Владимир Ильин - Напряжение 4

- Получится. - Уверенно произнес я. - Но выбор за тобой.

- Я подумаю. Идемте. - Зашагал друг в сторону к судьи.

- Инка, тебя я представлю сам. - Обратился я к девушке на всякий случай.

Потому что Артем - это ладно, а если она тут сообщит свое полное имя, то как бы со всеми остальными не произошел массовый несчастный случай.

- От меня не будет проблем. Мне все еще интересно, что я услышу за ужином.

- Господа, - низким и глубоким голосом обратил на себя внимание княжич Мстиславский. - Не скажу, что я рад этому вечеру и встрече. Не можно быть так, чтобы проливалась кровь старых семей. Не стоит плодить раздор и смуту, приносить горе близким и боль в сердце нашим почтенным отцам. Призываю к примирению.

К традиционной речи отнеслись почтительно и без острых и злых взглядов в адрес друг к другу. Княжич Романов выглядел сосредоточенно и уверенно, глядя только на Мстиславского - ему идти на бой. Его свита позволяла себе высокомерные взгляды в мой и Артема адрес - эти драться не планировали. На Инку поглядывали с любопытством, сама же девушка отражала отстраненное равнодушие к присутствующим - еще и потому, что русский не понимала. Артем же показывал традиционное спокойствие монолита, об который можно только убиться.

- Меня устроят извинения княжича Шуйского, - подал первым голос Виктор Романов. - Я уже давал слово, что не было в моих действиях и действиях моих людей бесчестья. Меня оскорбляет его неверие в мои слова.

А Артем чуть нахмурился.

- Я не вижу причин для извинений. - Коротко ответил Шуйский. - На правах вызванной стороны, я желаю получить сатисфакции так же от тех пятерых молодых людей, что прибыли с княжичем Романовым. Одномоментно с ним самим. Мне не понравились и показались оскорбительными их взгляды, - пояснил он в ответ на вопросительно поднятую бровь Мстиславского.

- Вы желаете расширить число дуэлянтов за счет ваших секундантов?

- Нет, я желаю биться один против шести. Сейчас, по праву старшей крови. Извинения мне не интересны. - Ответил Артем холодным взглядом и повернулся к соперникам. - Перчатки нет, но я могу кинуть в вас скамейку.

И двое секундантов Романова отчетливо погрустнели.

- Вы и ваша свита в праве уклониться от вызова, - обратился к другой стороне Мстиславский, отразив излишне резким движением свое раздражение.

Все-таки, для его репутации лучше было бы примирение сторон и бескровный исход событий - тогда такого посредника станут зазывать гораздо чаще.

- Я не уклонюсь. - Упрямо ответствовал Романов.

- Мы, Александр Геринг и Август фон Нолькен, не уклонимся. - Переглянувшись между собой, ответил один из парней. - Мы готовы сложить с себя полномочия секундантов.

- Вам потребуются новые.

- Думаю, княжна Орлова не откажет нам. Или есть сомнения в ее статусе свидетельствовать честность? - Обвел нас глазами Романов, остановив взгляд на золотой маске Инки.

А затем вновь повернувшись к Мстиславскому.

- Вам стоит решить это между собой, - сухо ответил тот. - Также обсудите вызов со своими товарищами. Напоминаю, что дуэль может быть перенесена на завтра, ежели ее светлость не пожелает быть свидетелем кровопролития. Быть может, она и вас сумеет от него отговорить. Я призову вас позже, господа. Вам есть, о чем переговорить.

И мы вновь медленно разошлись по своим местам.

- Тут дуэль или танцы? - Вредно проворчала Аймара, которую явно раздражало непонимание хода дел.

- Артем будет биться против шестерых. - Подытожил я результат переговоров и с удовольствием потянулся вверх, разминая руки и спину.

- Подвел друга под верную смерть и радуешься? - Уколола Инка, которую все-таки пробил общий мандраж действа.

Одно дело - скоротечная схватка. Другое - ритуальность перед неизбежностью. Что-то в этом такое есть, завораживающее.

- Как думаешь, Романов мог соврать? - Все же спросил меня Артем, явно мающийся этим вопросом некоторое время.

- Мог. А мог и сказать правду.

- Очень ценный ответ, спасибо, - буркнул он, вновь опираясь на капот.

Машина слегка двинулась под ним, и Артем, чертыхнувшись, все-таки поставил ее на ручник.

Переговоры у противоположной стороны проходили под эгидой плохого романтического фильма - свита Романова единодушно и с расшаркиваниями соглашалась встать с ним плечо к плечу. Княжна Орлова и некая вторая от такого зрелища млели и розовели щечками.

А после еще пяти минут нас вновь призвали сообщить свое решение.

Станет ли высокородная княжна соглашаться стать свидетелем чужой смерти? Эта - согласилась.

- Никишина Яромира присоединяется быть гарантом честности этого благородного поединка, - пролепетала вторая за подругой, будучи в восторженном волнении чувств от происходящего.

Ее, как я понял, еще и дамой сердца успели признать, вместе с княгиней. Идущие на смерть, как же.

- Самойлов Максим, гарантирую честность поединка. - Пришел мой черед. - Вместе со мной, его гарантирует высокородная в золотой маске.

- В праве ли мы узнать имя благородной? - Уточнил Мстиславский.

- Не этим вечером.

- Как мы можем быть уверенны в ее благородном происхождении? - Подал голос один из свиты Романовых.

- Ваше высочество, - демонстративно повернулся я к Инке и обратился на английском. - Вам не кажется, что тот заросший кустарник недостоин романтики этой ночи?

- Весной он может расцвести. - С милой улыбкой стала трепать она мои нервы.

- Весной он неизбежно завянет, не выдержав сравнения с вашей красотой. - Нахмурился я.

- Вряд ли я буду тут той весной.

А народ стал немного утомляться нашей перепалкой.

- Тогда бей по мне, - отмахнулся я угрюмо. - Иначе господа и про меня начнут задавать вопросы.

- Во-он к тому кустику отойдите, будьте добры, - тут же обрадовалась Инка.

- Он же не расцветет, - пробурчал я, отходя и останавливаясь возле указанного места.

- Да и наплевать. - величественно подняла Аймара правую руку над головой.

И я невольно посмотрел ввысь - как с громкими грозовым треском, сплетающимся в непрерывный оглушающий поток, мчатся мне на встречу злые и чужие звезды...

Мягко толкнулись в грудь и живот волны активированной силы защитных артефактов - и мгновением позже земля подо мной содрогнулась от тяжелой плюхи, выбившей не только кусты, но и всю землю в диаметре тридцати метров до уровня небольшого кратера...

Заполошно орали автомобильные сирены, просыпались огоньки в окнах домов напротив, а городской чиновник с воодушевлением записывал в свой планшет причиненный ущерб. А платить - мне...

Отряхнув с одежды налипшую пыль, кое-как выбрался по запекшейся насыпи и мрачно посмотрел на парад сусликов с титулами, неподвижно замерших лицом, обращенным в нашу сторону.

- Защитные кольца, два миллиарда. Интересует кого? Нет? И правильно - не продаются. - С отвратительным настроением посмотрел я на свою обувь.