Игорь Бер - Лето испытаний [СИ]

— А как же безумный шаман, который жил в горах и в которого вселился Вендиго?

— Безумного шамана никогда не существовало, и об этом знают все жители племени, кому за тридцать. Хотя шамана в красном вполне можно было назвать безумным. Но он был пришедшим и никогда не жил поблизости от нашего племени. Он оставил после себя проклятую землю и покинул нас. Вскоре покинул мою типи и шаман в синем, пообещав, что вскоре вернется назад и снимет проклятие.

— Но, почему он этого не сделал сразу? Мы ведь целых тридцать лет жили в этих тяжелых условиях?! — возмутилась Солнечный Луч.

— Он не мог, — покачал головой вождь. — Столь сильное проявление силы выдала бы вновь его место нахождения и тогда его бы не скрыли от преследователя ни амулеты, ни магические символы.

— Но почему он столько ждал с возвращением?! Почему целых тридцать лет?! — все не могла успокоить свой гнев Солнечный Луч.

— Потому что он не есть добро. Он может быть благородным, но только тогда, когда ему это выгодно. В остальном он мало чем уступает шаману в красном. Я даже уверен, что в лесу он заступился за меня, только исходя из своей личной выгоды. Увидел во мне человека, который может держать свое слово, несмотря на обстоятельства. И я оправдал его надежды.

Белый Столб Дыма сделал паузу в своей эмоциональной речи, стараясь понять, удалось ли ему достучаться до Солнечного Луча. Она молча смотрела на огонь. Было видно, что ей сложно принять то, что от нее просит вождь племени. У нее был шанс вновь объединиться с любимым человеком, а Белый Столб Дыма просил ее отказаться от такой возможности.

— Пусть он и шаман, но что это меняет для меня? — наконец произнесла она, с непреклонностью в голосе.

— Он не простой шаман, девочка, он один из Четырех Темных. Он хочет вернуться к берегам Океана Надежд, и это его желание может привести к уничтожению всех трех Миров. Разве ты этого хочешь? Вернутся с Дубовой Ветвью в Мир, в котором ничего живого не останется? Сколько вы с ним проживете на этих землях счастливо? Неделю? День? Считанные мгновения?

— У меня будет возможность обнять его, — сквозь слезы прошептала она.

— А ты подумала о том, чего хотят все живые существа Ближних Миров? Ты думала, чего бы хотел сам Дубовая Ветвь?

— Но что это изменит? — уже рыдая, прокричала она. — Со мной или без меня шаман отправится в путь к Океану Надежд вместе с тем, кого я считала Маниту. И если он настолько силен, как ты говорил, тогда никто не сможет его остановить!

— Его — нет, а Кевин Нолана — да.

Вождь произнес эти слова еле слышно, но для Солнечного Луча они прозвучали троекратным эхом.

— Что? Что вы говорите, великий вождь?

— Шаман позаботится о нем. Океан Надежд будет нам только благодарен.

Солнечный Луч толкнула старика в грудь, и тот повалился на спину. Вскочив на ноги, она выбежала из типи, оставив вождя лежать на полу своего жилища, беспрерывно произносящего одни и те же слова:

— Я должен был так поступить, я должен был так поступить, я должен…

Он разделся догола готовясь ко сну. Так он поступал в каждый раз с того момента как оказался гостем в племени сиу — искусственный жаркий климат этих мест обязывал. Как только одежда полностью была снята, покрытое потом тело даже ощутило легкое и приятное прикосновение прохлады. Но это приятное ощущение быстро испарилось. Окунув пальцы в сосуд с водой, Кевин провел ими по лбу, щекам и за ушами. Вода была теплой, а потому плохо остужала кожу. И все же это было лучше, чем ничего.

Ему нравилось жить в племени индейцев. Они относились к нему с почтением и добротой, будь он Маниту или же Пришельцем из других Миров. Но, если к местной жаре, пусть и сложно, но можно было привыкнуть, то с пленением и сокрытием от него Марка он никак не мог свыкнуться. Дар Правды вновь вещал за него, рассказывая всем его тайну, но именно правда могла бы изменить отношение индейцев к Марку Уотеру. Он ожидал, что после его слов у костра во время ритуала вождь расскажет ему о месте нахождения его друга, но этого, к сожалению, не произошло. Вождь пообещал, что он сможет увидеть Марка, но произойдет это только на следующий день. А раз так, сразу после рассвета он рассчитывал отправиться вместе с Марком и Солнечным Лучом дальше в путь на поиски портала в Старый Мир. При расспросах вождя о существовании вблизи лагеря мест, которые бы соответствовали требованиям для создания портала, он не смог получить нужной информации. Таких мест вблизи просто не существовало. Да, на этих землях умирали люди и магические существа, но их смерть не была связана с определенным предметом, который мог послужить для него переправой в следующий Мир. Другими словами, если в племени и умирал строитель какого-нибудь типи от рук (или лап) носителя магии, то в самой типи никто из магических существ не находил своей смерти.

Вначале, Кевин думал, что таких мест в Ближних Мирах будет пруд пруди, да к тому же дерево, которое стало первым порталом, было найдено очень просто, что укрепило в нем мысль о легкости последующих перемещений. Но, эта уверенность начала его постепенно покидать, а внутренний голос все чаще тормошил его и требовал отправления в дальнейший путь на поиски портала.

Солнечный Луч.

Он был рад тому, что она отправится дальше вместе с ними и в первую очередь, потому что он видел в ней родственную душу. Их объединяло одно стремление: увидеть вновь своих любимых. А еще Кевин был рад, что с его помощью она имела такую возможность. Дойти до Океана Надежд у нее было гораздо больше шансов, чем встретит Дубовую Ветвь после проведения ритуала.

Но с другой стороны, Кевин помнил о несчастной участи Линин. Юная девушка погибла по той причине, что отправилась вместе с ним в путь, и поэтому он не переставал чувствовать свою вину перед ней. Теперь, он боялся за жизнь Солнечного Луча. Остановив ритуал и поселив в ее душе надежду, он взял ответственность за ее жизнь на себя. В эти минуты, готовясь ко сну, он дал себе зарок: при любых обстоятельствах он будет оберегать женщину и не даст ее в обиду.

Кевин вспомнил день, за месяц до трагических событий на мосту Бэй. Он приехал за Кэти в детский сад, отпросившись с работы на полчаса раньше. Кэти села в машину, таща плющевого зайца за уши. Судя по ее хмурому лобику и опущенным вниз уголкам губ, она была чем-то очень сильно обижена. Как только она закрыла дверцу, заяц полетел на другой край сиденья.

— Я-то думал, что ты обрадуешься, увидев меня за рулем. Или ты хотела, чтобы мама приехала за тобой?

— Я рада, — проворчала она, скрестив руки на груди и уставившись в окно.

— Что-то мне подсказывает, что ты не совсем искренна со мной. Ты явно чем-то недовольно и от этого страдает заяц.