Елизавета Дворецкая - Огненный волк, кн. 1: Чуроборский оборотень

– Он очень понравился моей дочери, – закончил красноносый. – А от тебя она убежала бы, прости, как от волка. Так что приходится признать, что чуроборский княжич – это не ты. А кто же ты?

– Ты что-то не понял, почтеннейший! – с подчеркнутым уважением, подражая Светелу, ответил Огнеяр и даже поклонился. Ой как давно он этого не делал, даже голова закружилась. Веселье кипело в нем ключом, глаза блестели, и красноносый улыбался, глядя на него, словно не мог удержаться, как отец при виде радости любимого ребенка. – Тот, о ком ты говоришь, – Светел, сын Державца, брат князя Неизмира. А чуроборский княжич, сын княгини Добровзоры и внук князя Гордеслава, – это я.

Красноносый посмотрел ему в глаза, и Огнеяру вдруг показалось, что этот ясный детский взгляд пронзает его насквозь и видит всю его сущность с недетским пониманием и участием.

– А ведь ты не врешь! – с радостным удивлением вывел заключение красноносый. – Так ты – сын Добровзоры? И тебе двадцать лет? Вот это похоже на правду. А когда я смотрел на него, меня удивляло, отчего он выглядит на все двадцать пять!

– Его состарили княжеские заботы! – насмешливо отозвался Огнеяр, но чуткое ухо старика разобрало в его голосе обиду и презрение. – Так он сказал тебе, что он княжич?

– Нет. – Красноносый помолчал, прежде чем ответить, вспоминал, склонив голову к плечу. – Пожалуй, прямо не сказал. Но мне так подумалось. Он был у меня от имени князя Неизмира и так держался… Как наследник.

Огнеяр ответил презрительной и враждебной усмешкой, и старик решил не говорить больше о Светеле.

– А как же тебя зовут? – спросил он.

– Смотря кто, – уклончиво ответил Огнеяр. – Князь и Светел обыкновенно зовут меня Дивием.

– И обыкновенно они правы, – с торжественной печалью отозвался красноносый.

В странном и смешном старике не было вражды, не было глупого самодовольства, а было дружеское расположение и интерес. У Огнеяра как-то потеплело на душе от взгляда этих по-детски ясных и по-старчески мудрых глаз. Он даже вспомнил Милаву. Но тоска по ней уколола стрелой, и он поспешно прогнал ее образ.

– А как тебя зовут? – спросил он у старика.

– Скудоумом кличут, – простодушно ответил красноносый. Огнеяр догадался, что это не настоящее имя, ну да пусть его – настоящее имя первому встречному только дурак откроет. Он ведь тоже своего не назвал.

Кмети их тем временем, убедившись, что предводители беседуют мирно, вытерли и убрали оружие, надежно связали пленных, перевязали и уложили в сани раненых, переловили личивинских лошадок, обыскали трупы врагов. Взять у них было почти нечего – только оружие и украшения, которые личивины выторговали или награбили у самих говорлинов.

– Однако ты и правда сильно помог нам, княжич Дивий, – сказал красноносый, оглядев поле недавней битвы. – Не подумай, что старый Скудоум не умеет благодарить или что его старая шея не гнется. У стариков шеи часто гнутся лучше, чем у молодых, да?

Он посмотрел на Огнеяра с лукавой усмешкой – догадался, что его молодой собеседник совсем не умеет кланяться.

– Это большое искусство, – тоже усмехаясь, ответил Огнеяр. – Ему обучаются с годами, когда уже нет сил держать оружие.

– Нет, ему можно обучиться и раньше, если не любишь пускать оружие в ход. Кня… То есть Светел Державич владеет этим искусством в совершенстве, а ведь он старше тебя лет на пять, не больше, да?

Огнеяр усмехнулся – о Светеле он даже говорить не хотел.

– Князь должен уметь это с детства, – добавил старик.

– От моего деда я такого не слышал.

– Потому его и звали Гордеславом. Ну, так услышь это хотя бы от меня. Ты можешь тут же забыть слова старого глупца, но я все-таки подарю тебе еще одну мудрость: добро обычно вознаграждается. Я прошу тебя быть моим гостем. У меня тут неподалеку славный городок с крепкими стенами.

Огнеяр не был провидцем, но он чувствовал, когда говорят от души. Этот смешной и странный старик нравился ему все больше и больше. Еще раз качнув в руке свой боевой топор, он протянул рукоять старику. Тот в ответ подал ему свой меч. Теперь если окажусь вероломным – меня поразит мое же оружие. Немного есть проклятий страшнее.

Едва взявшись за рукоять меча, Огнеяр ощутил, что в руки ему попало старинное и очень ценное оружие. На клинке виднелись знаки древней грамоты волхвов, из которых Огнеяр не знал ни одной резы*, но испытывал при виде их легкий благоговейный трепет. Далеко не каждый клинок бывает ими отмечен, а только прошедший особую закалку и заклятый именем Сварога. Рукоять украшал тонкий серебряный узор с синими глазками бирюзы.

Пока Огнеяр рассматривал меч, старик смотрел туда же – на клинок. Огнеяр этого не заметил, а старик удовлетворенно кивнул и разгладил усы. Ему подали высокую шапку с широкими меховыми отворотами, и в ней он стал казаться еще выше. Усевшись в седло, он приобрел совсем внушительный вид, только куньи хвостики на его коричневой свите подрагивали на ходу в лад с длинными усами, и Огнеяр украдкой забавлялся, поглядывая на него.

– Как же ты, почтенный, на личивинов наскочил? – спросил он дорогой.

– Очень просто. Я собирал свою дань, а они чужую, то есть тоже мою. Вот мы и встретились.

– Они больше не будут! – с усмешкой ответил Огнеяр. Краем глаза он поймал взгляд Скудоума, брошенный на его сверкнувшие белизной клыки. Ну же, бойся, старичок, если страшно.

Но на лице Скудоума не отразилось страха.

– Эти не будут, – согласился он. – Но это еще не все. У Волков теперь плохие дела – они поссорились с Медведями, у них голодный год. А в прошлом году их вожак, Кархас, возымел наглость посвататься к моей дочери. Я, конечно, выгнал его поганой метлой, но теперь и моего скудного умишка хватает на то, чтобы ждать от него бед. Он обещал все равно ее получить! – Теперь старик разволновался, добродушие на его лице сменилось негодованием. – Как будто моя единственная дочь, глиногорская княжна, пойдет шестнадцатой женой в дымную нору грязного дикаря!

– Чего, чего? – Огнеяр непочтительно заглянул в лицо старику. – Твоя дочь – княжна?

– Ах да! – Старик виновато посмотрел на него. – Я забыл тебе сказать, что последние пятнадцать лет сижу князем в Глиногоре.

Как ни невероятны были эти слова, Огнеяр не усомнился в их правдивости. Он просто удивился.

– Я не слышал о князе Скудоуме, – ответил он, мучительно пытаясь вспомнить, как же зовут смолятинского князя. Раньше его не занимали соседи.

– Но ты не огорчайся! – утешил его старик. – Я тоже не слышал о княжиче Дивии. Я слышал, что сына Добровзоры зовут Огнеяром. А Светела я считал младшим ее сыном от Неизмира. Ну да я стар и глуп…

– Так ты… ты – Скородум Глиногорский? – Огнеяр наконец вспомнил.