Ольга Гусейнова - У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем

Когда первые всадники вышли на ближайший пригорок, телеги уже поставили кругом, а лошадей загнали туда, как в загон. Костры залили водой, чтобы они огня не испугались, мало ли. Мужчины, похоже, заняли оборону возле повозок. Мы с Эльсой на всякий случай испачкали лица золой, натянули кепки пониже и надели безрукавки, вроде как спрятались. И от беспокойства, чтобы себя занять, убрали посуду и начали чистить котлы.

На вытоптанной обозом площадке, окруженной прошлогодним сухостоем, слышались только скрип телег, фырканье лошадей и перестук копыт приближающегося чужого отряда. Даже насекомые словно замерли в ожидании: что дальше? Наконец к нам выехали наемники — знакомые по Аверту Валиановы выродки в темной форме. Наверное, чтобы каждый встречный и поперечный видел, знал, кто такие, боялся и помнил, что эти недобрые молодцы покорили большой северный край.

«Черное» воинство грозной молчаливой толпой окружало лагерь. Как же их много! Я считала и во все глаза рассматривала убийц, насильников, изгнанных из своих кланов, — отщепенцев, из которых князь собрал войско. Семьдесят пять! В три раза больше, чем нас. Черные наемники являли собой разномастную свору: волки, шакалы, гиены, мелкие и крупные коты, увидела даже несколько енотов, от природы довольно спокойных и трудолюбивых оборотней. Особенно удивила пара медведей-близнецов, молодых совсем, с лицами, отмеченными глубокими шрамами от ожогов. Словно им кто-то некую метку поставил… Наум смерил их злым, презрительным взглядом. Видимо, само нахождение в отряде наемников его сородичей — это что-то неслыханное, невиданное и оттого еще более отвратительное.

Черное живое кольцо замкнулось вокруг нас и давило тяжелым, угрожающим молчанием. Обозники смотрели спокойно, будто ничего страшного не происходит. А мы с Эльсой невольно мертвой хваткой вцепились в котлы, чтобы унять дрожь в руках. Перепуганная Хвеся жалась к Мирону, застывшему у телеги.

— Говорите, куда путь держите! — мне показалось, притворно строго спросил один из черных, волк, по всему видать — матерый хищник, сродни моему брату, а может, даже еще хлеще.

— Домой! — спокойно ответил Дин, почему-то не уточнив, куда именно.

Среди княжеских наемников из кошек были пумы, более мелкие гепарды, несколько пятнистых оцелотов и даже парочка болотных кошек. Эти часто живут в маленьких поселениях, обустраивая дальние родовые хутора, не более. Так что они делают здесь? Поймав их пристальный, оценивающий взгляд, обращенный на нас с Эльсой, лопоухих кошек, я поняла: разведчики. Они едва заметно кивнули на нас, вернее, показали глазами, перехватив взгляд черного волка — не то главаря, не то командира.

Волк тот сразу заявил:

— Вы находитесь на землях великого князя Валиана Северного! Светлейший приказал досматривать все обозы, и в случае обнаружения врагов княжества…

— И кто эти враги княжества? — оборвал его на полуслове Шай.

Глаза Стального волка разгорались жутковатым желтым светом. В них отчетливо светилась жажда охотника и… лютого зверя. Его уши прижались к голове, как перед прыжком. Нас с Эльсой проняло, что уж говорить про чужаков. Вон как подобрались. И кони под ними занервничали, захрапели, почуяв хищника, готового напасть.

Глядя прямо на нас с Эльсой, командир наемников ответил, словно снизошел:

— Три бабы: гиена-альбинос, светловолосый сервал и рыжий каракал. Каракала желательно привезти живой, остальных — как получится. И мужчина… светлый и чешуйчатый.

— Смею вас огорчить, ата, — насмешливо начал Дин, — но среди нас только одна рыжая женщина. Ама Хвеся — супруга ата Мирона. Сомнительно, чтобы она успела стать врагом целого княжества по молодости лет.

Лисичка нырнула под руку к мужу и втиснулась ему под мышку — не оторвать.

Командир наемников смерил Дина злобным взглядом и процедил:

— Вы, правда, считаете, что дурацкие кепки и мужская одежда могут укрыть от меня двух беглянок?

— Вы говорите какими-то загадками, ата. Непонятно. — Дин улыбнулся так криво, что любой бы поморщился от обиды, что уж говорить про черного наемника.

Тот спешился — судя по вспыхнувшему желтым пламенем взгляду Шая, допустив смертельную ошибку, — и направился к нам. Мы с подругой замерли, в страхе глядя на приближающегося командира черных. Он на мгновение навис над нами — а затем резко сдернул кепки, заставив жалко пискнуть.

— Сервал и каракал — беглянки, которых мы ищем, — с мрачным удовлетворением выплюнул главарь наемников, нагло отбросив наши кепки в сторону.

— Ата, вы ошибаетесь, — по-прежнему насмешливо настаивал Дин, подходя к нам вплотную, оттесняя чужака, за спиной которого возник Шай с жутковатой улыбкой и светящимися звериными глазами.

— Хватит молоть чепуху. Раз эти две здесь, значит, их подельница-гиена и советник тоже спрятались. Обыскать обоз! — приказал командир.

Наемники слезли с коней и направились к телегам с оружием наготове.

А Дин как ни в чем не бывало продолжал гнуть свое:

— Вы сказали, что ищете трех женщин и мужчину, но если вы немного напряжетесь и принюхаетесь, то поймете, что эти две лу к вашим беглянкам не имеют отношения. Мало ли на Зеленой стороне разных кошек? Из гиен у нас только двое мужиков, а чешучайтых, видимо, чем-то больных, отродясь не бывало.

— Я смотрю, любезный, вы упорно нарываетесь на показательную порку?! — злобно процедил командир наемников, краем глаза наблюдая, как его воины черной сворой устремляются к телегам. — Так светлейший разрешил нам показать южанам, что с северянами вам не тягаться. И если князь захочет, ваши кланы, как и местные, будут лизать его лапы и платить дань!

— Ты в этом так уверен, любезный? — шепотом спросил Шай, нависая над зарвавшимся княжеским приспешником.

Главарь вздрогнул, хватаясь за оружие и пытаясь повернуться. Наемники тотчас ринулись с ножами на нашу охрану, как если бы заранее сговорились. Не вести разговоры и обыскивать, а под этим предлогом напасть и поубивать всех! Обоз-то большой, богатый — хорошая плата за службу князю. А девок потом отдать князю — приказ выполнили.

Время, как уже было не единожды, словно замедлилось. И пока разгоралась битва, Дин рыкнул нам с Эльсой, подтолкнув в спины:

— Под котлы, живо!

В таких случаях я привыкла повиноваться беспрекословно, Эльса тоже не противилась, коль запахло жареным.

Сидела я, скрючившись, под котлом, прислушиваясь к шуму и скрежету снаружи, и точно от страха у меня в голове помутилось. Потому что подумала: придется потом отмываться не от дерьма, а от каши, остатки которой попали за шиворот, сползали по щеке. Облизала пальцы, после того как стерла кашу с лица. Вкусно, однако! Поскребла когтем черпак, доела кашу и оттуда. Тут по моей «крыше» что-то вжикнуло, напомнив свистом стрелу…