Владимир Ильин - Напряжение 4

Краем глаза увиденное табло пестрело красными линиями задерживающихся или отсроченных вылетов - и даже некое неудобство посетило Олланта. Хотя, конечно же, ситуация с рейсами была вызвана соображениями безопасности, а не отражало уважение к Аймара, ради которых заблокировали всех остальных. Но в этом-то и дело...

Им предоставили довольно симпатичную комнату, отделенную от общего зала высокими стеклянными стенами, нижние полтора метра которых были матированы и скрывали от остального пространства. Шесть на восемь метров доступного помещения занимали два жестковатых дивана с подушками и установленный между ними стол, выполненный будто бы из среза векового дерева - кольцевые меры лет были запрятаны под тонкий слой прозрачного лака. На дальней стене над головой еле шелестел звуком большой плазменный телевизор, прикрепленный за кронштейн к бетонной колонне.

- Консул Российской империи уже едет, - перевел молодой юноша в дешевеньком сером костюме, делавший два шага, когда генералом Александром Рогволдовичем, шефствовавшим над аэропортом, делался один. - Герцог будет в это же время.

Постановка фразы ставила вопрос о формате приема, а демонстративное отсутствие инициативы разрешала гостям самим выбрать, как, в каком порядке и с кем им лучше встретиться в первую очередь.

- Я бы желал переговорить с консулом, - на мгновение переглянувшись, произнес за двоих Олланта. - Мой сын, глава клана Аймара, будет рад встрече с вашим господином.

- В таком случае, прошу вас располагаться, - указал ему генерал на предоставленную им обстановку. - Переводчик останется вместе с вами. Понадоблюсь - вызывайте через него. Мы вместе с уважаемым Аймара Катари и герцогом будем недалеко, в этом же крыле. Если у вас появятся разногласия с консулом...

- Мы благодарны, - кратко вымолвил Олланта, дождался перевода и слегка наклонил голову.

И это действительно была правда.

Олланта встретил взглядом сына и напутственно смежил веки, отправляя его на встречу с хозяином этих земель. Кроме слов приветствия, нужно передать подарки, прихваченные с самолета - и делать это должен нынешний глава клана.

Когда сын с генералом ушли, патриарх расположился на краешке дивана, выдерживая идеальную осанку и приготовился терпеливо ждать - прошло уже пять дней ожидания, и если к ним добавится еще несколько... То главное, чтобы они нашли тех, кто сторицей заплатит за каждый час, минуту и секунду. Переводчик остался стоять в ожидании работы - хотя его в любом случае выставят первым, и разведка герцогства не получит и слова от грядущей беседы.

Так и получилось - у консула был свой переводчик, мужчина лет тридцати в форме кадрового военного с цепким взглядом, прекрасно знавший английский - которым Олланта так же в совершенстве владел. А еще до начала беседы, после дежурных приветствий и рукопожатия, по инициативе консула на столешницу легла антрацитового цвета пирамидка, убившая любую возможность прослушивания. Хотя, в общем-то, Аймара нечего было скрывать.

Посольский думный дьяк Заборовской Алмаз Семенович, в имени и титуле которого Олланта смаху запутался, пытаясь отличить одно от другого, к счастью, попросил звать себя просто - Алмазом Семеновичем.

Был он шестого десятка лет, серьезного и умного облика человеком - чуть поседевший, с невысокой прической, зачесанной назад и вбок, в старомодном коричневом костюме в темную полоску, из которого выглядывала безукоризненно белоснежная сорочка и строгий галстук с золотым зажимом. Длинные пальцы пианиста, украшенные гербовым перстнем, удерживали тонкую укладку бумаг, извлеченную из кожаного портфеля, отставленного на диван. Еще до начала беседы укладка легла на стол, рядом с ней были неспешно разложены писчие приборы, футляр с очками и солидного вида книга, на обложке которой на двух языках было написано 'Законы Российской Империи, краткий справочник путешественника'.

И только после этого не особо затяжного - всего на пару минут - ритуала, на Олланту посмотрел взгляд чуть блекловатых синих глаз. Спокойный, как у ветерана, вновь вставшего в первую линию - и осознававшего, что за ним еще десяток таких же. Нет смысла пугать и пытаться купить. Да, его можно ликвидировать - но какой смысл, если придет такой же?

- Коллеги передали о приключившейся в вашей семье беде. - начал консул на хорошем английском, голосом полным участия. - От лица Российской Империи, я уполномочен высказать самые глубочайшие соболезнования.

Рядом ворохнулся было переводчик, но посчитал неуместным вмешиваться.

- Они нам не нужны. Нам нужно разрешение пересечь границу.

- Хочу подчеркнуть общность неприятия такой мерзкой практики, как похищение людей. Мы глубоко возмущены, что в просвещенном двадцать первом веке еще живы такие пережитки мрачного темного прошлого.

Пережиток мрачного темного прошлого чуть повел плечом.

- Вызывает негодование сама мысль об использовании преступниками территории нашей страны с целью сокрытия похищенной. Выражаем готовность провести тщательное и объективное расследование.

- Вы предлагаете нам ждать вашего правосудия? - Слегка напрягся Олланта. - Стоять на пороге дома, в котором грабители, зная о беззащитной девушке внутри?

- При всем уважении, но это порог нашего дома. Мы обязаны сами навести в нем порядок.

- Но девушка - наша родственница.

- Внутри ваша родственница и двести миллионов наших граждан. - Разумно отметил консул.

- Вы желаете лишить нас право на месть? - Нахмурился старейшина.

- Никто не в праве этого сделать, - словно подхватив его возмущение, согласился Алмаз Семенович. - Уважая ваше право на месть, мы готовы сообщить имена виновных после завершения следственных процедур.

- Я желаю самостоятельно определять степень вины. Со мной два десятка специалистов, способных найти девушку и наказать виновных.

- Мой господин вершит суд на своей земле сам, - стал строже голос консула, обозначив принципиальную позицию. - Его право столь же древнее, как и месть за родича.

Олланта нахмурился и поджал губы. Крыть, откровенно говоря, нечем - ему вполне ясно объяснили, что никто не позволит лезть с правосудием на чужие земли. И вокруг, к сожалению, была не привычная Южная Америка, где это сошло бы с рук. И не Северная, где любое право можно было купить. Хотя...

- Со всем уважением к вашему господину и признавая его исконные привилегии, мы бы хотели купить право свободной охоты.

- Данный термин отсутствует в практике нашего законодательства. Но я понимаю, о чем вы. Мой господин не торгует своими правами и не желает их уступать. - Был тверд представитель империи.

- В таком случае, мои люди рассчитывают на участии в расследовании.