Элейн Каннингем - Сферы Снов

- Может быть, найду, - возразил он. - Сегодня умер человек. Ос Элторчул стал жертвой ещё одного покушения тренов. Мы с Эрилин сообщили об этом лорду Элторчулу. Вскоре после того, как мы покинули особняк Элторчулов в Северном квартале, на нас напал трен.

От лица Кассандры отхлынула кровь.

- Больше в это не вмешивайся.

Данила быстро обдумал, не рассказать ли ей про нападение на квартиру Эрилин.

- Наконец ты дала мне совет, который я хотел услышать! - с мрачным весельем произнёс он. - Но боюсь, что мне будет сложно ему последовать.

- Это всё, что я могу тебе предложить.

В её голосе звучала непоколебимость. Тишина между ними затягивалась, и Данила встал, собираясь уходить. Кассандра проводила его до двери. Выражение её лица было грустным — таким грустным, каким не бывало даже после самых худших его мальчишеских выходок. Кассандра поймала сына за руку, когда он собирался открыть дверь.

- Ещё одно. Больше не расспрашивай об этом — ни меня, ни кого-либо другого. Смирись с тем, что тебе будет лучше без этих знаний.

Он похлопал её по руке и аккуратно отстранился.

- Странные слова от дамы, которая гордится своими познаниями.

- Свою шкуру я ценю куда более высоко, - откровенно ответила Кассандра. - И твою тоже хотела бы видеть целой и невредимой, хотя ты часто заставляешь меня задуматься — почему?

Данила озадаченно поглядел на неё.

- Эти сапоги, которые сейчас на тебе. Полагаю, кожа какой-то ящерицы?

- Да, это верно. А что?

- У тренов собственные представления о моде — такие же отталкивающие для нас, как наши, наверное, для них. Они не всегда избавляются от своих жертв целиком. Возможно, что один или несколько твоих предков стали предметом одежды или сумкой для трена.

- А-а. Я тронут твоей заботой, но я не намереваюсь окончить свои дни в качестве тренского кожаного белья, - сухо отозвался Данила. - Кажется, одна дама недавно упоминала что-то о моих выборах и том, как близки оказались они к её собственным надеждам и целям. Та же самая дама высказала мнение, что её младший сын — не дурак. Так что позволь мне найти собственный путь к концу этой дороги.

- Я боюсь этого, - сказала Кассандра, и её лицо исказилось от эмоций, которые Данила не мог распознать. - Я боюсь этого почти так же сильно, как тренов.

* * * * *

Деревья в скалистых горах вокруг Серебристой Луны были древними и общительными — они теснились друг к другу, как стареющие воины у очага, обменивающиеся историями о прежних подвигах. Лес был таким густым, а бег дикой реки по камням и ущельям — таким необузданным, что облачному каравану пришлось описать несколько кругов в поисках достаточно широкого и ровного места для лагеря.

Элайт увидел прогалину на вершине холма задолго до того, как хозяин каравана начал спуск. Он крепче сжал края небесной колесницы, когда возничий — золотой эльф на службе лорда Гандвинда — направил упряжку пегасов вниз по сужающейся спирали.

Учитывая природу их путешествия, Элайт ожидал, что караван спешится мгновенно, одновременно и грациозно. Но все остальные, как и он сам, продолжали сидеть или стоять, в молчании глазея на знаменитый Лунный мост, который вёл к Серебристой Луне.

Сверкающий простор, похожий скорее на мыльный пузырь, чем на привычную твёрдую уверенность камня и дерева, парящей аркой возносился над рекой Ровин. Последние лучи заката как будто задержались в недрах полупрозрачного сооружения. Под мостом — и через него — можно было видеть бурлящие воды Ровин, в безумной скачке на юг захлёстывающие камни и отмели.

- Я и шагу сюда не ступлю, - заявил Эбенезер. Элайту показалось это обычной дварфийской трусостью.

Комментарий дварфа разрушил всё очарование. Бронвин осторожно соскользнула со своего грифона.

- По пути от Глубоководья к Серебристой Луне у тебя под ногами и этого не было, - справедливо заметила она.

Дварф фыркнул. Прежде чем он смог ответить очередной жалобой, Реп спрыгнул со своей небесной колесницы и шагнул в центр купеческого отряда.

- На ночь мы разобьём лагерь здесь, а поутру первым делом отправимся в город.

Словам начальника каравана ответил хор протестующих голосов. За исключением орлиных всадников и конюхов на службе лорда Гандвинда, для всех членов каравана полёты были в новинку. Они провели два дня в пути, в условиях, которые были одновременно пьянящими и пугающими, и каждый участник рассчитывал ночью как следует повеселиться. Ни одно поселение в северных краях не могло предложить таких развлечений, как Серебристая Луна. Более того, все знали, что холмы за городом кишат орками, дикими зверями и прочими неудобствами. С приходом ночи становился привлекательным любой ограждённый стенами город.

Элайту казалось странным, что всего за два дня, используя достаточно необычный и дорогой метод транспортировки, они преодолели такое расстояние лишь затем, чтобы в итоге рисковать, когда их место назначения уже виднеется на горизонте.

Элайт был не единственным, кто испытывал подобные сомнения. Многие из купцов возражали вслух, на что крупный наёмник отвечал угрожающими взглядами. Слова начальника каравана обладали силой закона — даже для купцов, которые сами его и наняли. Реп отошёл, начал кричать приказы охранникам, и вскоре все протесты улеглись.

Разгружать было особенно нечего — большая часть грузов представляла собой небольшие и драгоценные предметы. Охранники быстро справились с этой задачей, затем окружили сокровища кольцом небесных колесниц. Сразу за ним расположились необычайные звери — свирепые пегасы, грифоны и огромные орлы любого вора могли напугать куда сильнее, чем любой человеческий стражник на службе у лорда Гандвинда. Следующий круг образовали разбившие лагерь охранники и купцы — некоторые собрались вокруг разбросанных костров, другие, менее жаждавшие компании, нашли относительное уединение на внешних краях поляны.

Элайт выбрал для себя наименее удобное место. Выше по склону, у кромки деревьев, был участок, заваленный булыжниками и опавшими ветвями. Булыжники создавали барьер между ним и караваном, но отсюда открывался хороший обзор на поляну и за линию деревьев позади него. Кроме того, место хорошо подходило для обороны, и эльф добавил к этому несколько силков и ловушек-полумесяцев — большинство эльфов считали их богохульством, но они по-прежнему оставались эффективными.

Эльф закончил приготовления, спрятав тут и там несколько метательных ножей, а потом быстро развёл костёр. Он разворошил горящее дерево и поставил на пылающие угли небольшой котелок. В котелок он вылил немного воды из фляги, высыпал сушёных грибов и трав. Пока варево готовилось, он уселся, чтобы насладиться одиночеством — и проследить за своими попутчиками.