Михаил Казьмин - Дочь лесника

- Павел Андреевич, - нормальный контакт между нами наладился, и потому я решил вернуться к выяснению смысла нашей встречи, - раз уж заговорили о попаданцах, может, проясните мне ситуацию?

- Проясню, в общих чертах. Почему в общих - поймете сами чуть позже. Но сначала вы мне скажите - вы ведь в библиотеке пытались найти наши следы в истории Империи?

- Пытался, - признал я.

- Нашли? - с веселыми искорками в глазах поинтересовался Петров.

- Ну как вам сказать... Когда знаешь, что искать, искать-то проще. Но все равно, нашел только время, когда это началось, а так, чтобы конкретно и доказательно - ничего.

Петров тут же захотел узнать, как я установил время начала регулярных попаданческих рейсов 'Земля-Эрасс', пришлось объяснить.

- Это хорошо, - удовлетворенно отметил Павел Андреевич. - Хорошо, что ничего конкретного не нашли. Собственно, так и задумывалось. Что люди из другого мира попадают сюда, в Империи знают многие, а вот никакой конкретики относительно нашего значения и влияния в Империи вы нигде не найдете. Значит, все делается правильно.

Немного подумав, я вынужден был признать, что слова Петрова-Кройхта - не пустая похвальба. Действительно, даже зная, что искать и примерно зная, где это искать, не найдешь. Вот только зачем это сделано? Ответ, впрочем, напрашивался сам собой, но все же я прямо спросил Петрова.

- Людям, что на Земле, что здесь, свойственно не любить чужих. Пусть уж лучше считают, что Империя развивается сама по себе, чем знают, что это развитие ускоряется и в какой-то мере управляется пришельцами неизвестно откуда. Тем более что, в общем-то, примерно так оно и есть. Мы лишь даем общие направления, иногда, если попаданцы, - произнося это слово, Петров снова широко улыбнулся, - обладают соответствующими знаниями, приносим сюда что-то новое, вроде ваших Демидовых, но в целом... Знаете, Федор Михайлович, одно только изобретение здесь паровой машины, сделанное попаданцем, повлекло за собой просто скачок в развитии техники. Это для попаданца было естественным, из чего и как сделана машина, а ведь местным пришлось и материалы подбирать соответствующие, и необходимые технологии обработки и производства разрабатывать, и многое-многое другое. Местным, заметьте. И ведь справились. Так и по всем остальным новшествам, которые мы сюда приносим.

- Павел Андреевич, - все-таки опять он ушел от сути моего вопроса, - не сочтите за назойливость, но хотелось бы понять, кто такие 'мы', о которых вы говорите. Тайное правительство Империи? Масонская ложа? Или что?

- Вообще-то не знаю, как там у вас в две тысячи шестнадцатом, а у нас в девяносто третьем за сравнение с масонами можно было... - он угрожающе сжал кулак, но тут же спохватился и перевел это в некое неопределенное движение рукой. - Мы - это Императорское общество Золотого Орла, если уж вам угодно точное название. И мы никакое не тайное правительство. Да, деятельность свою мы не афишируем и даже иногда скрываем, однако действуем с ведома Империи, вместе с Империей и на благо Империи.

Петров некоторое время помолчал, а потом добавил:

- Вам, Федор Михайлович, я уполномочен сделать предложение активно сотрудничать с нашим обществом. С перспективой, - тут Павел Андреевич многозначительно поднял указательный палец, - быть принятым в его полноправные члены.

- И что, будет ритуал принятия, страшную клятву придется приносить? - про подпись кровью у меня хватило ума не спрашивать.

- Да бросьте вы эти глупости! - недовольно отмахнулся Петров. - Собственно, условий вступления будет только два. Во-первых, как я уже сказал, предварительное сотрудничество. Считайте, что это вступительные экзамены вместе с кандидатским стажем...

- О как! - от удивления я даже невежливо перебил собеседника. Впрочем, несколько выпитых вместе рюмок вроде бы давали мне право не считать это хамством. - У вас прямо как институт! Или как КПСС?

- А что вы хотите? - моей бестактности Петров, кажется, не заметил. - Если собираетесь влиять на жизнь великой державы, извольте подтвердить соответствие. Тот факт, что к сотрудничеству вас приглашают, необходимости такового подтверждения не отменяет.

Вот же черт, а он прав. Но как изящно отбрил! Вроде и вежливо, и без эмоций, но на место поставил. Ладно, чего уж там, сам напросился, понимаю.

- И что за сотрудничество? - спросил я.

- Об этом чуть позже, потому что есть и второе условие. Вам, неважно, сейчас или позже, но в любом случае до вступления в общество, нужно будет официально принять подданство Империи.

Думал я недолго. С подданством этим я, в общем, ничего не теряю, если вспомнить разъяснения Стеннерта. А сама мысль о вступлении в эту, что бы там ни говорил Петров, ложу, пусть и встроенную, как я понял, в систему государственной власти, меня, прямо скажем, воодушевляла. Все-таки с тщеславием и самооценкой у меня все в порядке и даже еще лучше. Черт с ним, с кандидатским стажем, но какие перспективы! Впрочем, кое-что надо прояснить...

- Хорошо, Павел Андреевич, с обоими условиями я в принципе согласен, - начнем, пожалуй, с этого. - Но, как я понял, в общество вы приглашаете меня, а не моих друзей?

- Именно так. Вы извините меня за прямоту, но Демидовы слишком еще молоды, чтобы им можно было доверить такое. А Сечкину предложение будет сделано индивидуально, если возникнет надобность. Вы, Федор Михайлович, должны понимать, что не все попаданцы попадают в наше общество, такой вот каламбур.

И опять не поспоришь... Умеет товарищ с людьми работать, нечего сказать.

- Тогда почему именно я? - что ж, сформулируем вопрос иначе.

- Способности ваши нам нужны. В плане, как вы это называете, продающих текстов. И еще, вы же сами Стеннерту сообщили, что занимались анализом общественно-политической информации. Вот и будете обрабатывать кое-какие сведения, которые мы вам предоставим, а потом продавать публике нужные нам выводы, - объяснил Петров. - Нам как раз таких специалистов остро не хватает. Мы все больше технари, военные, госслужащие...

- А сами вы, Павел Андреевич, кстати, кто?

- По образованию инженер-автомобилист, но на производстве давно уже не работал. Семь лет во Владимирском облисполкоме, потом еще два года в областной администрации. В общем, меня после третьего октября оттуда должны были попереть за то, что не поддержал указ 'четырнадцать ноль-ноль' (1), но не успели - сюда попал.

(1) Кто не помнит - указ тогдашнего президента Ельцина N 1400 от 21.09.1993 'О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации'. Указ привел к боевым действиям в Москве между сторонниками и противниками Ельцина 3-4 октября 1993 года, разгону Верховного Совета и складыванию существующей до сих пор системы государственного устройства в России.