Владимир Ильин - Напряжение 4

- Нас тут ждут? - С сомнением произнес Колобов.

- Нет, - честно ответил я, и потянулся к телефону. - Но это не будет проблемой.

Где-то на седьмом или восьмом гудке зажглись окна на втором этаже дома. А двумя гудками позже в трубке послышался мрачный и недовольный голос Игоря Долгорукого.

- Але?

- Рад, что ты не спишь, - бодро ответил я. - Я на машине перед воротами. Открывай.

- Охо-хо... - Протянул он даже с некоторой обреченностью, но ворота через десяток секунд сдвинулись вбок, открывая проезд.

- Мне послышалось, ваш друг не совсем рад нашему ночному визиту. - Осторожно произнес Аркадий Алексеевич.

- У него ряд семейных неурядиц, настолько мне известно, - заехал я внутрь и остановился на свободном парковочном месте.

Собственно, на всей громадной парковке и было-то занято четыре места - насколько я помнил, все машины принадлежали Игорю. Жилой комплекс, опять же, был в собственности Долгоруких и предназначался для проживания членов семьи. Ну а занимал его один только Игорь попросту из тех соображений, что до работы недалеко - остальным же родичам были милее иные места для проживания, подороже и попрестижней. Очень богатое семейство.

- Не хотелось бы усугублять, - с сомнением произнес мой спутник, выбираясь из машины вслед за мной и не забыв прихватить свой портфель.

Я же задержался, чтобы открыть багажник и забрать оттуда простенький чемодан с наборным кодом.

Отреагировав на заезд машины, включились фонари, и к подъезду с железной дверью мы двигались по залитой светом мощеной дорожке.

Звонить в домофон не потребовалось - на улицу, открывая нам, вышагнул Долгорукий самолично, кутаясь в халат и чуть щурясь сонливо.

- Ты не говорил, что вместе с гостем, - посетовал он мне, придерживая створку.

- Прошу прощения, - повинился Колобов вместо меня.

- Долгорукий Игорь Александрович, - махнув рукой, протянул он ее для рукопожатия гостю.

- Колобов Аркадий Алексеевич, - чуть дрогнув от прозвучавшего имени, очень уважительно пожал он ладонь хозяину дома.

- Привет, - поприветствовал Игорь и меня, жестом предложив подняться в дом.

К Колобову он особого интереса не проявил.

- Я не один, - задержался Долгорукий перед дверью и извиняющимся тоном предложил. - Расположимся на кухне?

- Без проблем, - пожал я плечами.

- Прошу прощения, что беспокоим, - отозвался Аркадий Алексеевич, тайком осматриваясь по сторонам.

Было от чего - даже подъезд казался внутренним помещением квартиры, обустроенным и уютным. А уж внутри это ощущение подкреплялось немалым мастерством клановых дизайнеров, умудрившихся не сделать помещение прихожей с высокими потолками бездушным и холодным, а довольно солидную кухню, которую рассекала столешница с плитой и раковиной, а по дальнюю сторону шел гарнитур и морозильные камеры - слишком технологичной и безликой. У окна обнаружился овальный столик с резными ножками и несколько кресел, на которых Долгорукий предложил расположиться.

Аркадий Алексеевич, впрочем, отказался, попросив позволения остаться у барной стойки и поработать с бумагами. Разрешение было получено, и мы с Игорем остались за пустующим столиком одни.

- Как дела? - Начал я разговор, присматриваясь к старому товарищу.

Определенные изменения все-таки в нем чувствовались - и было ли то влиянием Марии Ховриной, посетившей его жизнь, но речь его ныне воспринималась куда более спокойной, без желания поскорее произнести заготовленную фразу. Спокойствие поселилось и в движениях, а солидная неспешность добавляла мудрости облику.

- На работе - отлично. Выходим на рекордные обороты в этом году.

- А не на работе? Извини за бестактность. - Повинился я за растормошенную рану.

Некие слухи невольно доходили и до меня - невозможно владеть каналом и не оставить рычаги для экстренного вмешательства. В первые годы руководства Игорем они частенько пригождались, но вот три последних года я уже не видел нужды вмешиваться - новый шеф телеканала отлично справлялся и сам, разбудив в себе умение требовать и добиваться исполнения.

- Да, - устало провел он ладонями по лицу. - Там сложнее.

Но тут же притих.

Щелкнул звук выключателя где-то дальше в прихожей, послышался звук мягких тапочек по полу, и на кухню заглянула симпатичная девушка в домашнем платье до пола. Не сказать, что красавица - но весьма милая особа лет девятнадцати, с каштанового цвета волосами, распущенными волной по плечам, и карими глазами, смотрящими на Игоря с теплотой, что добавляло под двести процентов очарования девушке, как и всякая влюбленность.

- Позвольте представить, - мигом поднялся с места Игорь, как и я за ним. - Ховрина Мария. Моя будущая жена.

Девушка мило изобразила книксен и вопросительно посмотрела на мужа.

- Это мой друг, Самойлов Максим, - указал он на меня и продолжил жест, остановившись на втором госте. - И его спутник Колобов Аркадий Алексеевич.

Если на меня посмотрели со сдержанным любопытством, то в адрес Колобова показалось явное любопытство и интерес, отразившиеся даже в приоткрытом ротике и чуть было невысказанном вопросе. Но воспитание - оно такое.

- Милая, мы посидим тихонечко? - Мягко и с любовью обратился он к ней.

А девушка, казалось, чуть ножкой не топнула от возмущения, бросив на нас взгляд. Мол, ты зачем при людях спрашиваешь разрешения у жены. Как сказал - так и будет! Мне потом доложишь.

- Ой, это мелочи, - отмахнулся от пантомимы Игорь и вернулся за стол. - Друг - это и значит, что друг.

Девушка промолчала, но было ясно по отсутствию эмоций, что не всяких людей стоит считать друзьями. Впрочем, что не помешало ей поставить чайник, выставить вазочку с печеньями, конфетами и фруктовой нарезкой из холодильника на стол, после чего степенно удалиться.

- А не из тех ли Ховриных... - задумчиво протянул, не удержавшись, Аркадий Алексеевич со своего места.

- Из тех самых. Изволите печенья с чаем?

- Воздержусь, - отказался он, и вновь углубился в свои бумаги.

- В общем, есть сложности, - подытожил Игорь, явно собираясь этим и ограничиться.

- Я ведь не просто так спрашиваю, - укорил его я.

А в лице Долгорукого, после мгновения обдумывания, вспыхнула надежда. Которая, впрочем, угасла почти тут же.

- К сожалению, тут мало что можно сделать. - Нахмурился друг.

- Ты спать вообще что ли не хочешь? - Приподнял я бровь. - Докладывай кратко. Может, я действительно разведу руками и оставлю тебя досыпать. Иначе вон, до утра из тебя тащить буду скорбь твою мировую.

- У нас тут родители сговорились. Мои и Марии. - Скептически глянув, все же начал повествование он. - Я думал, о свадьбе. А оказалось, это они телеканал так делят. Вернее, мой отец что-то получает с Ховриных, а Ховрины расставляют своих людей на ключевые должности на канале. Фактическое руководство остается на мне, но сам понимаешь, это уже будет не мое. Сетка вещания, рекламные контракты, блоки новостей - все придется делать с оглядкой. Про кого говорить, что освещать, про что умолчать...