Игорь Бер - Лето испытаний [СИ]

Дальше, на удивление, никто не стал произносить в голос величавых слов, которые бы восхваляли Океан Надежд. Каждый, если и произнес какую-либо хвалебную речь, сделал это про себя.

Джек отвел от нее взгляд, только тогда, когда люди начали поднимать головы и открывать свои веки. Девушка, так же как и все, открыла глаза, но даже не обернулась в его сторону. Если бы она это сделала, Джек наверняка бы сам покрылся румянцем, только красный цвет явно не пришелся бы к его лицу.

Во время общей трапезы, он сидел ровно, сложа руки на коленях, чувствуя приятную дрожь в теле и легкое щекотание в паху. Не то чтобы он столь сильно хотел ее в сексуальном плане, скорее он просто хотел и дальше сидеть рядом с ней, а еще больше — прикоснуться к ее руке, почувствовать ее тепло и нежность, а также впитать запах ее кожи и волос. И хотя эти чувства в нем были пока слабы, они продолжали расти, для того, чтобы к новому дню он проснулся лишь с одной мыслью — о любви к ней.

Мужчина с повязкой на лице, сидевший слева от Джека, обратился к девушке с рыжими волосами:

— Эйрин, передай, пожалуйста, корзинку с хлебом.

— Да, Гилберт, сейчас.

Девушка слегка привстала, потянувшись за хлебом, затем протянула хлеб Джеку, чтобы тот, в свою очередь, передал его Гилберту. Их глаза встретились, а пальцы слегка коснулись. Это заняло всего одно мимолетное мгновение, но и его было достаточно, чтобы Джек понял — она к нему совершенно равнодушна. В ее глазах — глубоких и принизывающих — ему ничего не удалось прочесть, словно ее щеки вовсе не краснели, когда он наблюдал за ней во время молитвы.

Передав корзинку с хлебом Гилберту, он уловил на себе чей-то взгляд. Алекс коротко кивнул ему, приподняв вверх свой стакан с водой, после чего сделал два небольших глотка. Джек тоже кивнул ему, приподняв свой стакан в ответном жесте.

В течение последующих десяти минут в помещении раздавались лишь негромкие голоса, да стуки вилок и ложек о дно тарелок.

Все это время Джеку хотелось заговорить с Эйрин, но он никак не мог найти походящих слов для завязки разговора. И хотя он всегда считал себя смышленым парнем с богатой фантазией, в эти минуты ничего не шло на ум. В конце концов, Джек Беллами решил все свалить на свою усталость. Будь он в лучшей форме, то наверняка бы быстро нашел подход к девушке.

Ужин завершился, а он так и не заговорил с ней.

После ужина, когда женщины принялись собирать со стола, Алекс подошел к Джеку и спросил его о самочувствие.

— Мне давно уже не было так хорошо. Спасибо тебе большое.

— Не стоит благодарностей. Я рад, что ты начинаешь идти на поправку, — уже с привычным для Беллами добродушием отозвался Криз.

Джек поискал взглядом Эйрин и нашел ее в компании других женщин, что занимались мойкой посуды.

— Смотрю, ты глаз не сводишь с одной из девушек. Видать, она тебе сильно приглянулась.

Джек резко переключился на Криза и попытался изобразить на лице непонимание.

— О чем это ты?

— Я об Эйрин Либрук — одной из самых красивых девушек общины.

— Нет, я просто…

Алекс Криз похлопал его по плечу и слегка наклонился в его сторону. Джек уже было решил, что Алекс проявляет желание обнять его, словно фанатик общины, готовый принять в ряды своей веры новообращенного, но вместо этого Криз понизил голос и произнес всего два слова:

— Берегись ее.

На миг Джек даже уловил в глазах Алекса легкий огонек беспокойства. Но уже спустя секунду, Беллами засомневался, что нечто подобное было в глазах его спасителя. После этих слов, Алекс вновь похлопал его по плечу и удалился по своим делам.

Что это могло значить? Что могло быть опасного в этой хрупкой и милой девушке? Джек остался стоять в одиночестве в центре столовой, продолжая глядеть в сторону девушки с рыжими волосами, которая была занята повседневными хлопотами, и ничто не выдавало в ней опасности.

Он вышел на улицу покурить. Солнце давно зашло за горизонт, а в небе сверкали тысячи звезд. С помощью огнива он зажег свою самокрутку. Дым, поплывший перед его лицом, был густым и сладким, затем он начал быстро расщепляться и исчезать в ночном воздухе. Табак и кусок бумаги он выпросил у одного из прихожан — у старика, кашель которого больше походил на лай простуженного пса. Он ожидал получить от него засохшую полынь или даже коноплю, но с радостью обнаружил, что в кармане старика нашлось место настоящему табаку. Курить он начал четыре года назад, и с тех пор не было дня, чтобы его руки не изготавливали самокруток, за исключением последних десяти дней, когда ноги коня принесли его в пустыню. Это был вкус настоящего табака, что было удивительно, учитывая окружающую его пустынную местность, а грядок вблизи с растущим на них табаком он не заметил. Возникал вопрос: «На что жила община? Откуда они брали деньги на мясо, рыбу и молоко?».

Сквозь темную стену сумрака виднелись три огонька, расположенных в трех разных сторонах, в нескольких тысяч шагов от того места, где стоял он сам. Джек предположил, что это были лампы, что горели в окнах домов, либо же подобных этой общинах.

— Извини, тебя Джеком зовут? — услышал он женский голос за своей спиной, который заставил его вздрогнуть от неожиданности. Обернувшись, он увидел перед собой Эйрин Либрук с керосиновой лампой в руке.

— Да, — немного резко ответил он и тут же бросил на землю недокуренную сигарету и придавил ее сапогом.

— Прости, что помешала твоему уединению…

— Нет, — вновь слишком резко вставил он, от чего тут же осадил себя. — Ты совсем не помешала мне, — затем, набравшись духу, он добавил: — Я даже рад видеть тебя здесь.

Девушка скромно улыбнулась, поправив прядь волос, спадающих ей на лицо.

— В нашей общине не часто увидишь новые лица, — уверено продолжила она беседу. — И тем более, таких как ты.

— Таких как я? — переспросил он.

— Неверующих в истинное существование Океана Надежд.

— Почему ты решила, что я не верю?

— Потому что во время молитвы, ты смотрел исключительно на меня, совершенно не думая о хвалебных речах в Его адрес.

Джек Беллами был рад, что их окружала ночь, а пламя лампы в руках Эйрин бросала на его лицо достаточно густых красок, чтобы скрыть его смущение. Что же, с ее стороны это походило на маленькую месть.

— Ты права, — согласился он. — Я не верю в Океан Надежд. Даже больше, я не верю в существование остальных Ближних Миров. И еще, в Землю Мертвых я тоже не верю.

Во время его тирады, Эйрин молча стояла перед ним и слушала и, невероятно, в пламени огня ее глаза казались еще более насыщенного зеленого цвета, чем ранее.

— Почему?

В других обстоятельствах, он наверняка бы нагрубил собеседнику или даже спровоцировал того на драку, будь перед ним мужчина. Но не в данном случае. Ему нравилось общение с ней, казалось, он пытался объяснить ребенку элементарные истины.