Элейн Каннингем - Сферы Снов

Он открыл крепкую дубовую дверь и бросил свою шляпу ожидавшему их дворецкому. Полурослик осторожно посмотрел на хозяина, затем покинул их, не предложив гостье обычного угощения.

Слева располагался кабинет Данилы: шикарно обставленная комната с отделкой из тёмного чультского тика, смягчённая коврами и гобеленами глубоких багровых и кремовых оттенков. От любопытных ушей и глаз комнату защищало волшебство, гарантируя абсолютную приватность.

Эрилин последовала за ним и села в кресло у очага. Она устроилась поудобнее и обратила спокойный взгляд на юношу.

- Давай с этим покончим.

Типично прямолинейное, но не слишком многообещающее начало. Данила шагнул к камину и взял небольшую эльфийскую статуэтку, которую принялся без всякого интереса рассматривать, пока пытался собраться с мыслями.

- Четыре года назад, прежде чем мы расстались в Зазесспуре, я говорил искренне, - начал он. - Тогда у тебя не было времени ответить да или нет. Нам пришлось пойти разными путями: я отправился в Высокий лес и принял вызов безумной женщины из северных бардов, а ты — направилась в Тетирский лес. Когда наши задачи были выполнены, я заговорил об этом снова, и ты согласилась. Но всё изменилось. Я это понял. Я только не понял, насколько значительными были перемены.

- Это очевидно.

Такого ответа он не ожидал. Он опустил статуэтку и повернулся к Эрилин.

- Тогда просвети меня, пожалуйста.

Полуэльфийка сложила руки на груди и вытянула перед собой ноги.

- Давай начнём здесь. Разве в последние несколько лет я расспрашиваю тебя о том, как ты провёл каждый день и каждую свою ночь?

- Нет, но это другое, - твёрдо ответил он.

Она подняла одну эбеновую бровь.

- Да? Почему же?

- Хотя бы потому, что глупые игры, в которые играют в этом городе, не имеют никакого значения.

- И это хорошо?

Он смотрел на неё с лёгким раздражением.

- Ты всегда ведёшь себя, как настоящая госпожа меча. Ни на миг не можешь прекратить наступления, не так ли?

Эрилин обдумала это, затем кивнула, признавая его правоту.

- Тогда буду говорить прямо. Я знала, что чувствует твоё сердце, когда мы расстались, это правда, но я не знала, что чувствую сама. Я не могла ответить тебе да или нет, пока не нашла собственное место в мире. Теперь я нашла это место.

- Среди эльфов.

- Это было необходимо. Почти всю свою жизнь я жила и работала среди людей, - она коснулась висящего в ножнах лунного клинка. - Это было моё единственное эльфийское наследие. Я всегда чувствовала, что это оружие определяет, кто я такая, но не знала о нём ничего. Всё, что произошло тем первым летом, проведённым нами в разлуке — было частью моего путешествия. Чтобы понять лунный клинок, я должна была стать настоящим эльфом — пускай и на короткое время. Проведённое мною среди лесных эльфов время, включая праздники середины лета, тоже было частью этого. Без него я не смогла бы разобраться в себе и понять, что чувствует моё сердце.

Данила не мог спорить с этой логикой, но и так легко принять её он тоже не мог. Он долго смотрел в окно кабинета, заметив мимоходом, что с деревьев уже начали опадать листья. Он придумал и отбросил дюжину ответов. Но слова, что в конце концов сорвались с его языка, были абсолютно незапланированными.

- Полагаю, спрашивать имя будет не по-джентльменски.

- Лисий Огонь, - без колебаний сказала она. - Он был военным вождём западного клана. Он был и остаётся настоящим другом.

Ему тяжело было это услышать. Эти слова таили в себе немало возможностей, которые он боялся изучать.

- Ты не раз возвращалась в лес, - сказал он, прощупывая почву.

- Верно. У меня есть обязанности.

Даниле пришла на ум болезненная мысль.

- Дети были?

Её глаза потемнели от ярости и изумления.

- Ты думаешь, я бы о таком не сказала? Или, может, ты представляешь меня, тайком крадущейся в полночь в дом для холостых наёмников?

Данила нашёл бы этот абсурдный образ забавным, будь он в лучшем расположении духа.

- Действительно. Прими мои извинения — это откровение меня несколько ошеломило.

Он обдумал свои слова, потом добавил со слабой, болезненной улыбкой:

- Пожалуй, это самое искусное преуменьшение их всех, придуманных мною когда-либо.

- Давай обсудим, - полуэльфийка встала и смерила его взглядом. - Я прожила на свете сорок лет — и более того, непростых лет. Ты действительно ожидал, что я окажусь нетронутой девой?

- Ну...

- Понятно. Следует ли мне сделать вывод, что ты сам следовал паладинскому кодексу?

- Едва ли, - он вздохнул, не в силах объяснить то, что казалось шифром, записанным на обеих сторонах пергамента. - Мне было бы проще забыть о дюжине твоих любовников, будь они все людьми.

Она вскинула руки.

- Это просто смешно!

- Неужели? Когда ты уходила в лес, магия твоего меча объединила нас какой-то эльфийской связью. Когда ты вернулась, то поклялась, что твоё сердце принадлежит мне. Но твоя преданность в первую очередь принадлежала лесным эльфам, а ты сохранила это в тайне от меня. Что мне остаётся думать?

От раздражения черты её лица заострились.

- Было бы лучше, скажи я сразу?

- Наверное, нет, - признал он. Данила помешкал, пытаясь продраться сквозь спутанный клубок своих эмоций. - Прости меня. Я желал перемен, и судя по событиям последних двух дней, судьба намерена исполнить это желание. Я только что узнал, что в моей семье есть эльфийская кровь — подарок от нашего дорогого архимага. Это стало немалым откровением и значит для меня больше, чем я могу выразить, но учитывая последние события, мне кажется, что вино разбавлено слишком сильно.

В её глазах засветилось понимание, потом недоверие.

- Я верно тебя услышала? Ты боишься сравнения с эльфом?

- Это слишком грубая формулировка, - ответил он, чуть вздрогнув от того, какими глупыми показались его претензии. - Давай я попробую сформулировать получше. Я знаю, как эльфы относятся к полуэльфам. Я знаком с тобой больше шести лет и видел, какую боль тебе это причиняет. Какая-то частица моего сердца искренне счастлива, что ты нашла принятие и единство, которое хотела получить у эльфийского народа, но как у большинства любовников, у меня есть в этом определённый эгоистический интерес.

Он вздохнул.

- И получается дилемма. Зная тебя так хорошо, как знаю я, нельзя не задаваться вопросом — будешь ли ты поистине счастлива с человеческим мужчиной.

Эрилин долго не отвечала. Она встала и принялась расхаживать по комнате, как будто ей требовалось подстегнуть мысли.

- Счастье, - медленно сказала она. - Я слышала, как многие люди произносят это слово, и никогда не понимала, что же они имеют в виду. Как и они сами, подозреваю. Фантазии о бесконечном мире, блаженстве и лёгкости, что-то в таком духе.