Александр Балабаш - Александр Македонский (история жизни и смерти)

Александр молчал.

— Ну что ж прощай, надеюсь, ты захватил с собой носовой платок, скоро здесь начнет вонять.

Сквозь железо двери, Александр расслышал удаляющиеся шаги.

«Интересно,» — подумал он, — «Те люди, которые толпились возле дома, тоже были Тирао?»

То что говорил оборотень о трупах, было правдой, однако насчет темноты, он ошибся. Конечно, свет факела дал бы его глазам более приемлемую картину. Но все же, тьма, в которой находился Александр не была, совершенной. Так же как и в тумане его глаза могли различать контуры предметов довольно четко.

«Ну что же,» — подумал Александр, — «Насчет двери и стен, Моучан скорее всего не соврал. А как насчет потолка? Про потолок не было сказано ни слова. С него-то мы и начнем.»

Подобрав со ступенек меч, Александр принялся осматриваться в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать как подставку для ног. В углу подвала он заметил несколько старых и, как выяснилось вблизи, покрытых паутиной бочек.

Осторожно, опасаясь, что трухлявое дерево вот вот затрещит и провалится у него под ногами, он залез на бочку. Крышка выдержала. Теперь он мог достать рукой потолок и убедиться, что тот деревянный. Однако судя по звуку с которым доски отозвались на его постукивание, это было прочное дерево, с честью выдержавшее испытание вечностью и сыростью..

Не теряя больше времени, Александр принялся наносить по потолку сильные удары острием меча. Прошло около получаса, прежде чем он успокоился и понял, что ему понадобиться слишком много времени, прежде чем он пробьет щель достаточную, чтобы просунуть в нее голову.

Доски были очень толстые и прочные. Кроме того, не было никакой уверенности в том, что над первым рядом не окажется новый. Однако, вспомнив о Зарине и горящих кораблях Альдаона, Александр вновь принялся крушить потолок с еще большим остервенением. Однако еще через двадцать минут он устал окончательно, а на руках появились кровоточащие мозоли.

Александр слез с бочки и уселся возле стены на корточки, прислонясь к ней спиной. Лая собак больше не было слышно. Ни шороха не доносилось до него снаружи, и все так же неподвижно белели на темной земле мертвые тела. Им овладело спокойствие отчаяния. Он закрыл глаза, и тогда, наконец, наступила настоящая темнота.

Он проспал некоторое время и проснулся от сильного грохота. Его ноздри уловили запах дыма проникающего в помещение. Над ним горел дом. Возможно, в него попал снаряд с Греческим Огнем, выпущенный с какого-нибудь корабля.

Запах гари усиливался. Внезапно, Александр услышал новый грохот. По-видимому, это обвалилась крыша, погребая его в подвале, словно картошку в углях костра. По его лицу катились капельки пота, в помещении становилось слишком жарко. Сверху раздался треск и потолок погреба слегка прогнулся в центре. Струйки дыма сочились из, образовавшихся между досками щелей, и грозили в самом скором времени сделать воздух в подвале совершенно непригодным для дыхания.

Александр быстро избавился от одежды. Превращение заняло секунды, и скоро в подвале вместо человека оказался дракон. Огромное тело с трудом умещалось в довольно просторном помещении. Широко расставив четыре своих лапы, стараясь, по возможности, не наступить ни на одно из мертвых тел, Александр выгнул спину дугой и уперся ею в потолок.

Постепенно наращивая усилия, он услышал, как трещат над его головой крепкие доски, и удвоил старания. Его широкие лапы утонули в рыхлой земле. Наконец потолок не выдержал, и доски лопнули с оглушительным треском. Александр почувствовал себя так, словно его поместили в раскаленную печку. Однако броня защищала его тело гораздо лучше чем человеческая кожа. Он рванулся вверх разметав в стороны горящие доски и, словно демон, окутанный пламенем адского огня, взмыл в небо.

На земле все еще была ночь. Видимо, Александр проспал совсем недолго. Город, погруженный во тьму, освещали зарева многочисленных пожаров. Поднявшись в небо, он охватил взглядом панораму города.

Над пожарищами, словно стаи хищных барракуд, медленно перемещались галеры. Огненные шары, которые посылали вниз их баллисты, вызывали новые очаги пожаров, сея смерть, разрушение и панику. Бой все еще шел в нескольких местах.

С высоты, на которой парил Александр, сражающиеся были похожи на муравьев двух враждующих кланов. Но по всему было видно, что сопротивление защитников города сломлено. Пушки уже не стреляли. Толпы мирных граждан метались по улицам, тщетно стараясь добраться до городских ворот, в которые уже входила вражеская конница.

Особенно много пожаров пылало в центральной части города. Присмотревшись, Александр различил на земле обугленные остовы огромных кораблей Альдаона. Видимо, эта диверсия была делом рук того, кто скрывался под личиной Мастера Моучана. Хитрый трюк Жука с заколдованной водкой не сработал. Эскадра Альдаона сама привезла в город вражеский отряд. Не раздумывая больше, Александр направился в сторону парка.

Приблизившись к месту, он сделал круг над аэродромом. Место стоянки Солнечного Ветра пустовало. Это доставило Александру некоторое облегчение. А потом его охватила ярость. Неистраченный запас энергии требовал немедленного выхода, а гибель черных кораблей отмщения.

Невдалеке несколько галер обстреливали снарядами дворец Парламента. Правое крыло огромного здания было объято пламенем, и в свете пожара Александр различил на его плоской крыше крохотные фигурки защитников. Сложив крылья, он спикировал вниз. В течении следующих двадцати минут флот Тирао лишился четырех галер уничтоженных вырвавшемся на волю чудовищем.

Утолив отчасти свою ярость и досаду, Александр вновь набрал высоту и, преследуемый пятью судами противника, направился на юг. Очень скоро преследователи отстали и повернули назад. Тогда, забирая по широкой дуге влево, в облет Синего Города, Александр повернул на север, в сторону невидимых отсюда гор.

Когда небо посветлело на востоке, бой за Синий город был почти закончен. Еще остававшиеся в живых его защитники уничтожались врагами поодиночке. Дым застилал небо над разрушенной столицей. Сильнейшее государство на Восточном Материке в эту ночь было повержено врагом.

Первую неделю пока армия двигалась по степи, Александру казалось что им сопутствует удача. Когда голова колонны достигла джунглей, и люди вздохнули свободнее, Александр решил, что происходящее — чудо. Не смотря на то, что темп продвижения заметно упал, зато и обнаружить теперь беглецов было намного сложнее.

Примерно за неделю до того момента, когда джунгли должны были расступиться, открыв взорам бесконечную гладь Южного океана, Александр подумал, что все идет слишком хорошо. Им овладели дурные предчувствия, которыми он не замедлил поделиться с Енотом и Альдаоном.