Максим Шейко - Наемник [СИ]

Масла в огонь политических баталий подлили и сами имперцы. Ле Вейр, пронюхав о начавшихся переговорах, решил напомнить, кто в доме хозяин, и двинул свою орду на Вагнарию. Брейдиг со всей армией заперся в столице и принялся засыпать наш лагерь и окрестные королевские дворы письмами, в которых прозрачно намекал, что если Лига не окажет ему помощь в самое ближайшее время, то его верноподданнические чувства к императору могут и возобладать над извечным стремлением к свободе и независимости.

Видимо это и склонило, в конце концов, чашу весов в пользу адептов скорейшего замирения со Стигией. Скептики в лице сверхосторожного маршала Аместриса были посрамлены, и наша армия, забыв ненадолго о своих внутренних разногласиях, снявшись с насиженного места, дружно двинулась под стены Вагнарии — вызволять будущего союзника из осады. В рядах деблокирующей армии, верхом на меланхолично переставляющей копыта Рыжухе двигался и я, поминутно оглядываясь на оставшийся позади Тираслин и изредка вздыхая в унисон собственным мыслям — прямо накануне выступления Валли с намеком сообщила, что в столице Стигии, помимо прочего, имеется еще и знаменитый на всю округу храм Лаэты…

Двойственные чувства одолевали не только меня. Маршал ле Грайм все эти дни ходил чернее тучи, да и многие другие офицеры выглядели куда мрачнее обычного. Повод для такого настроения у них, правда, был несколько другой. Если меня беспокоили перспективы скорого прощания с холостяцкой жизнью, то высшее командование объединенной армии обуревали сомнения в надежности достигнутых со Стигией договоренностей, на которых строилась теперь вся наша стратегия.

Положа руку на сердце, я и сам не мог признать такую подозрительность беспочвенной. Как говорится, предавший однажды, предаст и второй раз. Ну что (или кто) сможет помешать Брейдигу в последний момент переметнуться обратно на сторону империи? Правильно, ничего. А может, всё ещё сложнее и герцог Стигийский вообще никого не предавал, а просто затеял хитрую игру с целью подвести нашу армию под удар ле Вейра. Естественно, в полном согласии с последним. Так что сомнения старого маршала были мне, в общем, понятны.

Однако сомнения — сомнениями, а воевать надо. Так что вся наша сборная орда, хоть и с опаской, но двигалась понемногу в нужном направлении, постепенно приближаясь к Вагнарии. Когда до столицы Брейдига оставалось всего полтора стандартных перехода, разведчики принесли долгожданную весть, мигом разнесшуюся по всей армии: имперцы сняли осаду и, спалив на прощание посад, отступили к югу. Скептики во главе с маршалом вздохнули с облегчением. Возглавляемые принцем "ястребы" поддержали их зубовным скрежетом — генеральная битва вновь откладывалась на неопределенный срок.

Как бы то ни было, два дня спустя армия лиги разбила лагерь под стенами Вагнарии, расположившись на том самом месте, где перед этим стояли имперские полки. После чего начался очередной раунд политической тягомотины. Маршал, прибывший к нам специально для заключения договора канцлер Аместриса, Валиан, принц Ронделл, ле Кройф и прочая шушера рангом поменьше сновали через ворота столицы туда и обратно по 10 раз на дню, утрясая с Брейдигом многочисленные подпункты соглашения и вылизывая казенные формулировки до последней запятой. Армия же всё это время стояла на месте, ожидая, когда политический климат станет достаточно благоприятным для продолжения боевых действий. И таки дождалась!

В один ясный, солнечный и не слишком жаркий день стороны все же ударили по рукам и, подозрительно косясь друг на друга, подписали союзный договор. А накануне этого знаменательного события, отмеченного праздничными мероприятиями и торжественным богослужением, Валли таки воплотила в жизнь свои зловещие замыслы, сочетавшись со мной законным браком в столичном храме Лаэты в присутствии лучших представителей высшей знати четырех государств. Причем подвел невесту к алтарю, где и передал мне с рук на руки согласно древнему обычаю, не кто иной, как местный самодержец — немалая честь даже для настоящего графа, не говоря уж про безродного наемника. Так что бароны и прочие потомственные шевалье всех мастей могут грызть себе локти. Чего этот эффектный жест стоил Валиан, я даже боюсь загадывать — уж пару пунктов в союзном договоре (а особенно в торговой его части!) точно пришлось принять в редакции Брейдига. Впрочем, расстроенной на церемонии подписания эльфийка не выглядела, так что, как минимум с её точки зрения, игра стоила свеч.

Для нас же, в смысле — для солдат и офицеров объединенной армии, официальное заключение мира со Стигией означало конец очередной оперативной паузы и возобновление активных боевых действий. Хотя с этим тоже не всё обстояло гладко.

По условиям мирного договора армия Брейдига присоединилась к нашим силам, так что у Лиги существенно прибавилось активных штыков. Бардака, правда, тоже изрядно прибавилось. Причем я не уверен, что рост численности был хоть сколько-нибудь пропорционален росту противоречий, буквально раздирающих нашу лоскутную группировку изнутри.

Дело в том, что Брейдиг, не будь дурак, тут же попробовал назначить себя верховным командующим всех войск Лиги, действующих в настоящий момент на территории его герцогства. Причем мотивировал это как раз тем, что война идет на его территории и он, соответственно, лучше кого-бы то ни было сможет довести её до победного конца. Ну и еще он самый старший по званию, то есть титулу, из присутствующих. Естественно, такая позиция мало у кого нашла понимание.

По первому пункту герцогу мягко намекнули, что если бы он был таким классным полководцем, то по его земле не шастали бы взад-вперед вражеские армии. А по второму без обиняков заявили, что раз уж принцу Виннерда не обломилось, то ему и подавно не светит. В результате наша сборная солянка просто пополнилась еще одним элементом, так и не обретя подлинного единства. Причем командиром нового сегмента объединенной армии в конечном итоге оказался наследничек Брейдига, так как сам герцог решил, что даже номинальное подчинение маршалу Аместриса нанесет слишком большой урон чести и достоинству его светлости.

Сама стигийская армия, кстати, оказалась тем еще подарочком. Как-то так уж повелось, что и Брейдиг Третий, и его будущий приемник — тоже Брейдиг, но пока еще без номера, были завзятыми лошадниками. Соответственно, в армии их главным приоритетом всегда являлась кавалерия. А поскольку ни особой многолюдностью, ни богатством казны Стигия похвастать не могла, то на пехоту денег в бюджете просто не осталось. В результате к началу войны в распоряжении герцога оказалось 4 эскадрона блестящей дворянской конницы, дивизион легкой кавалерии и всего две баталии пехоты. Первая, состоящая из пяти гвардейских рот, и вторая, наспех составленная из отдельных наемных отрядов, завербованных в разное время в Гвинбранде и занимавшихся до недавних пор несением гарнизонной службы на границе с Аместрисом. Эти последние представляли собой по большей части легкую пехоту и, строго говоря, для правильного боя в составе баталии не имели ни нужной экипировки, ни соответствующей подготовки.