Владимир Мясоедов - Континентальный сдвиг [СИ]

-Фух, утомил меня старый пират, – развернулся к Олегу победитель битвы магистров. Выглядел он, кстати, еще хуже чем раньше и напоминал труп. Даже не очень живой! Кожа стала почти прозрачной и вся растрескалась, из глаз и рта сочились струйки крови, а дышал Шапочников с громким нездоровым присвистом. – Прости парень, но ты же понимаешь, что в живых тебя оставить я теперь просто не могу. Сними с себя кирасу и тогда будет не больно. Обещаю.

-Я не могу, – В ответ на просьбу магистра Олег продемонстрировал свои руки, на которых имелся существенный некомплект пальцев. В принципе, можно было бы расстегнуть застежки и телекинезом, однако волшебнику не особо хотелось облегчать жизнь Шапочникову. К огромному удивлению чародея, смертельной опасности он не чувствовал. Нет, дар оракула сигнализировал своему обладателю о возможной угрозе, но ощущалась та почему-то не слишком сильной. – У меня лапки.

-Плохо, – осуждающе покачал головой Шапочников и стал медленно протягивать в сторону лишнего свидетеля свою трясущуюся руку с трясущимися пальцами. – Ну, тогда…

Договорить чародей шестого ранга не успел. За спиной предателя из под воды восстал Стефан, сгибающийся под тяжестью техномагического орудия профессора Фархада. Нелепый с виду венчик изверг из себя переливающийся всеми цветами радуги тонкий луч, который вонзился в голову магистра, пробил её и выйдя из лба в окружении кровавых брызг унесся куда-то дальше в небеса. Правда, повторить свой успех у потомственного сибирского охотника не получилось, сколько бы он не щелкал тумблерами. Шапочников, в голове которого появилось сквозное отверстие диметром сантиметров в десять, медленно развернулся и сжал в кулак свою кисть, спуская уже созданное им заклятие. И только после этого упал, возможно успев увидеть, как пять огненных лезвий перемалывают тело лысого толстяка вместе с его оружием. Это не было посмертным чарами, но тем не менее это был удар опытного магистра, способный разметать на куски дом или раздробить скалу.

-Черт-черт-черт! – Олег вскочил на ноги и понесся туда, где среди облака быстро улетучивающегося пара и расплывающейся по волнам крови билось в агонии то, что осталось от его друга. Дар оракула подсказал чародею, что сибирский татарин шлепнулся в воду метрах в сорока от острова и по причине отсутствия брони, оружия и сколько-нибудь значимых магических талантов все время боя и даже после него изображал из себя не то придонную водоросль, не то осторожного крабика, лишь иногда всплывая ради глотка кислорода. Благо его улучшенный магией еще в детстве организм мог обходиться без воздуха минут пять без малейших проблем. А чтобы не скучать, толстяк пытался разобраться с техномагическим орудием, которое от него не так уж и далеко в воду плюхнулось. Из-за этого и проворонил сначала гибель всех вампиров, а потом начало схватки магистров, умудрившись подняться на поверхность уже когда они вовсю дрались, не имя возможности на окружающий мир особо отвлекаться. – Стефан, держись! Слышишь меня?! Не смей умирать! Я…Я сейчас что-нибудь придумаю!

Акул не зря называют грозой морей. Быстрые, сильные и крайне зубастые рыбы в своей родной стихии являются настоящим кошмаром для тех, кого они сочтут добычей. Но они вовсе не безмозглы — перед тем кинуться в атаку и выхватить из жертвы здоровенный шмат плоти, ну или и вовсе проглотить её целиком, практически всегда имеется фаза разведки, во время которой хищница примеривается к своему будущему обеду. А то мало ли, вдруг он ядовитый или и сам в ответ укусить может. Впрочем, в некоторых случаях подобной прелюдией к пиру акулы могут и пренебречь. Например, когда цель откровенно мертва и распространяет в воде вокруг себя ароматы не столько крови, сколько тухлятины. Или когда рыба слишком голодна. А уж если сошлись оба этих фактора, а где-то поблизости крутятся конкуренты, тоже желающие урвать свой кусок халявы, то хищницу не остановит даже принадлежность будущего обеда к своему собственному виду, пусть и несколько иного семейства.

В качающуюся почти у самого берега распотрошенную тушу одной акулы вгрызлась другая. Чуть поменьше, более темного окраса, с более плавными очертаниями морды. Впрочем, человеку, швырнувшему в нее копье с привязанной к древку тонкой серебряной цепочкой, на такие тонкости оказалось плевать. Отчаянно дергающаяся на пробившем её практически насквозь гарпуне хищница, которую проворно вытянули из воды на беспощадный воздух, нужна была ему только ради одного. Того, что у неё есть внутри.

– Давай быстрее, ты чего-то еле копаешься! — Недовольно поморщился обнаженный по пояс рыбак, по лысой голове которого катились крупные капли пота, а после швырнул свою добычу в груду примерно таких же рыбин и вытер пот трясущейся морщинистой рукой. Кожа на его лице висела большими складками, придавая обычно улыбающемуся лицу на редкость отталкивающее выражение. – Мы так в этой дыре еще дня на три застрянем!

-Сам бы попробовал поиграть тут сразу и в разделочный цех, и в некроманта-кораблестроителя, у которого из всех возможных материалов под рукой есть только рыбьи кости, — недовольно буркнул его собеседник, сидящий под навесом с ножом в одной руке и наполовину очищенным от плоти позвоночником предыдущей акулы в другой. Это был очень необычный навес: десяток воткнутых в землю копий и магических посохов служили основанием для уложенных друг на друга внахлест доспехов, сверкающих на солнце золотом и драгоценными камнями. На его фоне даже сделанное из сросшихся друг с другом акульих хрящей нечто, в чем при некотором старании можно было заподозрить лодку, смотрелось вполне себе обыденно. В этом мире, увы, хватало магов смерти с весьма своеобразными представлениями об эстетике. – И вообще, хватит уже рыбок тиранить. Бери нож и помогай мне улов обрабатывать. Нарастим борта еще сантиметров на десять, поставим мачту, и можно будет пускаться в плаванье.

-Я старый больной человек…Ну, по крайней мере, частично. Мне нельзя напрягаться, – несмотря на демонстративное недовольство, лысый рыбак действительно приступил к разделке своего недавнего улова. Правда, вместо ножа он использовал обломившийся почти у самой рукояти топорик из стали синего цвета.

-Все тебе «льзя». Это я тебе утверждаю и как лечащий врач, и как донор той половины органов, которые не принадлежали магистру Шапочникову. – Второй обитатель маленького островка приладил позвоночник акулы к почти уже готовой лодке и закрыл глаза, концентрируясь. Состоящая из множества хрящей конструкция, являющаяся позвоночником акулы, мелко задрожала и словно начала медленно плавиться. — Кстати, как сердце Больше не болит?