Игорь Бер - Весна перемен [СИ]

— Такие деревья называются hyacintho lampadias или же по-простому — "фиолетовыми факелами", так как они освещают большую территорию вокруг себя по ночам, — сообщил ему Марк. — Такие деревья растут только в Фаржэ. В других объединениях они не приживаются.

— Видимо, Мэджик Шайн привез специально для себя немного земли с Фаржэ, — предположила Линин.

— Возможно, но без магии земля все же быстро бы потеряла свои свойства за пределами объединения.

— Это только доказывает, что Мэджик Шайн — очень сильный волшебник, — заметил Тиф, чье внимание было обращено исключительно в сторону замка, чей образ немного терялся среди густой растительности сада. Похоже, к природным красотам он был более чем равнодушен, несмотря даже на то, что последние дни их спутниками были только песок, солнце и ветер.

Они шли вперед по дороге, под высокой аркой, украшенной вьющимися цветами, внешне похожие на вистерию, что формировала длинный коридор, ведя в сторону замка. В самом центре пути — от колон до врат замка, — арка формировала широкую площадку в форме круга. Здесь был перекресток четырех дорог, сердце которых украшал фонтан, изображающий обнаженную пару, восседающих в колеснице, которая в свою очередь была запряжена тремя свирепого вида скакунами. Мужчина держал вожжи, и дудел в огромную ракушку. Девушка держала на плече кувшин, из которого, так же, как и из ракушки, текла вода. У фонтана устроили водопой несколько маленьких птичек яркого окраса, что резкими движениями головы исследовали пришедших людей, посмевших нарушить их покой.

— Вы не против, если мы, прежде чем постучать во врата замка, осмотрим сад получше? — попросила Линин, изобразив на лице жалостливую мину, от чего стала похоже на маленькую девочку, просящую у родителей купить ей что-нибудь.

Кевин и Марк были не против, но подобную идею не поддержал Тиф, хотя все это предвидели.

— Я слишком устал для пеших прогулок, — проворчал он. — К тому же, в отличие от вас, у меня только одна нога.

— Не будь брюзгой, — посоветовал ему Марк.

— Ты можешь и не идти с нами, — заметила Линин. — Вон там лежит ствол поваленного дерева, который может послужить для тебя скамейкой.

Тиф скривил рот в притворной улыбке, после чего махнул рукой и направился к указанному Линин стволу поваленного дерева. Достав нож, он протер его острием мох, что рос на коре и походил на густой зеленый ковер, и только после этого приземлился на него задом.

Самих фонтанов в волшебном лесу было не меньше семи, и ни один из них не повторялся. Если Кевин был заворожен больше всего именно ими, то Марк был в восторге от прудов, в которых росли белые и розовые кувшинки и грациозно плыли лебеди. Так же в пруду жили огромное количество разноцветных карпов, которые яро боролись за любой листочек или же цветок, что падал на поверхность воды с деревьев, чьи ветки тянулись далеко над водной гладью. Линин же была без ума от всего, что их окружало. Она завораживающе смеялась, стоило ей увидеть что-то новое и необычное: будь то дерево с забавной листвой, будь то птица с блестящими на солнце перьями, будь то пара зайцев, что смешно шевелили носогубными складками. Она подбегала то к одному цветку, то к другому и с блаженством вдыхала их ароматы, и не переставала просить Кевина присоединиться к ней.

— Вдохни аромат этого цветка, — просила его Линин. — А попробуй этот. Какой тебе больше нравиться?

— Они все очень красиво пахнут, — сдержано отвечал Кевин, при этом продолжая оглядываться по сторонам, стараясь прочувствовать все легкие и ненавязчивые запахи сада, каждый трель видимой и скрытой листвой птицы.

— А вот это цветок, так же можно встретить только в Фаржэ, — сказал Марк, указывая на небольшой желтый цветок на длинном стебле. — Он так же может послужить неплохим осветителем в ночное время суток.

— Позволь, угадаю — flavis candela. Так он называется? — спросил Кевин.

— Нет, — удивлено произнес Марк. — Не совсем. Но, откуда тебе известен этот язык?

— Это латынь, Марк. Я ее проходил в университете.

— Латынь? — переспросил Уотер и в то же время, словно пробовал на вкус это слово, новое для него. — Нет, в нашем Мире этот язык используют исконные жители Фаржэ. Это единственное объединение, которое имеет свой отдельный язык, хотя они признают и тот, который используется и во всех остальных объединениях, в том числе и нами.

Слова Марка заставили его задуматься — а продолжает ли он сам говорить на привычном ему языке, или же использует язык Ближних Миров, который он освоил сразу же стоило ему очнуться после аварии? Кевин не мог ответить наверняка на свой же вопрос, но не исключал вероятности, что говорил он последние полтора месяца отнюдь не на английском.

Марк сошел с дороги, и направился к дереву, на котором росли незнакомые Кевину фрукты. Вернувшись на мраморную дорогу, он протянул фрукт Линин, которая с благодарностью приняла его. Она сделала один надкус, и сок фрукта потек по ее подбородку, разнося приятный сладкий аромат. Линин засмеялась веселым звонким смехом. В эти минуты она была красива как никогда ранее, хотя такое и казалось невозможным еще парами минут назад.

У пруда с кувшинками появилась лань, которая настороженно огляделась по сторонам, после чего принялась из него пить воду. В кроне одного из деревьев закричало животное, — какое именно, Кевин не знал, но предположил, что это был примат.

— Мэджик Шайн невероятно могущественный волшебник, — произнесла Линин, вдыхая неповторимый аромат очередного цветка, цвета вечернего заката. — Ведь только истинный волшебник смог бы вырастить столь живой сад в столь пустынной местности.

Кевин был с ней полностью согласен. При создании сада явно чувствовалась "рука" магии. В то же время, Кевин понимал, что он служил волшебнику скорее не для приятных прогулок, а для (выражаясь терминологией его Мира) PR-хода. Сад был создан в первую очередь для гостей замка, которые могли посещать волшебника с целью получить совет, помощь или наставление, и конечно все это делалось не за "спасибо". Спонтанное перевоплощение окружающей среды предполагало захватить внимание странников и убедить их в безграничие сил хозяина. Возможно, он и ошибался, но Кевин привык думать о том, что в любом Мире — будь то Ближний или же Библейский, — помощь часто не бывает бескорыстной.

Они бы еще долго любовались садом, если бы к ним не присоединился Тиф и напомнил о том, что они теряют слишком много времени на пустяки.

Они направились дальше по алее в сторону замка, пока не дошли до высоких ступеней, по обе стороны которых возвышались вылитые золотом статуи львов, что гордо глядели вдаль. Страж не было нигде видно, что привело Кевин к новой мысли о желание волшебника подчеркнуть свою силу и неуязвимость перед любой угрозой. Прежде чем они успели ступить на первую ступень лестницы, ворота замка начали медленно отходить в стороны.