Джордж Бейли - Рыжая Соня и кладовые тьмы

А в Логове в это время жизнь шла своим чередом.

Халима закрыла на задвижку дверь и заперла окна, не желая, чтобы кто-то или что-то — пусть даже случайный звук — помешало ей, ведь она весь день ждала этого мгновения.

Правда, Пифия не смотрела неотрывно на солнце и не вздрагивала от каждого шороха. Но и она ждала ночи, чувствуя, как незаметно, но неотвратимо затягивается на горле петля. Хоть она и сумела оттянуть неминуемую расправу на день-другой, но откладывать уход не стоило: Едва прозвучал полуночный колокол, колдунья достала ловушку и, не снимая защитного заклинания, прислушалась к своим ощущениям — Паук находился внутри, да иначе и быть не могло. Она слышала низкий пульсирующий гул — дыхание странной твари, которую ей предстоит пробудить.

Колдунья осторожно достала из чехла подаренную Странником длинную тонкую иглу, выкованную не из стали, а из тьмы вечной ночи... Она почувствовала, как мгновенно пронзил ее холод, который она не смогла бы выдержать долго, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Впрочем, такого от нее никто и не требовал. Она крепче сжала иглу мгновенно занемевшими пальцами, нацелилась ее острием в стенку кокона и осторожно проколола его вдоль длинной оси. Халима почувствовала, как завибрировала стенка кокона: Пауку не понравилось, что его потревожили, но он пока не проснулся.

Теперь нужно прочесть заклинание, чтобы он очнулся от спячки и ушел к Темному Властелину в таинственный Хонт...

Медленно проговаривая слова на чужом языке, колдунья прижала к груди похищенный у Севера томик — единственную вещь, которую решила прихватить с собой.

Когда отзвучали четыре короткие строки, она содрогнулась от ужаса, почувствовав, как мгновенно изменился окружающий ее мир. А ведь до сих пор она не сомневалась, что ничего не произойдет, по крайней мере, до тех пор, пока паук не покинет своего убежища. «Что если это обман? — пронзила ее дикая мысль.— И тварь пожрет меня? Убьет вместо того, чтобы спасти?!»

Девушка едва не закричала от страха, затравленно озираясь, узнавая и в то же время не узнавая давно знакомые предметы: все осталось прежним, и все стало иным...

Она видела, как начал пульсировать кокон, и движения его, вначале едва заметные, постепенно набирали силу. Она видела ночной мир за окном, превратившийся в странный рисунок, на котором она различила и звезды, и луну, и темные вершины далеких гор, но знала уже, что если откроет окно, то снаружи ее ждет пустота.

Колдунья невольно подумала, что никогда больше не увидит этот лес, не поднимется в горы, не вдохнет ароматного воздуха, и на миг ее охватило чувство острой тоски по этой еще не состоявшейся потере. Захотелось закричать и все бросить, вернуть назад, но, опустив глаза, она увидела, как из кокона показался толстый черный червь, которого непонятно почему звали пауком.

Поздно...

Словно завороженная, следила она, как выбравшийся наружу комок тьмы расправил гибкие длинные щупальца. Но и теперь он походил, скорее, на медузу.

Вот он замер на миг, и Халима подумала: что-то пошло не так, но очень скоро увидела, что ошибается.

— Ну иди же... Иди...— тихо повторяла она, и вдруг Черный Паук начал таять... И тогда губы ее беззвучно прошептали: — Прощай, постылый мир. Прощай навсегда...

Переход начался, но поначалу происходил медленно, почти незаметно. Колдунья ожидала, что тварь начнет перемещаться, а она оставалась на месте. И только несколько мгновений спустя девушка поняла, что он перемещается, но не в пространстве, а между ними... Из комка тьмы Паук превратился в бледную тень с теми же очертаниями, которая вскоре растаяла без следа.

И тогда Пифия в первый раз почувствовала, как дрогнул кокон в ее руке, и холодная волна впервые пробежала по ладони. За ней еще одна, и еще, и еще... Словно разматывался невидимый клубок шерсти. Паук уходил, кокон разматывался, а колдунья ждала, пока тварь, порожденная силой Темного Властелина, не удалится на безопасное расстояние.

Время тянулось невыносимо медленно, настолько медленно, что Пифии казалось, будто оно просто остановилось. И только мерно пробегавшие по ладоням волны холода говорили, что это не так. Наконец кокон явно уменьшился, и колдунья даже испугалась: не упустила

ли она время? Паника едва не охватила Халиму, которая и понятия не имела, что произойдет, если она невольно нарушит ритуал...

Тогда она взяла себя в руки, осторожно вытащила иглу, и та сразу растаяла без следа, известив о своем «уходе» бесчисленным количеством иголочек, вонзившихся в занемевшие пальцы девушки.

Пропустив меж пальцами невидимую нить, она крепко сжала кокон в руках, уже готовая к тому, что никаких видимых изменений не произойдет. Однако мир начал таять неожиданно стремительно. Стены комнаты раздвинулись, почти мгновенно лишившись плотности и цвета, превратившись в такую же плоскую картину, какую только что представлял собой мир за окном, а потом и вовсе пропали. Накатились знакомые ощущения, как при путешествии к Дому Огня, только Огненной Дороги она не увидела. Она не увидела вообще ничего!

Нет, она попала в давно знакомый мир, без труда проникла бы в него и без помощи Черного Паука, но в каком месте этого мира находилась сейчас, не имела ни малейшего представления. Равно как и о том, куда двигаться дальше. Изредка ей казалось, что неясные образы возникают то слева, то справа, иногда она пыталась присмотреться к ним, но картины тут же таяли, рассеивались без следа. Один раз это ей почти удалось, но видение оказалось настолько страшным, что она тут же поклялась себе больше ни на что не отвлекаться.

Итак колдунья не сомневалась, что перемещается в ином мире, но ни в каком направлении, ни даже как долго уже длится путешествие, даже не догадывалась. Она твердо знала лишь то, что уже покинула Хайборию, хотя еще и не попала в Хонт. Что ждет ее там: теплый прием Темного Властелина, на что она искренне надеялась, мгновенная смерть или еще что похуже — она могла только гадать. И понемногу, исподволь колдунья начала понимать, что момент истины неумолимо приближается...

Когда утром слуги, выполняя распоряжение новой владычицы, взломали двери покоев Пифии, то не обнаружили внутри никого.

Только недопитый бокал вина да разбросанная одежда говорили о том, что совсем недавно колдунья находилась у себя, но как покинула покои, не открывая ни двери, ни окон, так и осталось загадкой.

Новая же Волчица не зря славилась жестоким, извращенным умом. Она мгновенно решила, что Халима просто в сговоре с Вожаком и его Телохранителем, которые непонятно зачем решили остаться в подземельях. Такое подозрение промелькнуло у нее сразу, как только она услышала рассказ колдуньи.