Георгий Вед - Чистильщики мегаполисов

- Тут, тут… темно как…, - заикаясь, произнёс грабитель, - Какие лица?

- Ну, что ты, дорогая, - ласковым голосом произнёс Макар, - Не заводись. У этого милого человека и в помыслах не было совершить что-либо противоправное.

- Ты прав! – всё тем же злорадным голос произнесла девушка, - Пулю на него тратить жалко! Давай я его просто на ремни порежу!

Жоржетта достала свой нож и начала вертеть им перед лицом грабителя.

- Не надо меня резать, - взмолился мужик, опускаясь на колени, - Это же кладбище.

- О! Дорогая, мне кажется, ты несколько преувеличиваешь. Так сказать, сгущаешь краски, - Санитар произнёс эту фразу, жестикулируя рукой и глядя на звёзды, - Этот милый человек просто сторожил нашу машину.

- А он дело говорит, на счёт кладбища, - Жоржетта смачно сплюнула грабителю под ноги, - Здесь его и закопаем.

- Я сторож этого кладбища! - завопил грабитель, - Меня будут искать!

- Чёрт! – выругалась Жоржетта, - Тогда придётся закопать его поглубже!

- Милая моя, - особенно ласково произнёс Санитар и, притянув девушку рукой к себе, поцеловал её в губы, после чего продолжил - А может ну его к чёрту? Поедемте в нумера?

- Ах ты, злодей! – страстно прошипела Жоржетта, глядя на напарника, - Умеешь уговаривать!

- Что ты замер? – обратился Макар к мужику, - Беги скорее ворота открывай, охранник! Етить твою в раскулдыку! Али смерть свою поджидаешь?

Горе-грабитель и по совместительству охранник кладбища, рванул к воротам, словно ретивый конь к водопою. Только пятки его засверкали.

Чистильщики сели в машину и рванули с места. Шины заскрипели по асфальту, разрывая своим шумом гробовую тишину стройных рядов кладбища.

Проезжая мимо открытых настежь ворот, Макар хитро подмигнул стоящему по стойке смирно охраннику. Жоржетта погрозила грабителю напоследок кулаком, сделав жуткое лицо. Через несколько секунд всё стихло. Сторож кладбища, ощупывая свои намокшие штаны, невольно заплакал. Когда-то он считал, что видел в жизни уже всё и как минимум многое испытал. В этот самый момент прозрения, он понял, как сильно ошибался в своих выводах. Ибо невозможно познать всё в этой жизни, и уж тем более – испытать.

Хмурый осенний день вяло вливался в кабинет через зашторенное окно. Стены комнаты были сплошь уставлены шкафами с книгами. Потрёпанных временем фолиантов было так много, что некоторым из них не хватило места на полках, и они лежали стопками на полу. И лишь на одной полке не было книг - на ней располагался прямой меч в ножнах на подставке.

За письменным столом, что находился в центре комнаты, сидел мужчина, погружённый в тяжёлые размышления и воспоминания. Настольная лампа освещала раскрытую перед ним книгу, рядом с которой лежал блокнот. Записи в нём были сделаны ровным почерком.

Человек сидел в кожаном кресле, без движений, пристально глядя на гранатовый амулет, который держал перед собой. Стекло гранёной капсулы переливалось оттенками бордового цвета. Прочная золотая цепочка позволяла обладателю артефакта носить его на шее.

Это была очень древняя вещь и имя мастера, сделавшего её, бесследно затерялось в веках. Старые книги утверждали, что артефакт наделён огромной силой, но испытать его в деле так никому и не удалось.

Мужчина думал о многом, бесцельно глядя сквозь амулет. Были в его думах сомнения. Была и страсть вперемешку с нереализованными чувствами. Много чего было, вот только жалость к кому и чему-либо отсутствовала напрочь. Вышла вся и закончилась навсегда.

- Герман! – окликнул хозяина кабинета парень, ворвавшийся через двери словно ураган, - Там эти, «гомункулы», опять решили силой померяться!

Мужчина не спеша поднял голову и сконцентрировал свой взгляд на парне, после чего молвил хриплым голосом:

- Ступай. Я тебя понял.

Молодой человек, ни слова не говоря, исчез и затворил за собой дверь. Герман взял со стола фотографию в рамке, на которой была изображена женщина средних лет. Лицо его исказилось, скулы напряглись. Бросив резким движением руки портрет в мусорное ведро, мужчина встал и направился к дверям кабинета, проронив фразу:

- Хватит душу травить! Прошлого не изменить!

Резиденция Чистильщиков города Санкт-Петербурга находилась в пригороде, в отдельно стоящем особняке. Дом был большой, но не новый. Лишнего внимания к себе не привлекал, хотя и был высотой в три этажа.

Сам же Герман по праву считался старейшим из Чистильщиков и принадлежал к высшей касте, обладая массой навыков, в том числе и невидимостью для людей. Как ему удалось так долго прожить при столь опасной работе остаётся загадкой уходящей своими корнями в смуту прошлого века. Хотя, и что, скорее всего, без высоких покровителей тут дело не обошлось.

Обычного Чистильщика можно сравнить с пушечным мясом, либо расходным материалом. Слишком опытный и сильный сотрудник, рано или поздно может стать проблемой для своих хозяев. Либо и того хуже, он может возжелать занять их место, а такого демоны ни как не могли себе позволить. Но жизнь не стоит на месте, а значит меняются и требования к персоналу.

Создавать новых Чистильщиков на самом деле не сложно. Желающих и способных убивать себе подобных не так уж и мало среди живущих на этой планете. А о слабых и не желающих развиваться, а также о заигравшихся в карающих судей, система позаботится сама. Достаточно просто выписать лицензию на убийство неугодного субъекта и стая бывших коллег с радостью разделит его нажитое.

Нянчиться с этими сопляками и некоторыми откровенными отморозками, Герману вовсе не хотелось, но и отказать в помощи и совете он считал делом последним. Так в его доме, доставшемся ему по наследству от богатой тётушки, поселилось несколько молодых Чистильщиков. Молодых не только в плане возраста, но и способностей в первую очередь. Сложно отказать сопляку в покровительстве, когда он так слёзно тебя об этом просит. Времена нынче такие, что маменькиных сынков наплодили без меры. Снаружи вроде и мужик, но как дело касается ответственности, так сразу и не знает, что ему делать.

На роль командира, Герман себя так же не выдвигал. Всё произошло само собой. Просто со временем все так решили, не спросив его мнения. Началось всё с того, что некоторые стали просить у него защиты, а другие совета. Где-то внутренне это импонировало, но порой и куда чаще особенно в последнее время, это просто раздражало. В большинстве случаев человеку, прожившему много лет, и сотни раз сталкивающимся нос к носу со смертью, хочется элементарного одиночества и тишины. А не вот это вот всё!

Кличка «Альбинос», так же намертво прицепилась к Герману и на то были веские причины. Совершенно седые длинные волосы на голове и такого же цвета бородка и усы, делали его образ незабываемым.