Александр Балабаш - Александр Македонский (история жизни и смерти)

«Гроза приближается, люди спасаются от бури,» — подумал Александр, — «Но как бы далеко и быстро они не бежали, в этот раз буря настигнет их, кого раньше кого позже. Большинство из них ожидает смерть, некоторым достанется рабство.»

Однако, Александра мало заботила участь идущих по земле, он был спокоен и собран. Железное сердце билось ровно в его груди. Он направил яхту на запад туда, где простиралась взрастившая его земля, теперь ставшая чужой и страшной.

Пролетая над морем, Александр пытался представить себе будущую встречу с Зариной. Многое он забыл за эти годы, и даже ее черты стерлись и потускнели в памяти. И все же, когда Альдаон упомянул ее имя, в душе Александра вспыхнуло и снова угасло знакомое прежде чувство. Не любовь, но воспоминание о любви.

Может ли любовь жить в душе человека в течении десяти лет, не питаясь ничем кроме воспоминаний? Наверное это зависит от человека. Наш герой, при всех своих достоинствах, не принадлежал к людям, чьи чувства отличались долголетним постоянством.

Способность к обновлению залечивает раны людей, подобных Александру, восстанавливает силы и делает их память забывчивой. Но, все же, есть чувства, которые оставляют следы и на их железных сердцах.

Поведение таких людей, принято называть аморальным, но иногда они могут удивлять своих биографов, вдруг проявляя великодушие или щедрость в гораздо большей степени, чем то свойственно обычным людям. Часто они поддаются приступам сентиментальности, а некоторым из них свойственно испытывать благодарность к тем, кто когда-то был им дорог или помог в беде.

Наверное, именно эти свойства души подвигли Александра на рискованный вояж в Македонию. Вероятно, воспоминание о прошедшей любви разбудило в нем надежду на то, что все еще может вернуться вновь. Не исключено, так же, что судьба его дочери, о которой он в течении своей жизни вспоминал едва ли десять раз, наконец стала предметом его заботы.

Впрочем, когда речь заходит о душе Александра, верными могут оказаться разные, и даже порой самые невероятные, предположения.

У него не был никакого четкого плана действий. Нечеткого тоже не было. Александр не знал, какие события произошли в Македонии за то время, пока он преодолевал пространство пустыни, и не захвачен ли уже врагами Радужный Замок.

«Поглядим». — сказал он сам себе и стал смотреть вперед туда, где простиралось море, но где скоро сквозь серую осеннюю дымку должен был показаться берег.

Александр нарочно изменил курс судна, и пересек границу Македонии примерно в сорока километрах севернее Саррасы. Ему не хотелось видеть разоренный врагом великий город, к тому же, это было небезопасно. Но с высоты, на которой летела яхта, он все же смог разглядеть высокие шпили столицы.

Ему припомнилось время, когда он впервые очутился в этом городе вместе с Гидоном и Зариной. Вспомнилось лучшее лето в его жизни. К горлу подступил комок. Он заморгал, стараясь прогнать слезы и вздохнул. Кто знает, как сложилась бы жизнь, останься он после войны в Саррасе в качестве царя?

«Впрочем,» — подумал он, — «К чему лукавить с самим собой? Я поступил так потому, что не мог поступить иначе. Дворец наводил на меня тоску, а будущая жизнь в качестве Повелителя Македонии пугала.

Возможно, сейчас, повидав страны и насытясь приключениями, я принял бы власть. Ведь мир, который так манил меня в юности, оказался, в сущности не таким уж удивительным. Да, в нем существует множество стран и разных, не похожих на человека, волшебных созданий. Но счастье, за которым на самом деле, отправляется в путь каждый искатель приключений, этот мир дать не в состоянии. И в этом отношении жизнь везде одинакова.

Есть люди, считающие, что счастье находится внутри каждого человека. Но и в это мне трудно поверить. Лишь в Изурионе я ощутил нечто похожее на безмятежный покой и таинственный уют детства. Как бы не закончилась эта война, я вернусь туда вновь.»

Вечером он уже летел над внутренней Македонией, пролагая путь над незаселенными местами.

Спустилась ночь и Александр прервал полет и переночевал в лесу, пришвартовав яхту к верхушке высокой сосны, воспользовавшись приемом, изобретенным им во время путешествия на Остров Драконов. Спал он плохо, то и дело просыпаясь и прислушиваясь к шуршанию дождя в сосновой хвое.

Когда забрезжил долгожданный рассвет, он прекратил безрезультатную борьбу с бессонницей. Краешек солнца показался между лесом и низкими облаками. Александр чувствовал, что отдохнул плохо. Он сварил себе крепкий кофе и, взбодрившись, повел яхту на северо-запад.

Вскоре лес сменился степью. Тепло болот по прежнему оказывало воздействие на на эту территорию, поддерживая внутри страны район с более жарким климатом. По расчетам Александра до замка оставалось совсем недалеко.

Опасаясь горящих стрел защитников крепости более, чем кораблей Тирао, Александр повторил уже опробованный им трюк. Он набрал высоту, и яхта, войдя в облака, исчезла от взгляда того, кто возможно наблюдал за ней с земли. Летя наугад в облачном слое, но не слишком высоко в него забираясь, так, что пейзаж внизу был виден сквозь сероватую дымку, он, оказавшись над замком, стал стремительно снижаться.

Прохладный воздух закачался от колокольного звона. В замке поднялась тревога. Снижаясь, почти падая, Александр успел заметить вооруженных людей бегущих по дорожкам парка, и дозорного на башне указывающего на яхту рукой.

От удара корабль сильно встряхнуло, что-то звякнуло, что-то громыхнуло, но металлические полозья выдержали удар. Александр отпустил штурвал, покинул капитанский мостик и спустился на палубу. К кораблю бежали солдаты. Стрелки выстроились цепью и взяли его на прицел. Александр медленно отстегнул меч и бросил его на палубу, потом поднял руки вверх.

Внезапно среди воинов окруживших корабль появился коренастый, бородатый человек. Остроконечный шлем с двумя небольшими золотыми рожками венчал его голову. На нем был тяжелый железный панцирь, а в руках он держал огромный, не по росту, двуручный меч.

— Эй на корабле! — крикнул он, — Выходите все на палубу и без глупостей.

Его голос гудел словно боевая труба, перекрывая шум толпы, быстро собравшиеся вокруг яхты.

— Я один! — крикнул в ответ Александр, сложив руки рупором.

— Бросай лестницу! — снова загремел бородатый и едва заметно кивнул стоящему рядом пареньку, высокому и худому. В ответ паренек мотнул головой и направился куда-то торопливым шагом.

Александр сбросил вниз веревочную лестницу и отступил от края борта, держа руки на виду. Лучники все еще держали его на прицеле.

Бородатый и несколько воинов вместе с ним один за другим поднялись на палубу.