Аарон Раш - Знакомство

Была еще только середина дня, и хотя нога уже ощутимо болела, даже когда я не опирался на нее, я все-таки решил навестить капитана. А то сопрет еще кто-нибудь голову — поди докажи потом, что это ты все сделал! Торопиться теперь было некуда, и я не спеша пошел к ближайшим воротам в город. Народ, попадавшийся мне по пути, странно на меня косился, но оно и понятно: пеший воин в странном доспехе с явными пятнами крови, с оружием, мешком и птичьей клеткой — выглядел я по меньшей мере странно. На всякий случай снял и убрал в мешок шлем — маска скелета явно настораживала проходящих. К тому же от меня наверняка не очень приятно пахло, но тут уж я ничего не мог поделать. Вскоре я добрался и до ворот. Один стражник, держа руку на мече, сразу направился ко мне, не дожидаясь, когда подойдет моя очередь, но узнав, что у меня в мешке, сразу расслабился и, дав знак своим, что все в порядке, вызвался проводить меня к капитану — в столице нельзя было без особого разрешения носить оружие.

Капитан же меня поприветствовал словами: «Опять ты», — после чего забрал у меня мешок с головой преступника, я только шлем успел вытащить. Потом расписался на каком-то свитке, бормоча: «А я уж думал, никто не полезет», — протянул его мне и сказал: «Поздравляю, обещанную награду заберешь в банке», — развернулся и пошел обратно к столу. Эйфория, возникшая после того, как я живым выбрался из канализации, сошла на нет. Ну а что должен был ожидать?! Для них это рабочие будни. Стражник снова проводил меня до ворот, а я проклинал себя за то, что не взял с собой ни монетки! Нога болела все больше, а делая частые остановки, до дома я добрался только к вечеру. Перекусив и налив молока своему новому питомцу, лег спать.

Следующий день начался с криков и стука Барта — парнишка прибежал поинтересоваться насчет продолжения работы. Пришлось его расстроить, раньше, чем через пару недель, раны не заживут, да и то, это если алхимика еще раз навестить. Барт немного расстроился, но я тут же озадачил его выгулом Кейвана, а то он совсем застоялся.

Растревоженная нога снова разболелась. Попрощавшись с парнем, я снова улегся отдыхать. Вспомнил про котенка — пришлось снова встать. Открытая клетка стояла в библиотеке. Подойдя к ней поближе, я решил тщательно осмотреть котенка. «Котенок» оказался гораздо крупнее, чем мне показалось ранее. Свернувшись клубком, он занимал все дно немаленькой клетки. Отличительной чертой, как я уже говорил, были ушки, но и голова вроде крупней, чем у обычного кота, да и по форме отличалась. Хотя я мог ошибаться — друид из меня неважный. Нужно будет поймать деревенского кота и сравнить! Расцветка шерсти тоже была необычной — бледно-рыжий цвет в серебристых пятнах, словно штрихами разбросанные по основному окрасу. Похоже, редкий экземпляр и дорогой, поэтому воры его и выкрали. Клетка — плохой дом, причем не только для кота, поэтому я сходил за подушкой. Тканей или одеял в доме не было, кроме одного моего одеяла, а подушек было две. Аккуратно переложив кота на подушку, я понял, что он был сильно истощен. При его размерах весил он очень мало. Хотя дышал ровно, да и молоко было выпито, так что должен поправиться. Налив ему еще молока, я снова улегся в кровать.

Мне удалось немного задремать, как меня снова разбудили. На этот раз это был староста. Барт, похоже, забежал к нему и сообщил, что я здесь лежу при смерти, потому что лицо у Иглима выглядело весьма озабоченным.

— Жив хоть? Что у тебя стряслось? — начал староста, оглядывая меня с головы до ног в поисках фатальных ран.

— Да жив, жив, успокойся. Пара царапин — не больше.

Я пригласил Иглима в дом. На улице было снова пасмурно и промозгло. Расположившись на кровати (стола и стульев у меня до сих пор не было), я решил обговорить наши с ним дела.

— Помнишь ли ты, что я говорил о своем скором отъезде?

— Помню, как не помнить-то?

— Так вот. Скоро должен вернуться мой друг паладин, и я вынужден буду вас покинуть на неопределенное время.

— Насовсем али как? И что с домом делать?

— Я как раз это и хотел обсудить. Продавать дом не нужно. Я планирую еще вернуться. Но вот присмотреть за ним — было бы неплохо. Да и доделать нужно кое-что. Баню нужно поставить, да и печь в доме я не предусмотрел…

— За домом присмотрим, не переживай. Все ж соседи теперь. А вот остальное денег потребует — сам понимаешь.

— Я тут награду за голову одного разбойника получил…

— Уж не от Грега ли Злобного «царапины» эти?! — прервал меня староста.

— Не знаю, Грег он или не Грег. Да и не особо злобный вроде был — объявление по городу было развешано.

Некоторое время мы молчали, а Иглим только подбородок свой поглаживал, а потом продолжил:

— Или ты везучий сильно, или ты нам о многом не рассказывал. Честно говоря, не хочу знать, как ты сумел это дельце обстряпать, но хочу тебя предостеречь. Гильдия воров — это не шайка бандитов в лесу. Они могут и отомстить.

Староста снова замолчал, а я про себя подумал, насколько все-таки легкомысленная была вылазка!

— Теперь уже ничего не вернешь, давай лучше обсудим, что и как доделать нужно будет, — вернул разговор в прежнее русло.

— Что ж, давай обсудим. Может, и к лучшему тебе сейчас уехать, — тихонько добавил староста.

Обсуждение было недолгим. Сошлись, что баня обойдется мне в пятьсот золотых. Двести пятьдесят за сруб, сто пятьдесят за котел и еще сто за удобное приспособление для заполнения бака дождевой водой. Еще в сто пятьдесят монет обойдется небольшая железная печь в дом — зимы у нас не холодные и для поддержания температуры хватит. Ну и, наконец, заказал добротный круглый стол в библиотеку и восемь стульев. Их Иглим оценил в семьдесят три золотых. После староста пожелал мне выздоравливать и отправился по своим делам.

Я же опять улегся в постель и снова, и снова прокручивал прошедшие события. Мне все яснее становилось, что это было самоубийство. Мне повезло, что разбойников не было значительно больше, повезло, что волшебными оказались только стрелы у арбалета, повезло, что эти стрелы не задели ничего важного. И прочее, и прочее. Я не заметил, как снова заснул — организм требовал отдыха.

Разбудило меня неприятное чувство, что я в комнате не один. К тому же в доме было абсолютно темно. На дворе хоть и была ночь, но свет в библиотеке и комнате я не гасил — это точно. Стоило мне приподняться и начать творить заклинание «факел», как от стены отделилась едва различимая тень и произнесла:

— Не стоит. Мне не хочется тебя убивать из-за того, что ты увидишь мое лицо.

Мое согласие с этим было абсолютным — умирать я не хотел, поэтому поднятыми руками демонстрировал, что ничего такого делать больше не собираюсь.