вспомнила свое падение, неуклюжие попытки подняться и почти панический страх. Да никак я себя не проявила, если быть честной. Никак!

— Кадет Талмор… — вознамерился вступиться за меня Косичка.

— Кадет Талмор идет со мной, — перебил и закончил за него адмирал. — Для особо смелых и любящих спорить наказание также особое. Кадет, — это уже едва не падающей на подкашивающихся ногах мне, — будете отбывать наказание под моим личным присмотром. Остальным немедленно заняться делом.

Видя, что все продолжают испуганно хлопать глазами, адмирал повысил голос:

— Живо!

Всех буквально сдуло морозным ветром. Я видела, что многие хотели за меня вступиться, особенно Тэйн, но сумасшедших спорить с морским демоном все-таки не нашлось.

— Будем тебе должны, — уходя, шепнул мне Аргар. — Удачи, подруга.

Заставив ноги повиноваться, я прерывисто вздохнула и поплелась за адмиралом на свою казнь. Куда меня ведут, понятия не имела, зато прекрасно знала, чем обычно заканчивается пререкание с морскими демонами. Раз — и твоя душенька-душа уже воспарила к небесам, если, конечно, не потерялась по пути.

Спустившись на среднюю палубу, мы прошли в конец узкого коридора, где перед нами гостеприимно распахнулась темная дверь. Меня пропустили вперед, и, переступив порог, я оказалась в просторной двухкомнатной каюте, освещенной огнем саламандр. Подсвечники стояли на столе из красного дерева и на комоде, а еще пара висела на стене, соседствуя с морским пейзажем.

В целом обстановку каюты можно было назвать уютной, если бы не присутствие за моей спиной ее хозяина.