Питер Нейл - Рыжая Соня и подземелье Пифона

— Как только эти кушитские ослы решат подкрепиться!

Воины приготовились ждать, а пока слушали разговоры тюремщиков с узниками.

— Как, ты говоришь, тебя зовут? — задиристо, с дарфарским акцентом спросил один из тюремщиков обитателя ближайшей камеры,— Кирос? Говоришь, тебя зовут Кирос? Так звали мою собаку!

— Сам ты собака! Пес Нгаигарона! Только открой дверь, и я убью тебя, будь ты проклят…

— Нгаигарон будет пытать тебя, как…

— Замолчи! Замолчи, собака!

А во дворце, тем временем, Идзура издевалась над обнаженным Теммаром, висевшим на закованных в цепи руках. Его ноги, также закованные в цепи, чуть-чуть не доставали до пола.

— Значит, тебе известно, чем мы занимаемся с Нгаигароном? — спрашивала она, стоя перед ним, облизывая губы и потирая руки.

— Это неважно, Идзура! Ты шлюха! Ты всегда была шлюхой! Теперь ты… с колдуном. Какая разница?

— Твоя смерть будет мучительной!

— Если Нгаигарон и убьет меня, то едва ли это будет потому, что я назвал тебя шлюхой!

Разъяренная Идзура заметалась в поисках подходящего оружия и не нашла ничего лучше, чем небольшая серебряная чаша, стоящая неподалеку на столе.

Она схватила чашу и метнула ее в Теммара. Тот смог лишь отвернуть лицо.

— Хватит! — раздался голос Нгаигарона.

Серебряная чаша мгновенно отклонилась от своего пути, описала бешеный круг в воздухе и ударилась о стену далеко от Теммара.

Идзура в гневе обернулась; колдун вошел в комнату.

— Уйди, Идзура,— приказал Нгаигарон.— Выговорись перед слугами! А мне надо сказать несколько слов твоему мужу!

Усмехнувшись, не желая показывать Теммару, какую власть имеет над ней Нгаигарон, но боясь ослушаться, Идзура плюнула в своего бывшего повелителя, сделала непристойный жест и удалилась с высоко поднятой головой.

Нгаигарон взмахнул рукой; большой деревянный стул со свистом пролетел по воздуху и опустился недалеко от Теммара. Нгаигарон с кряхтеньем сел, вытер лицо руками и взглянул на бывшего правителя Тальмеша.

— Она просто ведьма! — пожаловался колдун.

— Шлюха,— холодно произнес Теммар.— Ты хочешь сказать шлюха. И у нее нет к этому никакого таланта. Но, прежде всего, как ты уже, наверное, и сам понял, она испорченное, мстительное дитя!

Нгаигарон рассмеялся было над своей жалобой, но осекся.

— Вина! Ты же хочешь вина!

Он показал на кувшин, и тот поплыл со стола, но Теммар помотал головой.

— Никакого вина, пока я снова не стану правителем Тальмеша!

— А, понятно! — Голос Нгаигарона стал холоднее, когда кувшин с вином вернулся на место.— Тебе придется долго ждать, чтобы напиться!..

— Только месть может утолить мою жажду!

— Не сомневаюсь! Теммар, я восхищаюсь тобой! Я уважаю тебя! Ты храбро дрался против меня, не проявив малодушия. Одно я хочу у тебя узнать. Если ты скажешь мне то, что я хочу узнать — сейчас или попозже — я убью тебя безболезненно. К тем, кто выполняет мою волю, я добр и милосерден!

Теммар не удостоил его ответом.

— Выбор за тобой, принц Тальмеша! Умрешь быстро или после долгих мучений?

— Как Садгур?

— Ты знаешь? Идзура…

— Я догадался.

— Ты правильно догадался,— прорычал Нгаигарон.— Садгур умер в ужасных мучениях, пытаясь быть благородным, как ты, и теперь он корчится в преисподней!

— Это ты так говоришь! Но, даже если это и так, я уверен, что он сам это выбрал!

— Не будь так уверен. Судьба Садгура уже решена; твоя нет. Ты скажешь мне то, что я хочу узнать! Под этим городом есть пещеры, коридоры, тоннели…— Нгаигарон замолчал и приблизился к Теммару, настороженно глядящему на него.— Они ведут в другие миры… Я хочу получить к ним доступ. Их трудно обнаружить; они древнее человека, и попытки найти их только усиливают действие защитных чар. Известно, что в прошлом люди находили их. Такие случаи редки, но они были; кажется, древние Хранители этих врат не сумели оградить их от случайного обнаружения.

— Я ничего не знаю об этих тоннелях,— резко ответил пленник.

— Может быть, Теммар. Но если знаешь, я у тебя это выужу. Расскажи мне о тоннелях, и ты узнаешь мою доброту, мое милосердие. Если не расскажешь…

— Я уже сказал тебе, что ничего не знаю!

— Должен повторить, что я тебе не верю! — Нгаигарон вздохнул.— Такие правители становятся упрямыми узниками! Но то, что мудро в политике, Теммар, в других делах становится глупым! Ты не оставляешь мне выбора!

— У меня нет выбора с тех самых пор, как ты, колдун, напал на Тальмеш!

Нгаигарон мрачно улыбнулся.

— Я восхищаюсь тобой, Теммар! Знай одно: если я и должен причинить тебе боль, то виноват в этом ты, а не я!

— Поскорее, колдун!

— Прекрасно! Как хочешь! Нгаигарон встал и, вытянув руки, подошел к Теммару.

Стража в холле, услышала внезапный крик боли — и еще, и еще…

— Ну, давайте! — приказала Соня.— Взламывайте дверь!

Стояла середина дня. Элат только что сообщил, что тюремщики покинули коридор. Шестеро воинов Теммара вытащили тяжелые кинжалы и принялись проводить стальными остриями по всему периметру двери в поисках слабых мест. Замок, давно проржавевший так, что буквально врос в стену, оказался самым трудным местом. Самыми слабыми оказались петли.

— Это не обычные петли,— бормотал Элат, внимательно наблюдавший за шестерыми работниками.

Это было странное соединение болтов и шарниров — железные скобы с медными ушками были каким-то образом приварены к железной двери; такие же скобы были прикреплены к стенам и соединялись со скобами двери как локоть или колено при помощи железных шаров, находившихся внутри. Насколько действительно стары эти тоннели, и кто — или что — их построило?

Но эти петли из шаров и шарниров, каково бы ни было их происхождение, не могли долго сопротивляться напору сильных рук и прочной стали. Соня и ее спутники, обливаясь потом и задыхаясь в спертом воздухе, с силой потянули за четыре железных петли и вытащили их. Когда отошла четвертая из нижних петель, дверь опасно наклонилась внутрь.

Шестеро воинов подтолкнули дверь; она заскрежетала, заскрипела и почти разломилась, но им удалось подхватить ее снизу, и она, наконец, с грохотом упала на пол.

— Кто здесь? Кто? — испуганно кричали узники, пытаясь выглянуть из зарешеченных окон. — Боги, это, наверное, Нгаигарон!

— Тихо вы! — обратилась к ним Соня, стараясь не кричать слишком громко.— Мы повстанцы! Теммар вошел в город, но многие из его отрядов были сегодня утром схвачены Нгаигароном!

— Повстанцы!

— Теммар!

— Он жив?

— Послушайте меня! Может быть, только мы и остались в живых! Мы обязательно вызволим вас отсюда, но действовать надо сообща!

Соня с воинами, опасливо озираясь, дошли до середины коридора, а из всех камер неслось: