Александр Харламов - Книга судеб [СИ]

— Ну-ка парень… — Бес вдруг обхватил крепкими ладонями его голову и повернул к себе. Перед его взглядом возникло бледное мальчишеское лицо с черными мешками вместо век. Огромные темные глаза без страха смотрели на Беса, скорее изучающе.

— Расскажи все по порядку…

— Многие знания приносят многие печали… — голос Мишки вдруг стал совершенно взрослым. В глазах загорелся какой-то странный огонь, напоминающий пламя костра. Зрачки почти полностью исчезли, превратившись в черное пятно. Бес отшатнулся, бросив плечи ребенка. — Много лет назад Книга Судеб была подарена людям, чтобы они смогли изменить прошлое, то, что изменить иначе нельзя. Переписать свою греховную судьбу, но человек алчное и лживое существо начал пользоваться книгой для своего обогащения, тогда вечные стражи укрыли книгу глубоко под землей. Только хранитель — человек с чистым сердцем и доброй душой мог вписать туда свою главу! Последний хранитель погиб давно…Книга спит! Но час ее пробуждения близок! — голос Мишки зазвенел, срываясь на крик. — Стражи уже проснулись!

Мальчишка, словно очнулся, пламя в его глазах быстро погасло. Он принял совершенно невинный вид. Тряхнул головой, прогоняя наваждение.

— Откуда… — пересохшими губами, осипшим от волнения голосом спросил Бес, державший руку на всякий случай на рукоятке пистолета. — Откуда тебе все это известно, мальчик?

Шаман потрясенно молчал. Может быть где-то далеко, в глубине души, он и не надеялся на существование книги, но она была! Она спрятана в Харькове! И это не миф… Мальчишка только что доказал им это.

— Что я знаю? — растерялся Мишка, когда чужой голос звучал в его голове, он плохо помнил, что говорил в этот момент.

— Про книгу!

— Какую книгу?

— Кто хранитель книги? Кого она выбрала себе? Дворкина? — глаза Беса загорелись алчным огнем. Он снова схватил ребенка за плечи и затряс, пытаясь добиться от него еще хоть толику информации.

— Говори немедленно! — у Шамана от открывающихся перспектив закружилась голова. Это же можно переписать весь ход истории. Вернуть все обратно, воскресить Союз, словно не было плешивого реформатора с меткой дьявола на голове, не было перестройки, не было краха их жизни, их карьеры, не было развода с женой, дележки детей… Не было ничего! От волнения он стал заикаться. Сердце забилось в бешеном ритме, будто он только что сдал норматив по бегу. — Говори! — он с размаху залепил Мишке пощечину. Из носа тут же закапала алая кровь. Голова откинулась назад. Он заревел от боли и жестокости окружающих его людей.

— Мама… — прошептал он, но в один момент все изменилось. Бес отшатнулся, почувствовав, как воздух вокруг густеет от прихода огромной, нечеловеческой силы, клубящейся вокруг. Она давила, сушила сердце, но управлять ее опытный экстрасенс никак не мог. Сила была неподвластна ему. Хозяином ее был…Бес напряг второе зрение, почувствовав, как возле Миши концентрируются эти клубы, наполняют его мощью, невиданной энергией. Шамана он предупредить все-таки не успел.

Глаза паренька вдруг вспыхнули ярким огнем. В темных зрачках заплясали огоньки пламени. Мишка вдруг стал чуть выше ростом и раздался в плечах. Небрежным движением вытер кровь из-под носа. Взглянул в глаза Шаману. Того с ног до головы пронзила острая, всепоглощающая боль, словно насквозь проткнули огромным штырем спину. Голова взорвалась, казалось бы, и разлетелась на миллион осколков. Он отпустил плечи мальчишки и схватился за нее. Громко взвыл, упав на колени. Отчаянно закричал, как поросенок, которого ведут на бойню, стал кататься по грязному, пыльному бетонному полу убежища. От его крика мурашки побежали по коже. Бес растерялся, потянулся за кобурой, но Мишка повернулся уже к нему. Рука замерла на полпути к пистолету.

— Не стоит… — хрипло проговорил парень, ловя испуганный взгляд когда-то самого сильного экстрасенса КГБ Украины. Он владел многими приемами, был очень силен, но никогда не пользовался столь могучими потоками энергии. Это было даже не выше его на ступеньку, а много, много больше…

— Остановись! Миша! — закричал он, пряча взгляд от карих глаз мальчишки, но тот, словно прожигал его насквозь. В клочья разбивал слабенькую защиту, будто бы ее и не было. — Мы не хотели тебе ничего плохого, просто книгу…чтобы Дворкин ее достал нам! Прости.

Бес, повинуясь какому-то непонятному чувству, рухнул на колени, заплакал, как гимназистка, мелкими шажками приближаясь к Мишке.

— Прости…

— Ты хотел узнать хранителя Книги Судеб? — громоподобно прогремел голос мальчишки. — Он перед тобой! Это не Дворкин, не моя мать и не моя бабушка! Хранитель книги — я!

— Господи… — прошептал Бес. Рука Мишки вдруг пошла вверх, раскрываясь ладонью кверху, повинуясь этому жесту вверх стал подниматься по воздуху и Бес.

— Прости, Хранитель… — прошептал он, не отрывая взгляда от Мишки.

Раскрытая ладонь парня сжалась в тугой кулак, и Бес почувствовал как дыхание перехватило. Глаза начали вылезать из орбит. Он отчаянно пытался протолкнуть в себя хоть капельку воздуха, но не выходило. Хватка у Хранителя была железной.

— Шаман… — выдавил он из себя.

Крики его помощника стихли. Усилием воли тот поднялся с пола, но Мишка его не замечал, сосредоточившись на умирающем Бесе.

— Ша…ша…ша…

Мир Мишки вдруг померк. Затылок пронзила острая боль. Он потерял сознание. Бес с грохотом упал на пол, хрипя и кашляя, держась за поврежденное горло.

— Завяжи ему глаза… — выдавил он себя своему помощнику, стоявшему над оглушенным Мишкой с пистолетом в руках. — Скорее…Они главное оружие хранителя…

У входа в узкий подземный лаз я немного замешкался. Прислушиваясь о чем мирно беседует мой гарем. Оказалось, что обо мне. О ком же еще? Светлана тихо, видимо, чтобы я не слышал аккуратно поинтересовалась у Красовской:

— У вас правда ничего с ним не было?

Янка по-доброму улыбнулась.

— К счастью мне нравятся немного другие мужчины, чем Дворкин, — сердце кольнула легкая обида, но внутренне я возликовал. Слава Богу, мир в семье восстановлен. Света мне снова верит, а там и до окончательного примирения недалеко. Осветил факелом себе путь, осматривая огромные каменные глыбы, нависшие надо мной.

Те кто прятал здесь книгу явно не заботились о красоте и удобстве. Стены, пол и потолок были неровными, то с глубокими ямами, то с торчащими осколками породы. Если бы не факел, можно было бы легко сломать себе здесь что-нибудь. Лаз был узкий, на первый взгляд сухой. С потолка нигде не капало, под ногами не хлюпало, но, представив, какая толща земли нависла над нами, что где-то наверху ездят машины и трамваи, а может и высится хрущевка многоэтажка, я немного испугался и подался назад, уперевшись в Светку, которая уже придвинулась ко мне совсем близко и с любопытством рассматривала голые стены.