Анна Гаврилова - Приманка

Взвыла, но не очень громко, и тут же услышала:

— У тебя неправильный удар.

Прозвучало доброжелательно, и голос был знаком, однако я всё равно вздрогнула. Обернулась, чтобы увидеть стоящую в дверях Исту и, выдохнув, кивнуть.

— Привет, — сказала я. Подумав, исправилась: — Привет ещё раз. — Ведь виделись за завтраком.

Блондинка покосилась на мою отброшенную сумку, прикрыла дверь и приблизилась. Затем мазнула взглядом по манекену, по зажимающей ушибленную руку мне, покачав головой, протянула:

— Лирайн, Лирайн…

— Что? — спросила с любопытством. Невзирая на вторую неудачную попытку, я была счастлива. Ведь если хотя бы раз получилось, значит, сила есть!

Иста слабо улыбнулась, прикоснулась к манекену.

— Я понимаю твоё желание, — сказала она. — Ты не первая, кому очень хочется стать охотницей, но это не повод издеваться над собой и этим… — кивок на манекен, — парнем. Если у тебя достаточная концентрация дара, это рано или поздно проявится, а сейчас — не нервничай. Не мучай себя.

Девушка замолчала, а я поняла — предыдущий, успешный удар Иста не видела. Это развеселило, и я даже открыла рот, чтобы объяснить, но потом прикусила язык.

— Быть полноценным охотником очень престижно, — продолжила собеседница, явно намекая на мои мотивы, и я поняла, что против престижа тоже не возражаю. — Но это ещё и очень рискованно. Очень опасно.

Я со вздохом кивнула, а Иста улыбнулась более выраженно и, указав на отделённую стеклянной стеной тренажерку, добавила:

— Думаю, тебе лучше начинать оттуда. При плохой физической форме никакой дар не поможет. — Пауза и весёлое: — И никакой Крам.

Со своим отношением к брюнету я не то чтоб определилась, но поводов тушеваться не было. Влюбляться в него я не собиралась, а недавнее вопиющее поведение старалась не вспоминать. Когда про Крама говорила Вилли, я, может, и краснела, но в целом было плевать, а тут я смутилась по-настоящему — вся, до кончиков пальцев!

И конечно, поспешила ответить:

— Между нами ничего нет!

Иста беззлобно рассмеялась.

— Как скажешь, Лирайн.

Я могла поспорить, объяснить, но нас прервали — дверь приоткрылась, и в зал вошли двое парней. Тоже посмотрели на мою сумку, затем на манекен… На лицах появилось снисходительное выражение, а я поджала губы.

— Кто-то надеется разбудить таким образом силу? — хмыкнул один из них, заставляя почувствовать себя довольно глупо.

— Нет, — ответила Иста. — Кто-то пытается поставить кому-то удар.

Снисхождение, написанное на лицах, стало ярче, и мы с Истой переглянулись. После чего закатили манекен обратно в кладовую и ушли за стекло. Блондинка взялась объяснять, какие тренажеры для чего нужны, а потом предложила составить для меня первичную программу занятий, чему я лишь порадовалась.

— Но работать придётся много, — в который раз оглядев мою далёкую от спорта тушку, сказала охотница.

— Знаю, — ответила со вздохом. — Но куда деваться?

Настроение после того, первого удара взлетело вверх и опускаться не собиралось. Только делиться этой радостью почему-то не хотелось. Ни с кем.

Поэтому я молчала и покорно впитывала выдаваемую блондинкой информацию. Правда, заниматься пока не пробовала — одежда была не та, да и желудок уже ныл, отвлекая. Приступить к улучшению физической формы решила завтра, а сегодня — добраться-таки до учебников. В частности, до учебника по экономике, иначе преподша весь мозг сгрызёт.

Едва новоявленная наставница отпустила, я вернулась в зал, подхватила сумку и спустилась в комнату. На пороге столкнулась с женщиной средних лет — с горничной, которая в комнате прибирала.

Я поблагодарила, конечно, но внутренне сжалась — никогда не имела дело с прислугой и теперь испугалась, что горничная могла трогать личные вещи. Оставшись в одиночестве, сразу заглянула в ящик с бельём, а потом проверила ту самую тетрадь. Всё лежало именно так, как и оставила. Никто ничего не трогал.

Этот момент принёс облегчение, однако расслабляться было рано. Мне предстоял утомительный вечер, посвящённый попытке понять, как и по каким предметам отстаю.

На ужин пришла раньше остальных, поэтому ела в одиночестве. Феста появилась уже после того, как я составила грязную посуду на поднос. Мы перекинулись парой фраз, и я отправилась обратно в комнату, благоразумно обогнув по широкой дуге стол, за которым сидела Вилли.

А в коридоре, на выходе из столовой, встретился Крам, и я вспомнила о важном. Только окликать не стала, решила обратиться позднее.

Ближе к ночи, когда глаза начали болеть от мелкого шрифта, а голова распухла от вала информации, я отложила книги и отправилась к брюнету. С лёгкостью отыскала нужную дверь, постучала и застыла, дожидаясь, когда парень откроет.

Реакции не последовало. Пришлось постучать опять.

Когда решила, что Крама нет, послышался щелчок, и дверь приоткрылась, а моему взору явилась заспанная зевающая физиономия. Сообразив, кто нарушил покой, охотник заломил бровь.

— Лирайн?

Крам был одет, но помят, то есть явно спал в одежде.

— Войдёшь? — то ли спросил, то ли предложил он.

Отстранился, пропуская внутрь, и я насторожилась.

— Ой, ладно тебе, — заметив, протянул Крам. И уже снисходительно, с насмешкой: — Сегодня приставать не буду.

Я, может, и поверила, но предложением не воспользовалась.

— Крам, прости, что разбудила, но я по делу. — Да, сразу перешла к главному. — Можешь одолжить свой телефон?

Теоретически было бы проще обратиться к Фесте, однако я не хотела. Ведь именно Крам взял надо мной шефство, и он же активно совал нос в мои дела. Плюс брюнет знал о моей семье, а Феста и остальные тему вроде не поднимали, и провоцировать их на расспросы не хотелось.

К тому же уверенности в том, что разговор с приёмными родителями пройдёт мирно, не было, а я не желала, чтобы Феста видела, как на меня орут.

— Телефон? — Крам нахмурился. — А разве… Ах да… — продолжил, словно что-то вспомнив. И уже вопросительно: — Своего точно нет?

Я отрицательно качнула головой и замерла в надежде, что парень не откажет.

— Может всё-таки войдёшь? — опять предложил он.

Прозвучало серьёзно и без намёков, и я согласилась. Переступила порог, огляделась, чтобы отметить — планировка и обстановка комнаты мало отличаются от моей. Только тут было более мрачно, более брутально.

Кровать была застелена, но смята, и при взгляде на неё щеки невольно порозовели.

— Сейчас, — сказал Крам и, шагнув к вешалке, запустил руку в карман кожаной куртки.

Через пару секунд мне протянули навороченный сенсорный телефон, который я приняла с тяжелым чувством. Общаться с Карой и Темором категорически не хотелось.

— Звонок междугородний, — предупредила. — Можно?