Галина Гончарова - Летняя практика [litres]

– Вы вчера с собой принесли прорву еды, – я кивнула в сторону охлаждающего шкафчика, который внучка упорно называла холодильником.

– Правда?

– Кривда, – ответил Тёрн. Элвар даже не стал спрашивать разрешения. Протянул руку, открыл шкаф – и прямо на него вывалился здоровый мешок непонятно с чем. Элвар, недолго думая, вытряхнул все содержимое на стол – и захлопал глазами.

В мешке оказались два ананаса, штук шесть веласов, три огурца, половина копченой бараньей ноги, каравай хлеба, здоровенная бутыль, оплетенная лозой, старая шляпа, которой побрезговало бы даже пугало, деревянная сандалия и явно мужские панталоны экстравагантной расцветки – зеленые в розовых ромашках.

– И откуда что взялось? – удивилась Ёлка. – Я точно помню, что вчера никого не раздевали… кажется…

– Знаю я это ваше «никого». А потом по кустам тела без штанов валяются.

Я оборвала дружескую перепалку:

– Господа, вы завтракать будете? Если да, вам стоит поторопиться. Ёлочка, сходи, отдай вещи охраннику у выхода, пусть поспрашивает: вдруг хозяин признается добровольно.

– Я бы не призналась, – внучка с ужасом посмотрела на розовые ромашки.

– А вдруг ему это любимая теща подарила, – предположил элвар.

Тёрн сгреб со стола все несъедобные предметы, сунул их в руки Ёлке и подтолкнул внучку к двери:

– Одна нога здесь, другая там. Лорри, где у вас нож и тарелки?

Стоило внучке выйти за дверь, лицо элвара приняло хитрое выражение.

– Лорри, вы меня не выдадите?

– Смотря в чем?

– У меня исключительно благородные намерения, – заверил его величество. Потом достал откуда-то из-под подушки свой плащ и залез в карман. – Маленькая пространственная магия – и никакого мошенничества.

И на свет появились две большие коробки с элварионскими конфетами. Еще минута – и конфеты были уложены на дно рюкзака, под Ёлочкины книжки.

– Надо же чем-то подсластить нашу разлуку на время практики, – пояснил элвар.

– Думаете, моя внучка так без вас соскучится? – ехидно спросила я.

– Без меня? – Элвар распластал ананас на дольки и строгал бутерброды, украшая их кружочками огурца. – Вряд ли. Но без конфет, которые она поедает в огромных количествах, оказываясь у меня во дворце, – несомненно.

– Вы поступаете как благородный элвар, – торжественно произнесла я.

Тёрн расплылся в широкой улыбке:

– Я знаю. Но ведь вы же не расскажете об этом внучке?

– Ни за что.

– Отдала. Бутербродики? Прелесть!

Ёлочка влетела в дверь кометой, схватила бутерброд и проглотила, почти не жуя. Эликсир эликсиром, но поесть нужно, чтобы желудок не испортить. Хоть бы и через силу.

– Сядь и ешь спокойно, – возмутилась я. – Где твои манеры?

– Лорри, какие манеры? Надо торопиться. Ты меня проводишь до зала?

– Нет. Ты же знаешь, прощаться на дороге – плохая примета.

Времени этим друзьям хватило на бутерброды (Тёрн уговорил внучку еще на один), два стакана лимонада и даже трогательное прощание.

А потом в дверь забарабанили:

– Ёлка, твою магометрию! Ты проспалась?!

Вошедший в комнату Лютик протянул ей большой сверток:

– Здесь все, как договорились. Привет, крылатый!

– Привет, – отозвался элвар. – И – пока.

– До встречи. – Ёлка небрежно чмокнула приятеля в ухо. – Я буду писать. Шкатулку тебе Лорри отдаст, ага?

Шкатулка была недавней творческой переработкой заклинания телепортации малых вещей. Все-таки держать в доме постоянно работающую пентаграмму – сложно. А каждый раз ходить к магу – долго, накладно, да и мага нужной специальности может не оказаться рядом. Поэтому Ёлочкина компания творчески переработала идею о почтовых ящиках. Из одного куска дерева вырезались две примерно одинаковые шкатулки. На них наносился несложный узор для телепортации – и накладывалось заклинание. Так же творчески переработанное. В результате все, положенное в одну шкатулку, после закрывания крышки появлялось в другой. Письмо, драгоценности, небольшие вещички… Пользоваться такими вещами мог любой человек. Единственное, что требовалось, – подпитывать иногда заклинание. Но это можно было делать и амулетами. Директор собирался в ближайшие года два распространить идею по миру – и прилично на ней заработать.

– Отдам, куда я денусь.

– Вот и прекрасно. Я буду писать каждый день.

Внучка положила сверток на кровать, подхватила с пола рюкзак, закинула его на плечо и подмигнула мне.

– Лорри, мы договорились?

– Договорились.

Ёлка хлопнула дверью, а элвар сполз на пол, мерзко хихикая.

В свертке было весьма экстравагантное белье в стиле «ню». И внучка очень просила меня этой ночью поменять одну симпатичную композицию в музее боевой магии. Подумаешь, будет великий маг Кантеор (восковая композиция «Кантеор поражает крылатую виверну», сделана и подарена Универу королевским скульптором Бурабом Мерегелли, не выброшена, чтобы не обидеть его величество, а в музей ее запихнули, чтобы ненароком ночью в коридоре не наткнуться. Там такие Кантеор и виверна, что ей-ей, фигуры надписывать надо, чтобы не перепутать. Ночью увидишь – поседеешь) не в мантии, а в лифчике, трусиках и чулках на подтяжках. Все равно там даже виверна выглядит так, будто ее наизнанку вывернули. И готова поспорить, директор Универа даже слова возмущенного не скажет. Ему эта скульптура тоже надоела хуже горькой редьки.

В зал для телепортаций мы ввалились всей группой: я, Лерг, Лютик и Эвин. За Березкой никто заходить не стал – сама разберется, не маленькая. М-да. Очень не маленькая. И вся девушка была почти полностью скрыта за кучей чемоданов – небольшой такой кучкой, штук пятнадцать. И как она их сюда дотащила?

– Это что? – захлопал глазами Лютик. – Универ переезжает? А почему не доложили?

– Это не Универ, это сезонная миграция лиственных и гусеничных, – успокоил его Эвин.

– Скорее уж улиточных, – подключился Лерг. – В эти чемоданы целый дом запихать можно. Эй, березовая наша, на кой тебе столько хлама?

– Что бы вы понимали! – возмутилась наша леди, появляясь из-за кучи багажа. – Здесь исключительно необходимые вещи! Одежда домашняя (халаты, пеньюары, накидки) – один. – Тонкий пальчик с двумя кольцами указал на первый чемодан. – Одежда рабочая (форма Универа) – два. Одежда парадная (платья не особо роскошные, всего-то двенадцать штук) – три. Одежда для особо торжественных случаев, все-таки это столица (семь очень роскошных платьев), – четыре. Обувь на каждый день (восемь пар) – пять. Обувь парадная и торжественная (девятнадцать пар) – шесть. Обувь запасная (девять пар) – семь. Нижнее белье (без пояснений) – восемь. Косметика декоративная – девять. Белье для особых случаев (даже и не надейся, не покажу! И, Эвин, убери руки от чемодана, фетишист несчастный!) – десять. Купальные костюмы и принадлежности – одиннадцать. Теплые вещи на случай заморозков (плащ, курточка из меха, курточка из рыбьей кожи, еще один голубой плащик, пусть он холодный, но так к глазам подходит, вы же понимаете…) – двенадцать. – Это в Милотане, где меньше плюс пятнадцати летом ни разу в жизни не бывало?! – Еще косметика – на этот раз бытовая (крема для рук, для ног, для тела, маникюрные и педикюрные наборы…) – тринадцать. Необходимые аксессуары (украшения, платки, пояса, перчатки…) – четырнадцать. И лекарственные растения, – палец уперся в самый маленький чемоданчик, – мало ли что понадобится.