Питер Нейл - Рыжая Соня и подземелье Пифона

— Что здесь происходит?

Вожак спрыгнул на землю и остановился в двух шагах перед воином, не сводя с него испытующего взгляда.

— Приказ владычицы,— побелевшими губами пробормотал тот.— Мы собирались поджарить тех, что внизу, а вышло вон как,— добавил он мгновение спустя.

— Мы закрыли ее, господин! — прокричал выскочивший из дома дочерна закопченный человек, и Север увидел, как сотник наконец расслабился.

— Так что вы тут палите? — поинтересовался Север.

— Черную Кровь Земли,— уже спокойнее ответил сотник.— Всю зиму ее свозили сюда в огромных бочках и сливали в подземелье, а нынче утром прискакал гонец с приказом — поджигать. Что мы тотчас и сделали, только вот никак не ожидали, что снизу так полыхнет. Только сейчас удалось затворить лаз.

— Всю зиму, говоришь? — задумчиво переспросил Вожак.

— А мы с осени не появлялись здесь ни разу,— напомнила Соня.— Вот и получилось, что узнали обо всем только сейчас, когда изменить ничего уже нельзя…

— Да вроде бы обошлось все, господин,— пожал плечами сотник.

— Обошлось! — хмыкнул Север.— Для тебя — быть может, но я отчего-то думаю, что неприятности только начинаются.

— Ты о чем это, Вожак? — вновь насторожился воин.

— Успокойся, старина, твоей вины здесь нет.— Север рассеянно потеребил губу, что случалось с ним, только когда он глубоко задумывался — Сколько, ты говоришь, бочек всего привезли?

— Ну,— помялся тот,— мы ведь счет не вели. Просто сливали то, что привозят, но обычно до пяти бочек в день,— подумав, ответил он.— И ни разу не меньше трех.

— Клянусь Лепестком…— прошептала Соня, мысленно прикинув, сколько горючей жидкости слили в подземелье.— Это же до следующего лета не прогорит…

— Прогорит,— возразил Север,— но только если с нижних этажей пойдет воздух.

— Или Кровь Земли стечет вниз,— заметила Соня.

— Или так,— кивнул он.

Соня с Севером остались в Усадьбе только на обед, а потом сразу несмотря на уговоры сотника продолжили путь в Логово. Перед этим, правда, Вожак спустился в подвал для того лишь, чтобы удостовериться, что дверь действительно надежно заперта. Покрытые толстым слоем черной жирной копоти стены производили столь удручающее впечатление, что хотелось уйти отсюда побыстрее.

— Стены отмыть! — распорядился Север, уже вскакивая в седло.— Не должно остаться никаких следов.— И советую разбить шатры во дворе и ночевать в них,— на прощание посоветовал он.— Никто не знает, что этот жар может сделать со старой кладкой. Надеюсь, все обойдется, но лучше не рисковать,— он кивнул на прощание и направил коня к воротам.

— Ты и впрямь думаешь, что перекрытие не выдержит? — спросила Соня, когда они отъехали довольно далеко.

— Всякое может случиться,— неопределенно ответил Север.— Те, кто спускался в подземелье прошлым летом, говорили о страшном холоде, что царил там в разгар лета, и кто знает, чем теперь обернется этот пожар? Если от резкого нагревания треснут плиты или опоры, беды не миновать.

— Что и говорить,— задумчиво покачала головой Соня,— идиотская затея. Расслабился ты,— после паузы добавила она.— Прежде такого случиться просто не могло, а теперь…— Север посмотрел на нее, но ничего не ответил, а она, подумав мгновение, продолжила.— Это ведь уму не постижимо, сколько людей они должны были согнать, чтобы каждый день привозить по пять бочек!

— Не так много, между прочим,— возразил Вожак.— Кровь Земли ведь качают на западе Великого Соляного болота, а от него до усадьбы три дня езды, так что нетрудно подсчитать… И я вовсе не расслаблялся, как ты говоришь. Я просто не хотел, чтобы Халима почувствовала, насколько меня интересует предстоящий спуск,— Он замолчал и посмотрел на раскинувшееся над головой синее небо, в котором не осталось уже и следа от уродливого облака,— Не ожидал, правда, что она решится на такое, сумеет не просто сговориться с Разарой, но и убедить ее все держать в тайне.

— Похоже, они придумали способ избавиться от обитателей подземелья,— заметила Соня.

— Очевидно,— кивнул Север.— Только, на мой взгляд, лучше бы им заниматься колдовством — там у них, по крайней мере, что-то получается.

— Так ты, значит, как всегда, против? — насмешливо спросила Халима, когда Север высказал свое мнение о том, что произошло в Усадьбе.

— Против? — удивился Вожак.— Да какой смысл протестовать против того, что уже сделано? — Он говорил с Разарой, даже не удостаивая взглядом Пифию: с ней разговаривать он считал бессмысленным, но на здравый смысл Волчицы надеялся.— Неплохо бы теперь подумать о последствиях. К чему это все приведет?

— К тому, что твари сгорят! — запальчиво выкрикнула колдунья, и Север впервые за время разговора посмотрел на нее.

— Хорошо, если так,— пожал он плечами.— Но они могли уйти на глубину еще осенью, когда Кровь Земли только начали заливать в подземелье.

— Неужели ты думаешь, я не позаботилась об этом? — злорадно поинтересовалась гирканка, и даже Соня удивленно посмотрела на нее.— Не беспокойся, все они там!

— Ну что ж,— кивнул Север,— хоть это хорошо.

— Хоть?! — задохнулась от возмущения Пифия, и Соня едва не расхохоталась, да вовремя сумела сдержаться, но колдунья даже не заметила этого. Ее взгляд, устремленный на Севера, пылал гневом: она ожидала благодарности, а вовсе не снисхождения! — Даже не спустившись в подземелье, я сделала то, на что твоим воинам, быть может, просто не хватило бы стрел!

— Ну извини! — усмехнулся Вожак.— Я ведь не хотел тебя обидеть и сразу сказал, что ваши,— он окинул взглядом обеих жриц,— цели мне понятны. Говорить же я хотел об ином. К чему еще приведет этот пожар? Кроме того, что мы сберегли множество стрел,— добавил он совершенно серьезно, так что Пифия даже не заподозрила насмешку.

При этих словах Разара озабоченно нахмурилась, хотя по-прежнему продолжала молчать, а Халима, похоже, впервые поняла, что никто не собирается нападать на нее. Ее, правда, не собирались и хвалить… Это раздражало ее ничуть не меньше, чем гадкая ухмылка рыжей девки, но она заставила себя безропотно проглотить новую обиду.

— О чем ты говоришь? — сквозь зубы процедила колдунья.

— Если от жара перекрытия не рухнут,— заговорил Север, радуясь, что глупая перебранка закончилась,— то я опасаюсь только того, что жидкость может не прогореть до конца. Нам придется брести чуть не по колено в жирной горячей жиже, не говоря уже о том, что любая искра и нас самих изжарит ничуть не хуже, чем зубастых обитателей подземелья,— закончил он, сознательно сгустив краски.

— Это скверно,— усталым голосом произнесла Разара.— Мы можем как-нибудь исправить допущенный промах?

— Откроем дверь да посмотрим,— пожав плечами, заметил Кучулуг. Человек действия, он не привык долго размышлять. Он просто шел вперед, твердо уверенный, что, если что-то не сложится, никогда не поздно отойти и все начать сначала.— Если не прогорело, ничто не помешает нам поджечь остатки.