Наталия Арефьева - Давай забудем, кто мы… [СИ]

Теперь ты уже не человек. Вита одна из немногих, кому действительно наплевать кто ты, ей важно какой ты. Но как она теперь будет смотреть на жизнь? Конечно, в целом, трагедии никакой не произошло. Никто не умер, даже, можно сказать, наоборот. Но пробуждение Силы — это всегда стресс. Для организма, для психики. А в возрасте Витарины это особенно тяжело. С родителями Вите повезло, так же как и мне, они слишком сильно любят свою дочь, и, скорее всего, в их отношении к ней ничего не поменяется. А вот что сделает Алекс? Вита влюблена в него по уши. Не представляю, что с ней будет, если он уйдет. Но Алекс приятно меня поразил. Когда я спустилась в библиотеку, Вита снова плакала и, сквозь всхлипы можно было разобрать, что она говорит как раз о том, о чем я сама только что думала. Она боялась, что Алексу она стала теперь не нужна, и он ее бросит. Но он нежно обнимал ее, гладил по спине и волосам и уверенно говорил, что все это глупости, что Вита все равно останется Витой и то, что она стала ведьмой, совсем не является причиной, чтобы Алекс ее разлюбил.

Отчего она, конечно, заплакала еще сильнее. Когда очередной виток истерики прошел, я наконец-то смогла надеть ей на руки браслеты:

— Ну вот, теперь можно не бояться, что ты что-нибудь случайно сожжешь, — улыбнулась я.

— Так что случилось? — повторил вопрос Кайл, удобно устроившийся в кресле, — Сила ведь проявляется в раннем возрасте, разве нет?

— Не всегда, — ответила я, — на самом деле Сила может проснуться до двадцати пяти лет, по крайней мере, это максимально известный возраст.

— И что теперь делать? — снова спросила Вита, всхлипывая.

— Учиться, — улыбнулась я.

— Меня отправят в школу ведьм?

— Нет, тебе дадут учителя, и он будет заниматься с тобой индивидуально. В твоем возрасте в школу уже не отправляют.

— Почему? — озадачилась Вита.

— Ну, у детей и подростков гибкая психика, им проще. У тебя уже устоявшаяся личность, тебе тяжело принять то, что с тобой случилось.

— И что я буду уметь?

— Этого я не знаю. Выяснишь в ходе обучения.

— Почему огонь? Почему так? — спросил Алекс.

— В каждой ведьме живет стихия и при проявлении она вырывается наружу. У всех так, — и тут я поняла одну вещь и, повернувшись к Вите, протянула, — так вот почему ты почувствовала, что со мной что-то случилось?

— Почему? — недоуменно спросила Вита.

— Ты огневичка, а огневики… они, — замялась я, подбирая слова, — часто в своем огне видят больше, чем остальные.

— Ты хочешь сказать, что я провидица?

— Не провидица, скорее… интуит. Ведь ты почувствовала неладное, когда это уже произошло.

— Но ведь у тебя тоже есть огонь, значит ты тоже интуит? Но ты никогда не говорила.

— Нет, я универсал, а такая сильная интуиция доступна только тем, кто обладает одним лишь огнем, — покачала я головой. На минуту в библиотеке воцарилось молчание, а потом Вита уронила лицо в ладони и воскликнула:

— Как мне теперь с этим жить?! Нет, я понимала, что она, скорее всего, не хотела меня обидеть. У нее шок и она мало что понимает сейчас, но ее слова все равно неприятно кольнули. От этого чувства мое лицо мгновенно закаменело, и я холодно ответила:

— Но я же ведь как-то живу. Вита подняла голову и посмотрела на меня:

— Ох, Лая, я совсем не то имела в виду, прости меня, я не хотела тебя обидеть! Она взяла меня за руки и снова чуть не заплакала. Я вздохнула:

— Успокойся, я понимаю, у тебя стресс. Тебе нужно поспать, а завтра мы с тобой поедем к Верховной ведьме.

— В Эверетт? — подался вперед Алекс.

— Нет, — успокоила я, — одна из них живет здесь, в Бристол-хилле, к ней и поедем. Случай не исключительный, думаю, ее и одной хватит, чтобы все решить, а остальным она сообщит. Вита вдруг встрепенулась:

— Подожди, подожди, — выставила она вперед руки, — я только сейчас поняла. Ведь если Сила передается по наследству, это значит, что моя мама тоже ведьма?

— Не обязательно, — покачала я головой, — иногда, очень редко, правда, Сила передается от матери к дочери, но проявляться может не в каждом поколении. Может смениться до десятка поколений, прежде чем Сила проявится. В таком случае женщина передавшая дар своему ребенку, больше этим даром не обладает. Другими словами, если в твоей маме и жила нераскрытая Сила, то передав ее тебе, твоя мама осталась человеком, кем всегда себя и считала. А вот когда у тебя родятся дети, ты ведьмой быть не престанешь. Но это совсем не значит, что было именно так, возможно ты наделенная, как и я. Это определит Верховная. Завтра мы все узнаем. Я снова обняла Виту, успокаивая. Алекс и Кайл нам не мешали. У Алекса еще будет время обо всем с ней поговорить, если он и правда твердо решил ничего не менять. А Кайлу, по большому счету, все равно. Хотя удивился он произошедшему не меньше нашего. Я понимала, что ей сейчас страшно. Моя собственная Сила впервые дала о себе знать в пять лет. Тогда внезапно поднялись в воздух и закружились все предметы вокруг меня. Я так сильно испугалась, что Сила затаилась на целых три года. И вновь проявила себя, когда мне только-только исполнилось восемь. Вдруг проявились все четыре стихии, и я чуть не устроила в доме пожар и наводнение одновременно, землетрясение испортило пол в гостиной, а порывы ветра при закрытых окнах завершили картину беспорядка. И если в первый раз родители еще готовы были списать все на какую-то случайность, может магнитные бури случились или какая-то ведьма проходила мимо, то после локального стихийного бедствия, устроенного мной, все сомнения отпали. И мне, конечно, тоже было страшно. Но мне тогда было всего восемь, и страх быстро прошел, сменившись восторгом. Ведь тогда я еще не понимала, что меня ждет в реальной взрослой жизни. А Вита уже знает и она привыкла быть человеком. В таком возрасте Силу сложнее подчинить. Надеюсь, ей дадут хорошего наставника. Я все-таки смогла отправить Виту домой, только посоветовала не будить родителей, а рассказать им все завтра. Сейчас лучше выспаться. Кайл вызвался развести ребят по домам, но задержался, попросив подождать его у машины. Подошел ко мне и целую минуту молча смотрел в глаза. Я не выдержала:

— Что ты хочешь увидеть у меня в глазах?

— Мне кажется, нам нужно поговорить, — проигнорировал он мой вопрос.

— Снова?

— Ты так не думаешь?

— Я не знаю, что думать, — призналась я, — и не понимаю, как мне себя вести.

— Я приду завтра, — больше попросил, чем просто сказал. Я не нашла в себе сил отказать, только махнула рукой:

— Только вечером, днем я буду занята с Витой.

— Хорошо, — улыбнулся он. Я окликнула его уже в дверях:

— Только не думай, что завтра все снова станет, как прежде. Он внимательно посмотрел на меня и улыбнулся уголками губ: