Адам Кристофер - DISHONORED: Возвращение Дауда [litres]

– Так ты хочешь видеть Норкросса или нет?

В этот самый момент они и появились. Двое попрошаек помоложе – мужчина и женщина – выскользнули из переулков с двух сторон. В каждой руке у них было по пистолету, и все стволы были направлены на Дауда и агента.

Агент обернулся, и его глаза расширились, когда он увидел за спиной у Дауда, ближе к главной улице третьего попрошайку. Дауд тоже обернулся. Противник двигался к нему, держа пистолет наготове. Он остановился и взвел курок большим пальцем.

– Монетку на рыбью кровь и головы, господа?

25-й день месяца Земли, 1852 год

«Что касается силы, то о ней можно сказать не так уж много, поскольку сила не имеет значения, если ты обладаешь хитростью и умением. Уклончивость и загадочность – твое лучшее оружие, поскольку даже тысяча человек, сбитые с толку, – все равно что тысяча безголовых куриц. Нападай, когда они не готовы, появляйся, когда тебя не ждут, и если враг не способен понять твою тактику, значит, ты победил еще до того, как нанесен первый удар».

Агент Норкросса ахнул, глиняная трубка выпала из его рта, ударилась о мостовую и разбилась. Дауд развернулся к пожилому нищему – хотя теперь-то он понял, что это был кто угодно, только не нищий. Да и старым этот человек не был: хотя седина в его бороде выглядела довольно правдоподобно, манера держать себя теперь заметно отличалось от той сгорбленной позы, которую он принимал в пабе. Что-то здесь было не так. Дауд взглянул на пистолет.

– Интересное оружие для обычного грабителя, – сказал он.

– Неужели?

Дауд указал на пистолет рукой в кожаной перчатке. Попрошайка отступил назад, поднимая ствол.

– Он в хорошем состоянии, – продолжил Дауд. – Недавно почищен и смазан. Боек заменили. Ты не только часто используешь пистолет, но и следишь за ним. Как будто это твоя работа.

Лицо нищего скривилось. Дауд взглянул через его плечо на двух других. Молодой человек направил свое оружие на Дауда, в то время как его подруга, стоявшая рядом, целилась в агента Норкросса, хотя ее взгляд периодически перемещался на главаря.

– Не знаю, сколько монет вы обычно собираете на рыбью кровь и головы, – произнес Дауд, – но если среди ваших знакомых нет барыги с очень хорошими связями, вы бы такое оружие не достали. Даже если оно вам и по карману.

Дауд взглянул на агента.

– Твои подельники? Дал им сигнал затаиться в темном переулке, пока не приведешь клиента, чтобы его убили и ограбили еще до того, как Норкросс узнает о его прибытии в город? – Дауд кивнул. – Хорошее начало.

Агент пошевелил челюстью вверх-вниз, прежде чем набрать достаточно воздуха и произнести:

– Что, во имя всех Островов, ты такое говоришь?

Дауд жестом указал на главаря попрошаек.

– Пистолеты. Они казенного образца – военные. Такие стоят много дороже, чем может заплатить обычный уличный головорез. А это значит, что тут у нас не просто случайные бандиты. Это наемники, и у них есть работодатель. Ты, например.

Лидер троицы зарычал.

– Знаешь, в чем твоя проблема?!

– Просвети меня, – ответил Дауд, глядя на него.

– Слишком много болтаешь!

– Что происходит? – воскликнул агент Норкросса. – Назовитесь! Я требую!

Главарь ухмыльнулся и махнул пистолетом в сторону Дауда.

– Ты нам нужен.

Затем он указал на агента Норкросса.

– А ты – нет.

Он пошевелил запястьем, давая знак своим сообщникам.

– Бросьте его в море, когда закончите.

Агент снова ахнул и шагнул вперед, но молодой мужчина схватил его и дернул обратно; агент споткнулся, его трость стукнулась о мостовую, когда он ударился о стену за спиной у женщины и сполз на землю.

Дауд зашипел сквозь зубы и обернулся к главарю. Он был уже близок к своей цели и не собирался позволять кому-либо встать у себя на пути.

– Не с тем вы связались, – сказал Дауд и согнул руку. Ему не хотелось использовать свои способности снова, но казалось, будто Вселенная что-то задумывала против него с того самого момента, когда он вернулся в этот прогнивший Дануолл.

Может, это Чужой. Может, этот ублюдок следил за ним, мешал ему, заставляя все события в мире препятствовать ему на пути к цели. Но Дауд утешал себя тем, что если все это правда, значит, он уже близко. Двудольный Нож уже близко. Он это знал.

Бандиты помоложе взглянули на своего главаря, все еще держа свои цели на мушке, но их уверенность улетучивалась, поскольку угрозы на их добычу, кажется, не действовали.

– Нам велели вернуть тебя для допроса, – сказал главарь, осклабившись. – Но не уточнили, целиком или можно по частям.

Главарь снова поднял пистолет и, насколько Дауд мог видеть, его палец надавил на спусковой крючок.

Сейчас или никогда.

Дауд стиснул зубы. Метка Чужого загорелась, погрузив руку в бездну боли.

Он мигом преодолел расстояние между ним и главарем и оказался за спиной у своего противника в тот самый момент, когда тот выстрелил. Он целился вниз, стараясь скорее покалечить Дауда, нежели смертельно ранить, но цель вдруг исчезла, и пуля скользнула по булыжникам, выбила яркие оранжевые искры и отрикошетила под углом. Молодой мужчина вскрикнул и дернулся назад. Из его бока сочилась кровь – сбившаяся с пути пуля задела его. Его сообщница не дрогнула. «Хорошо натренирована», – подумал Дауд.

Она быстро шагнула в сторону, чтобы как следует прицелиться, и подняла оружие. Она действовала проворно, но недостаточно. Еще до того, как она сумела навести ствол, Дауд одной рукой схватил главаря за горло и, широко расставив ноги, отклонился назад, подняв противника над землей. Развернувшись, он дернул вниз руку бандита, в которой тот держал пистолет. Главарь захрипел от напряжения и, отведя локоть назад, ударил Дауда в бок. Тот не споткнулся, но удар заставил его перераспределить вес. Почувствовав это, главарь использовал возможность и перевалился в обратную сторону. Из-за этого Дауд потерял равновесие на кривой брусчатке и упал на спину.

Они были хороши и знали толк в рукопашном бое.

Только одну вещь они не приняли во внимание – Дауд был лучше.

Он позволил себе упасть; когда гравитация взяла свое, главарь, которого Дауд все еще держал перед собой, вдруг оказался невесомым. Воспользовавшись моментом, Дауд изогнулся, чтобы перевернуться, не отпуская захвата. Лицо главаря ударилось о брусчатку. Послышался щелчок, и мужчина, крича, покатился набок. Дауд кувыркнулся в другую сторону и поднялся.

Он освободился, но теперь стоял спиной к двоим оставшимся противникам. Раздался выстрел. Дауд дернулся не раздумывая – им руководили инстинкты, когда он оттолкнулся от брусчатки и с помощью метки Чужого ухватился за край оконной рамы ближайшего здания. Затем, оттолкнувшись мыском ботинка от крошечной опоры, Дауд обернулся вокруг своей оси и снова переместился в переулок. Он материализовался за спиной у молодого человека, который стоял на коленях и зажимал простреленный бок. Дауд схватил его за затылок, а другой рукой обхватил поперек тела и заблокировал плечо. Он прикрылся телом противника, словно щитом, и женщина успела выстрелить три раза, прежде чем поняла, что произошло. Тело мужчины вздрагивало, когда в него входили пули. Дауд чувствовал, как горячая кровь брызжет на его бороду и лицо и как живой человек становится мертвым грузом у него в руках. Он отпустил мертвеца и переместился на другую сторону переулка, пока женщина направляла пистолет то в одну сторону, то в другую в поисках цели. У нее за спиной Дауд увидел агента Норкросса, который, скорчившись у стены, подносил ко рту что-то маленькое и блестящее. Его щеки раздувались так, будто он дул в эту штуку. Дауд ничего не слышал, его противница, судя по всему, тоже. Она стояла теперь посреди переулка, спиной к агенту, направляя пистолет прямо на Дауда. Что касается главаря, его и след простыл – сбежал, пока Дауд боролся с остальными.