Анастасия Романчик - В тени леса

– Да, – она отвернулась, – мне больно…

Мать не лгала. Её боль Дима прекрасно почувствовал и видел, как у неё дрожали руки. И, кажется, не только он, потому что не прошло и секунды, как начал трезвонить Саша.

– Прости…

– Ты не виноват, – мама взяла телефон. – Я отвечу.

– Понял, пошел наверх.

На лестнице Дима задержался, чтобы прислушаться к разговору. Но мать словно почувствовала его присутствие и быстро заговорила на щелкающем незнакомом языке. Они что-то от него скрывали…

Две тысячи пятнадцатый год.

На ходу закрывая зонтик, в частный дом вошла стройная немолодая стильно одетая женщина с поднятыми в хвост каштановыми волосами.

– Игнат, что случилось?! – заметила она сидящего на диване Игната. – Что за срочность? Почему ты меня вызвал посреди ночи?!..

– Кристину машина сбила, – коротко ответил он.

– Она… жива? – женщина в буквальном смысле рухнула на соседний диван.

– Она в реанимации. Ульяна в больнице.

– Тогда почему ты здесь?! Почему ты не в больнице с женой и дочерью?!

– Это одна из причин, почему я вызвал тебя сюда.

В помещение вошел облаченный в спортивную одежду юноша с длинными синими волосами и полностью синими глазами без белка и радужки. На его шее и лице были татуировки похожие на те, что имелись у Игната, только синего цвета.

– Мирослав… а почему ты тоже здесь, а не в больнице?! – возмутилась Маша.

– Маша, я попрошу тебя об одной вещи, – снова заговорил Игнат. – Она может показаться тебе очень странной…

– Твоя дочь в реанимации…

– То о чем я попрошу, поможет Кристине.

– И что нужно от меня?

Молчавший Мирослав положил перед Машей большую стопку пожелтевшей бумаги, исписанной каллиграфическим почерком.

– Что это?! – недоуменно провела по влажным волосам Маша.

– Личный дневник Ульяны, – пояснил Игнат невозмутимо.

–Это шутка? Она пишет как курица лапой, а здесь совсем другой почерк…

– Но тем менее это ее дневник.

– И зачем он мне? Я ничего не понимаю.

– Я хочу, чтобы ты его прочла. Прямо здесь и сейчас.

– Извини меня, конечно, за откровенность, но…

– Просто прочти, там есть описание способа, как спасти Кристину. Ты единственная кого я могу попросить об этом и у кого достаточно… крепкая психика, чтобы выдержать это.

– Выдержать что? Я не понимаю! Почему ты сам не прочитаешь, если там есть ответ, как вылечить Кристину?! Что за бред ты несешь?! Ты случайно, сам головой не ударился?!

– Начни. Читать. И ты все поймешь.

Недоумевающая Маша несколько брезгливо взяла пару страниц и, пожав плечами, с сомнением на лице приступила к чтению. Но едва её взгляд коснулся строк, как она без сознания завалилась на спинку дивана и выронила страницы. На улице так сильно громыхнул гром, что сработали сигнализации у машин.

– Ты уверен, что она выдержит? – спросил Мирослав, проверяя пульс Маши и наблюдая, как из ее закрытых глаз ручьем потекли слезы.

– Она выдержит.

– Она даже не родная по крови…

– Зато родная по духу. Я провел здесь достаточно времени, чтобы понять, кому Ульяна искренне доверяет.

Успело рассвести, когда Маша пришла в себя. Не переставая плакать, она нервно и дергано начала подниматься…

– Не трогай меня!!! – отстранилась Маша, едва Игнат хотел ей помочь.

– Маша…

– Ты… чудовище… – она перевела взгляд на Мирослава. – Он… боже… он…

– Да, – кивнул Игнат, словно отвечая на невысказанный вопрос.

– Все, что я увидела… это…

– Это было на самом деле.

Маша закрыла лицо руками.

– Не верю… не верю…

– Маша, расскажи мне, как она вернулась сюда? Ты же это видела? Это очень важно!

Маша завертела отрицательно головой.

– Нет… я этого не видела…

– Ты уверена? – глаза Игната почернели.

Импульсивно Маша отодвинулась. Она вцепилась в подлокотник дивана так крепко, что ее ногти оставили на нем следы.

– Не надо бояться, я не причиню тебе вреда. Просто скажи мне, как она вернулась домой.

– Я этого не видела!

Мирослав отстранил Игната и коснулся висков завизжавшей Маши. Она обмякла в его руках, а юноша громко и нецензурно выругался.

– Мы же нашли проклятый дневник! – закричал он и закашлялся, оставляя на губах и руке кровь.

– Мирослав, тебе пора возвращаться, – сдержанно произнес Игнат.

– Чары должны были пасть! – взвыл Мирослав в отчаянии.

– Я говорил тебе, что это будет непросто. Мы нашли лишь две части, но существует последняя, третья часть. В ней-то и запечатана ее основанная сила.

– Хотя бы одно заклятие пало?

– Нет.

– Сколько еще ждать?! Мы потратили на поиски девятнадцать лет!

– Потребуется, потратим еще девятнадцать лет! – оскалился зубами–иглами Игнат.

– Будь проклята Цахира за то, что она сделала! – оскалился в ответ Мирослав.

– Уходи, пока этот мир не убил тебя!

– Найди дневник…

После исчезновения визитера, в дом вбежала промокшая до нитки Ульяна. Игнат не успел ничего сказать, как разъяренная супруга запустила в него кресло. Он с легкостью уклонился.

– Я скучал по твоему темпераменту, моя ведьма, – неприятно ухмыльнулся почерневшими губами Игнат.

– Зачем ты это сделал?!

– Я девятнадцать лет искал по всему миру страницы чёртового дневника, с помощью которого ты приковала нас к этой вонючей помойке!

– Я приковала тебя?! – в ужасе вытаращилась Ульяна.

– Ах, да, ты же об этом забыла.

Игнат зарычал, сорвав с супруги блузку и обнажая ожившие татуировки трех бежевых деревьев.

– И у меня плохие для тебя новости! Наши дети не останутся здесь! Первыми изменяться близнецы, затем Кристина…

– Которую ты едва не убил сегодня?!

Игнат захохотал, запрокинув голову.

– Убил?! Ты даже этого не помнишь! Посмотри, какие чудесные чёрные листочки появились на дереве нашего с тобой сына, – он провел когтем по грудной клетке жены. – Он уже меняется.

– Это обратимо…

– Я найду последнюю часть дневника, и мы вместе вернемся назад, но для начала я разрушу твои чары.

Игнат развеялся дымкой, а Ульяна подошла к спящей подруге. Она долго мялась и ходила из стороны в сторону, пока не зажгла в руке небольшой красный шарик над лицом Маши.

– Даже не думай об этом! – сквозь зубы прошипела подруга, открывая глаза и убирая руку Ульяны в сторону.

– Тебе будет лучше без этих воспоминаний…

– Это мне решать… как Кристина?

– Ей лучше… Маша… я…

– Заткнись…

Некоторое время обе сидели и слушали, как за окном поют соловьи.

– И так, старая ты карга, что ты еще от меня скрывала?

– Я не помню всего…

– Я никуда не тороплюсь…

***

Конец сентября. Две тысячи семнадцатый год.

«Еще немного…»

Не обратив внимания на чужой шепот в голове, проснувшаяся Катя пошарила рукой в поисках мобильного телефона. Прищурившись, она посмотрела на высветившееся на экране время.