Александр Балабаш - Александр Македонский (история жизни и смерти)

— Какие планы? — спросил Альдаон поднимаясь на капитанский мостик и становясь рядом с Александром.

— Ждать. — сказал Александр. — Что скажешь об этом? — он обвел рукой поле будущей битвы.

— Меня волнует, что я нигде не вижу флота Тирао. Возможно, они приготовили ловушку.

— Поверь, — сказал Александр, — Что Тирао не понадобиться никаких особых хитростей, чтобы разбить армию нашего доблестного генерала. Если не случиться чуда, союзники обречены. Причем разгром будет ужасным.

— Почему бы тебе не предупредить генерала об опасности? — спросил Альдаон глядя на Александра с тревогой.

Александр улыбнулся. — Судя по всему, генерал невысоко ценит мои советы. Но даже если бы он захотел меня послушать, я мог бы ему сказать лишь одно: убирайся отсюда к чертовой матери! Однако время упущено. Теперь он не может сделать даже этого.

Я думаю, что противник генерала, наш уникальный Гималай, намного превосходит этого потомственного военного и опытом и талантом. Кроме того, не стоит сравнивать закаленную в боях армию Тирао и войска Синего Города, который избегал воевать уже несколько сотен лет. А его южные союзники, хотя и воевали беспрерывно, но методами доставшимися им от их далеких предков.

Армия южан — просто толпа вооруженных людей, каждый из которых, возможно, является неплохим бойцом, но совершенно не умеет действовать в общем строю. Впрочем, об этом я уже как-то говорил.

— А как же пушки?

— Пушки-игрушки. — сказал Александр. — Если их не разорвет от первых же выстрелов, а такие случаи, я слышал, бывали на испытаниях довольно часто, стрелкам понадобиться около получаса, чтобы перезарядить их вновь.

Расположив башни позади своей армии, генерал подвергает опасности своих собственных солдат. Ибо пушкари не настолько точны, чтобы каждый их выстрел достигал цели. Подумай, куда, в таком случае, будут падать ядра? А бурдюки, наполненные газом, с помощью которых они собираются бороться с кораблями?! Когда я гляжу на них, то не знаю плакать мне или смеяться.

— Однако корабли Джихметов кажется вне игры. Возможно, у врага другие сведения об эффективности воздушных мин.

— Вряд ли, — сказал Александр, — Впрочем, нам еще предстоит это увидеть. Не грусти, — сказал Александр, заметив что Альдаон приуныл. — Чудо должно произойти. Во всяком случае, мы попытаемся его совершить. Важно, только, чтобы все капитаны кораблей сохраняли спокойствие и, когда придет время, действовали не раздумывая. Если все случится так, как я задумал, через неделю твои шатры будут стоять посреди Синего Города.

Сражение началось внезапно. Никто не отдавал приказа к наступлению. Еще до того как легкая пехота успела занять место впереди квадратов тяжелой, левое крыло союзников вместе со всеми своими слонами, колесницами и носорогами бросилось в атаку.

Страх перед врагом, выгнавшим их с родной земли, превратился в ненависть. Ярость росла, пока воинам не стало казаться, что отвага и сила их безграничны, и они одним порывом сметут любого противника, осмелившегося встать на их пути. Подбадривая себя криками, грозя неприятелю оружием, стуча мечами по щитам воины пришли в неистовое возбуждение.

Внезапно у одного из солдат не выдержали нервы. Отбросив в сторону щит, размахивая кривым мечом, он бросился вперед из середины толпы, расталкивая по дороге товарищей. Он вырвался из строя и помчался на врага один, крича что-то нечленораздельное. По дороге он два раза падал, но вновь поднимался, продолжая бежать и исступленно вопить.

На несколько секунд в рядах его товарищей воцарилось молчание, крики и грохот железа стихли. Слон испугавшись внезапно наступившей тишины, вдруг встал на задние лапы и затрубил хоботом. Через мгновенье двадцать тысяч воинов завывая и грохоча оружием устремились вперед, словно за ними по пятам гнались все дьяволы преисподней.

Видя, какой оборот приняли события на его левом фланге, генерал Астериан, тем не менее, был не в силах ничего поделать. Впрочем, многие военные историки до сих пор сомневаются в том, что у генерала, вообще, имелся хоть какой-нибудь внятный план сражения. Так, что по их мнению, неожиданная атака союзников, принесла генералу, боявшемуся отдать какой бы то ни было приказ, истинное облегчение.

Когда передовые колесницы южан уже готовы были нанизать себя на копья вражеской фаланги, Астериан досадливо поморщился и взмахнул мечом. Офицеры наблюдавшие за своим генералом, восседающем позади пехоты на белой слегка норовистой кобыле, скомандовали атаку. Тяжелая пехота медленно двинулась вперед.

В это время на левом фланге союзников Тирао, сомкнув щиты, и не двигаясь с места ожидали приближающегося противника, ощетинившись копьями.

Через несколько секунд, после того как генерал Астериан скомандовал общую атаку, волна состоящая из сотен колесниц, обладавших большей скоростью чем даже носороги, врезалась в порядки крайней правой фаланги и разбилась вдребезги. Восьмиметровые копья гоплитов протыкали лошадей и всадников, крушили бронзовую броню деревянных колесниц. Перед строем пехоты выросли завалы из убитых и умирающих лошадей и людей.

Ужаснувшись участи своих товарищей, возницы на отставших колесницах попытались свернуть в сторону, но удалось это немногим. Разгоряченные лошади на большой скорости вставали на дыбы, спотыкались и падали, опрокидывая тяжелые повозки.

Те немногие, кому удалось повернуть в последний момент, не налетев на останки своих менее удачливых предшественников, пронеслись вдоль строя фаланги на скаку осыпая врагов стрелами из небольших луков, которые не причинили тяжеловооруженным гоплитам почти никакого вреда.

Легкая пехота Тирао, перед атакой колесниц отошедшая назад сквозь промежутки между фалангами, вновь показалась на поле боя, и обрушила на уцелевших южан тучи камней и стрел, довершая печальный разгром.

Вслед за колесницами на правый фланг Тирао накатилась новая волна. Толпа, состоящая из пехотинцев, слонов и носорогов, преодолев разделявшее армии расстояние с пятиминутным опозданием достигла порядков противника.

Свирепые животные, защищенные мощной броней, словно катящиеся с горы валуны, врезались в ряды тяжелой пехоты, ломая копья как щепки, топча и расшвыривая в стороны солдат.

Под этим чудовищным напором Тирао подались назад. Прежде ровные шеренги стали изгибаться. Фаланга принялась медленно отступать, стараясь выровнять ряды. Перед ней бушевало неистовое человеческое море объятых исступлением южан. Казалось, еще немного и боевой порядок Тирао не выдержит этого натиска и рассыплется как карточный домик.

Кое-где слонам удалось вклиниться в порядки фаланги довольно глубоко. Вслед за животными в прорывы хлынула пехота. Но опытные гоплиты вновь сомкнули разорванные шеренги, вытесняя прорвавшихся из своих рядов. Проявляя превосходную выучку и невиданную стойкость, крайняя правая фаланга отходила назад организованно, хотя и понеся при этом довольно ощутимые потери. Однако, их противник, с учетом колесниц, потерял в шесть раз больше.