Анастасия Романчик - В тени леса

– Узнаешь из газет, – усмехнулась Ульяна. – Еще не все препятствия устранены.

– Лёша, прошу последний раз, остановись!

Но она не стала ему ничего отвечать и вышла из лаборатории. Когда она покидала госпиталь, то встретила компанию Весельчака возле загаженной пеплом и мусором лужайки.

– О, доктор Смерть! Собрал урожай? – поприветствовали коллегу волшебники.

– Как вы меня назвали? – опешила Ульяна.

– Ты еще не слышал? – ухмыльнулся Весельчак и процитировал нараспев: – «Чума и Смерть сошлись в кровавом танце, нет никому пощады от Чумы, и Смерть собирает урожай из мертвых…»

– Это мою супругу Чумой прозвали?

– Ее родимую, ее. Ее называют второй Махарат.

Ульяна нахмурился.

– Ты не слышал про Махарат?! – встрепенулся как воробей Весельчак. – Мужики, он не слышал про Махарат! Надо ему про нее рассказать!

Мужики загоготали и закурили.

– Махарат – это самая старейшая и сильнейшая в нашем мире хранительница леса, которая не пожелала меняться. Говорят, эта страхолюдина выглядит так, как выглядели раньше все хранители. Ее лес – это отражение бездны, а сердце ее леса кровоточит от злобы Махарат. С ней никто не заключает сделок. Она не отзывается на зов людей. В ее лесу ты не встретишь ни одного хранителя, а каждое растение и животное несет смерть.

– Это сказка? – уточнила Ульяна.

– Какая сказка? – обиделся Весельчак. – Махарат реальна, я могу тебе на карте показать, где ее лес находится.

– Растения из ее леса стоят очень дорого на чёрном рынке, – вздохнул Косорог. – Из них делают самые сильные лекарства. Каждый год погибает сотни людей, пытаясь добыть растения из ее леса.

– О, я узнаю этот взгляд, – засмеялся Весельчак, едва взглянул на Ульяну. – Ты хочешь отправиться в лес Махарат. Даже не думай об этом, если не хочешь совершить самоубийство.

– Разве с ней нельзя договориться?

– Махарат – чудовище. По сравнению с ней Иро – милый и добрый хранитель.

Коллеги вновь загоготали, Ульяна поддержала их слабой улыбкой. Она отчаялась найти лекарство от недуга разума, а лес Махарат обещал ей исцеление. Но насколько рискованным могло быть путешествие в лес Махарат?

Ульяна покинула общество коллег и отправилась домой, но возле обшарпанной двери задержалась. Ей было больно видеть сына… но она не имела права показывать ему свои слабости.

При её появлении Костя сидел с закрытыми глазами, а на худых коленях лежала книжка, которую он пытался читать. Рыжие волосы, брови и даже ресницы давно выпали. Его организм постепенно менялся. В нём все меньше оставалось от человека.

– Как ты? Тебе больно? – Ульяна погладила сына по лысой голове, присела рядом и сняла со своего пальца кольцо с красным камнем.

– Нет, не больно, боль папа на себя взял, – слабо улыбнулся Костя, – просто слабость… папа говорит, что я буду солнечным хранителем и создам свой лес.

– Не слышу радости в голосе.

– Папа сказал, что он никогда не сможет побывать в моем лесу, и что будет смотреть на него издали, а я никогда не смогу покинуть свой лес… он не стал мне лгать о моем будущем, когда я спросил его… а ты придешь ко мне?

– Обязательно приду и полюбуюсь твоим творением.

– Я хотел объехать весь мир… но я уже не успею этого сделать…

– Ты сможешь смотреть чужими глазами, разве нет? – Ульяна крепко обняла опечаленного сына. – Другие хранители будут делиться с тобой воспоминаниями, как это делаем мы с Дахотом.

– Это не то же самое. Почему лес так силен, но в то же время… бессилен? Я буду обладать огромной силой, которой нет даже у папы, но я никогда не смогу переступить через границы своего леса. Разве это справедливо?

– Ты из–за Саши расстроен? – догадалась Ульяна.

– Он приглашал нас к себе, Мирослав поедет, но а я… лысый и похож на развалину… мама, а как твоя научная работа?

– Я работаю над ней… Давай, пока есть у тебя время, мы съездим к Саше и проведаем, как он устроился у Алвы. Я накуплю вам сладостей.

– Я ж не маленький…

– И это мешает тебе любить сладости? – усмехнулась Ульяна. – Я специально куплю самую большую конфету и при тебе её слопаю.

– Мама!

– О, ты передумал?

– Мам! Мам! – в комнату маленьким вихрем ворвался Мирослав и прыгнул к Ульяне на шею. – Я уже собрался! Мы едем? Едем?

– Едем, – улыбнулась женщина, помогая старшему сыну подняться с кресла.

С ужасом она услышала, как у него затрещали кости…

– Всё нормально, мам, – неловко улыбнулся Костя, на его изможденном лице отразилось сожаление. – Я не чувствую боли… честно… больно папе…

– Я… привезу коляску… давай, не будем рисковать…

К дому Алвы Ульяна привезла Костю на инвалидной коляске, а Мирослав весело кружил вокруг них, изображая муху. Костя смеялся с выходок младшего брата и, кажется, забыл о своем немощном состоянии.

Вышедший к ним из дома Саша в лице поменялся – он оставлял брата здоровым…

– Смотри! Я на колесах! – попытался разрядить обстановку Костя. – Можно устроить гонки!

Мирослав не стал дожидаться, когда Саша придет в себя от шока – он выхватил у матери управление над коляской и покатил старшего брата вперед.

– С дороги, пешеходные смерды! Задавим! У-ха-ха! – зловеще захохотал Мирослав, импровизированно пытаясь наехать на Сашу.

– Осторожней играйте! – попросила Ульяна, укоризненно покачав головой.

– Хорошо, мам! – отозвались хором мальчишки.

Из здания вышла Алва вся в белом, как снежная королева, и встала напротив Ульяны. Женщины некоторое время холодно изучали друг друга.

– Чёрный цвет вам к лицу, – несколько брезгливо произнесла тэаска.

– Если вам не нравится мое присутствие, хаита Алва, я могу уехать.

– Не скрою, – едко отвечала благородная Алва, – я очень этого хочу, но мой внук расстроится, если вы уедете слишком быстро. И для безопасности Саши – моего единственного наследника, лучше чтобы вы сами нас навещали. Поэтому я буду терпеть вас столько, сколько потребуется.

– Спасибо за откровенность, – криво улыбнулась Ульяна, проходя мимо тэаски.

В доме при Саше Алва преобразилась из холодной стервы в добрую бабушку, к которой приехали два любимых внука и не менее «любимая» невестка. Дети получили столько подарков, сколько за всю жизнь не получали. И только Ульяна знала, что это всего лишь маска. Но она покорно участвовала в спектакле, улыбалась и не показывала, насколько сильно ненавидела Алву.

Но… в тот день отношения между женщинами изменились навсегда. Во время чаепития Костю вырвало кровью прямо на белую скатерть. Ульяна бросилась к сыну. От судорог он не мог сказать и слова. Из глаз подростка текли слезы. С неожиданной силой он сжал её плечо, а она почувствовала, как у него начали расти когти…