Дмитрий Колосовцев - Белый Карлик

Конец девяностых захватил меня уже почти в сознательном возрасте. В провинции, в которой я вырос и окончил школу, больше ловить уже было нечего. После выпускного родители сразу отправили меня к родственникам в столицу нашего весёлого государства. К слову приняли меня там тепло, выделили койко-место и даже помогли поступить в один из Московских ВУЗов. Первый и второй год учебы прошёл спокойно, летом удавалось вырываться ксвоим, в остальное свободное время помогал тётке и её мужу с хозяйством по квартире. Пришлось освоить кулинарию до уровня: неплохой суп и обалденные пельмени. К сожалению, эта идиллия не просуществовала долго. На третий год учебы моё присутствие в чужом, по сути, доме изрядно поднадоело его хозяевам. Под предлогом ремонта комнаты меня переселили в студенческое общежитие, а через полгода стало понятно, что обратно меня никто не ждёт. Родителей сразу попросил больше не надоедать родственникам, я и так прожил у них неприлично долго. К жизни в общаге пришлось привыкать заново, и первое, с чем мне пришлось столкнуться, это катастрофическая нехватка денег, хотя было бы странно ожидать чего-то другого. И если в гостях у родственников доступ к холодильнику у меня был почти безграничный, то на кухне общежития каждый был, как говорится, за себя, да, таких горемык, как я, там хватало. Родители, безусловно, помогали стабильными денежными переводами, но на четвёртом курсе ближе к лету дома серьёзно заболел отец. Я сказал матери, что б они не экономили на лечении, а сам покрепче затянул пояса. Мой автономный режим длился не больше полугода, но за это время я, привыкший к тому, что в кармане всегда звенят монеты, оказался не в самом выгодном положении. И вот, сидя на одной из учебных пар, тревожно коснулся кольца, что лежало в потайном кармашке джинсов. Последнее время носил его с собой постоянно, думал, перстень принесёт мне удачу. Я с ужасом понял, что, если срочно не найду деньги на этот месяц, просто сдохну с голода. Взывать к помощи умерших предков я не умел, поэтому мне оставалось только одно...

- Ну, молодой человек, и сколько же вы хотите за это кольцо? - Жизнь застала меня стыдливо склонившимся над крохотным окошком одного из многочисленных ломбардов затерявшимся в трущобах, на окраине Москвы.

- Не знаю. Может, тысяч пять?

На улице ранняя зима, вечер, на мне легкие старые потёртые джинсы, осенняя куртка на синтепоне. В моём скудном наборе нет даже перчаток, пришлось убрать замершие руки в карманы. Стою и дрожу, как осиновый лист, не столько от холода, сколько от осознания того факта, что жизнь окончательно приперла меня к стенке и теперь любимое родовое кольцо в руках старого скрюченного артритом барыги.

- Пять тысяч!? - Он неприятно рассмеялся, запрокинув голову. - Молодой человек, вы таки невменяемы, оно даже не золотое! Да и не комплект, - он добавил более тихим голосом, - могу предположить, что ещё и краденое.

Этот мужик в дорогих очках за толстыми линзами которых хитро прищурились глубоко посаженые глаза, брал меня на пушку, но смелое предположение ошибочно, оно лишь заставило меня разозлиться.

- Что вы несёте!? Это фамильное кольцо, дед в деревне передал! - Хорошо, что на улице зима, моё лицо и так красное от холода на нём не видно стыда. Я осунулся, вспоминая родных. Деда уже нет в живых, ровно, как и бабушки, а я тут с праведным гневом торгую семейными реликвиями.

- Ну да, конечно, конечно... - Он ехидно покачал головой, продолжая рассматривать перстень через монокуляр. - И хоть на нём нет вашей фамилии, однако вещица действительно старая, тут нет слов, но куда же вы дели камень?

- Какой камень? - Неожиданная подробность о кольце заставила меня невольно податься вперёд, я просунул в окошко голову, запустив снег в каморку ростовщика . Стряхивая его капли с важных бумаг, мужчина поспешно убрал свою отчётность в стол и откашлялся:

- Ну, уж если вы... вошли, я, конечно, объясню.

Он повернул ко мне перстень лицевой стороной, взял пинцет, по очереди ткнул в углы печатки, на которой разместился родовой герб:

- Вот, видите здесь, из накладки перстня выпирают маленькие "сучки", их почти не видно, но можно ощутить пальцем, это остатки каста.

- Что такое каст? - Стыдно спрашивать такое про свою родовую реликвию, хотя откуда мне разбираться в ювелирном деле.

- Каст - это специальный крепёж в железной основе кольца, у вас оно, кстати, бронзовое. Каст нужен для крепления к перстню или дигеля, или драгоценного камня. Но конкретно в вашем случае - это, наверняка, должен был быть камень, и, судя по косвенным признакам, очень прозрачный.

Я жадно облизнулся:

- Бриллиант?

Черт, но почему же дед не рассказал, что перстень в таком плачевном состоянии, не знал или отдал камень кому-то до меня? В коробочке, где он хранил кольцо, больше ничего не было, я это помню отчетливо. Ситуация заставила меня глубоко задуматься. С одной стороны, очень интересный факт, о котором никто не рассказывал, а с другой, кто-то постарался, чтобы обломать меня на этом моменте. Был бы комплект, цена перстня подскочила в разы.

- Ох, бриллиант или горный хрусталь уже не имеет значения! - Ростовщик приторно заулыбался, махнул ладонью, выгоняя меня обратно на улицу. - У перстня в первозданном виде не сохранился даже каст, тем более нет смысла рассуждать о камне. Но он точно должен был быть прозрачным, и, возможно, особого строения, чтобы глядя на орнамент создавался какой-нибудь красивый эффект.

Ростовщик выпятил губу, крутя кольцо, щурился, представляя, как это могло выглядеть. Пришлось разрывать затянувшуюся паузу самому:

- И сколько за него дадите?

- За этот ветхий памятник старины? - Он положил перстень на красивую деревянную тарелочку перед окошком, вальяжно откинулся в кресле: - Ну, учитывая, что перстень не драгоценный, не комплектен и в плохой сохранности... Пятьсот рублей.

- Что!? - От такой наглости у меня полезли глаза на лоб. Протянул руку к перстню, чтобы забрать его обратно. Даже не помышлял расстаться с ним за такую мелочную сумму. - Да вы с ума сошли, он почти бесценен! С самого бронзового века!

Ростовщик подался вперёд, укрыл перстень ладонью:

- Вы сильно преувеличиваете его ценность, и он не с бронзового века тем более.

Мужик снова крутил кольцо в руке, пристально вглядываясь в гербовый рисунок. Что-то бормотал себе под нос, но я не смог расслышать слов, пританцовывал от холода.

- Восьмой или девятый век нашей эры. Ну, хорошо, восемьсот, но не больше.

- Нет! - Я протянул руку, дабы закончить этот ненужный разговор. Ростовщик снова вернул перстень на тарелочку, подвинувшись к окошку, снял очки.

- Молодой человек, кольцо, конечно, может и являться для вас некой семейной, бесценной реликвией, но здесь и сейчас любой оценщик даст за него не больше семисот рублей. Я же вам предлагаю чуть больше. - Он вежливо проговорил всё это, улыбнулся, блеснув золотыми зубами. Жмот и скряга, я даже не думал над словами, сгрёб перстень в охапку и быстренько убрал обратно в карман: