Элейн Каннингем - Сферы Снов

Элайт поднял кружку, прощаясь с покинувшим его наёмником, и выпил за его упокой.

* * * * *

Белый вихрь магического путешествия угас. Данила оказался в холодной тёмной комнате — совсем не такой встречи он привык ожидать от своего роскошного дома или от Монро, своего надёжного домоправителя-полурослика.

Данила испытывал слишком большую муку, чтобы беспокоиться о некомпетентности прислуги. Ему было всё равно, даже если Монро сожжёт это проклятое место дотла. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

- Что ты делаешь здесь в такой час? - требовательно спросил гневный мужской голос с небольшим акцентом.

Голос Хелбена Арансана.

Данила резко распахнул глаза пошире, потом прищурился, уставившись на большую тёмную фигуру в дальнем конце комнаты.

- Дядя? Это ты?

- Да уж надеюсь, что не кто-нибудь посторонний, учитывая, что это спальня Лаэраль, и я ожидаю её непосредственного возвращения! Объяснись, мальчик, и поскорее.

Руки Данилы запорхали, сплетая заклинание светящегося шара. В ответ на эти простые чары в воздухе между ними зажглась сверкающая сфера. Смесь тени и света обнажила сильные, суровые черты архимага Глубоководья.

Хелбен Арансан казался мужчиной в полном расцвете сил, высоким, широкоплечим и мускулистым. Его волосы потихоньку сдавались лысине, но те, что ещё остались, были густыми и чёрными, лишь едва тронутыми сединой. Его борода была окладистой и аккуратно подстриженой, с заметной серебряной прядью посередине. Над практически чёрными глазами недоумённо сошлись вместе тёмные брови.

Даже в текущем расположении духа Данила нашёл определённый юмор в этой неловкой ситуации.

- Клянусь Мистрой, дядя, ты — единственный из ныне живущих, кто способен выглядеть грозно в одной лишь ночной рубахе.

Архимаг помрачнел ещё сильнее.

- Лишь горстка смертных способны преодолеть магические печати, охраняющие эту башню. И если ты хочешь остаться среди них, отвечай быстро и чётко!

С лица Данилы исчезла слабая ухмылка. Хелбен, разумеется, заслуживал какого-то объяснения, но серьёзно задумавшись над этим вопросом, Данила не мог представить себе место, человека или разговор, которого хотел бы избежать сильнее.

- Просто осечка заклинания, дядя. Прими мои извинения, и я пойду.

Архимаг не позволил ему так просто отделаться.

- Что с тобой случилось? Ты болен? Околдован? Окончательно проиграл свою битву с тупостью? Я слышал о шутке, которую ты выкинул на вечере Кассандры — и кто о ней не слышал?

- Дядя...

- А теперь это! Ты мало людей сегодня разозлил? Сомневаюсь, что Кассандре понравился твой фокус с небесным цветком — или, раз уж на то пошло, что он понравился Эрилин. Если ты не можешь обойтись без таких глупых выходок, с твоей стороны разумно будет играть их с теми, кто менее способен дать достойный ответ. Более того...

- Дядя, - резким возгласом и поднятой рукой Дан оборвал тираду волшебника. - Поверь мне, я не хотел, чтобы заклинание небесного цветка превратилось в глупую выходку. И приходить сюда я тоже не собирался.

Облако гнева медленно покинуло лицо архимага, сменившись возрастающим беспокойством.

- Это правда?

- Чистейшая правда.

Хелбен медленно кивнул, пристально рассматривая юного мага.

- Возможно, что-то серьёзное. Некоторая магия — хвала Мистре, такой немного — способна произвести подобный эффект. Ты случайно не обзавёлся очередным поющим мечом или ещё какой-нибудь дрянью в том же духе?

- Нет, ничего такого. Неужели нам действительно необходимо обсуждать это прямо сейчас?

Архимаг просто поднял бровь. Данила вздохнул и начал подбирать слова, чтобы выразить свои подозрения — и описать то, как он поступил.

- Как ты знаешь, магия лунного клинка Эрилин не всегда была стабильна, - начал он.

- Знаю. И чувствую на тебе след эльфийского волшебства.

Данила хотел отметить, что магия лунного клинка тоже дала осечку, но тут он вспомнил слова матери, и Оса, и Регнета, и множество других мелких замечаний, которые советовали ему не прислушиваться к зову сердца. Данила подумал, что Хелбен наверняка добавит в эту копилку и своё веское слово, и это разозлило юношу.

- Можешь не волноваться, - в сердцах сказал он. - Я не стану просить Эрилин выбирать между мной и клинком. Это единственное в этом и всех прочих мирах, что может заставить меня расстаться с ней, пускай даже она полуэльфийка. И я был бы признателен, чтобы ты держал свои замечания на этот счёт при себе, если тебя по каким-то причинам тебя это оскорбляет.

Хелбен казался искренне удивлённым.

- Почему это должно меня оскорблять? Эрилин — хорошая женщина. Пожалуй, куда лучше, чем ты заслуживаешь.

Такого ответа Данила не ожидал.

- Ты одобряешь?

Кривая усмешка тронула губы архимага, он взмахнул рукой, охватывая спальню, и указал на портрет прекрасной среброволосой дамы.

- А как иначе? Ты же знаешь, что мать Лаэраль была наполовину эльфийкой.

- Нет, я не знал, - ответил Данила. По правде говоря, о Лаэраль, одной из знаменитых Семи Сестёр, вообще мало что было известно.

- Мать Лаэраль была прекрасной женщиной, хотя, подобно многим полуэльфам, жизнь у неё была непростая. Впрочем, как и у моего отца, - продолжал Хелбен.

От этих слов у Данилы подкосились ноги. Он опустился на край кровати Лаэраль и удивлённо посмотрел на архимага.

- Твой отец был полуэльфом, - потрясённо произнёс он, рассматривая архимага, кровь которого текла и в его собственных жилах. - Значит, в семье Арансан есть эльфийская кровь! И леди Кассандра передала её мне.

- Да, так оно обычно и происходит, - ворчливо отозвался Хелбен. - Но Кассандра не поблагодарит меня за то, что я рассказал тебе эту историю, да и тебя, если будешь её повторять — и на то есть причина.

Данила сдержал ухмылку. Хотя Хелбен Арансан и не был — как считало большинство — младшим братом Кассандры Танн, он всё равно относился к этой женщине с искренним восхищением.

- Твоя тайна в безопасности, и спасибо за то, что поделился ею, - искренне поблагодарил юноша. Может быть, пустяк — но для него это был по меньшей мере ключ к большинству вопросов его жизни. Теперь он лучше понимал, почему эльфийская женщина так безоговорочно завоевала его сердце — и почему он придавал эльфийским традициям достаточное значение, чтобы быть готовым расстаться с нею, если придётся.

- Что ты собираешься делать теперь?

Вопрос архимага удивил Данилу, как и осторожный тон, которым тот был задан. Обычно Хелбен сообщал своё мнение и отдавал приказы или задавал вопросы, призванные извлечь информацию. Он был особенно строг с Данилой, к которому относился по-отцовски сурово, но обычно угрюмое лицо архимага сейчас смягчилось от искренней заботы. Всё это заставило Данилу сделать то, чего он не делал уже много лет: попросить совета.