Даха Тараторина - Равноденствие

– Найдите леди Вирке, господин, – шмыгнула носом женщина. – Они говорили о ней и… мне не нравится, что они говорили. Они ждут, чтобы она вернулась, стерегут её. Советник хочет её к себе и не собирается отпускать.

И я тоже не собираюсь. Лишь бы найти.

– Обещаю.

Брианна, что удивительно, сидела там же, где я её оставил, поджав под себя ноги, и что-то рисовала на земле:

– Ну как? – не вздрогнув, подняла она голову, когда тень сурового вида накрыла художества.

– Дождёмся, пока подействует зелье, и уходим.

– А как же перерезать спящим глотки?

– Кровожадная ты какая…

– Я?!

– А то я!

– Это же ты в драку лез!

– А ты предлагала перебить всех и каждого.

Бри подняла руки:

– Ладно. Уделал. Думаешь, эти трусы справятся сами?

Я вспомнил заплаканное, но решительное лицо Лиссы.

– Более чем уверен.

– Слава королю! –взметнулась вверх первая порция хмельного.

– Слава королю!

– Слава! – поддержали наёмники в ответ и опрокинули чаши одновременно.

– Первый, второй, третий, – не глядя, считала падающих Брианна. – Всё, десять. Все уснули. Можем идти?

Из домов по одному стали выглядывать люди: испуганные, обиженные, любопытные… Лисса вышла первой, нежно сжимая в руках скалку. К ней присоединилась молоденькая красавица из соседнего дома, пунцовые щёки которой говорили о том, что ей досталось больше всех, старуха с ухватом, дородная баба, вооружившаяся здоровенной деревянной ложкой.

На месте наёмников я бы предпочёл быструю и безболезненную смерть от моей руки.

– Мы действительно это сделаем?

– Я обещал.

– Ты и сестру найти клянёшься по пять раз на дню и ещё столько же во сне!

– Бри, дети могли оказаться в опасности. В замке всего два наёмника, я легко с ними справлюсь, а они – нет.

– А мы разве не торопимся? Мало ли, в какую беду угодила твоя зазноба? – дразнила ведьма.

Я терпел и не отвечал. Знаю, всё знаю. Но бросить их не могу.

Вот только спасать оказалось уже некого.

– Руки вверх! – испуганно проблеял некто.

Мы с Бри так и застыли в крохотном проёме входа для поварят, через который и скрылись дети, щурясь после яркого света и пытаясь понять, кто нам угрожает и насколько серьёзна опасность.

Сначала я разглядел арбалет. Он аккурат попал в тонкую полоску света из приоткрытой двери. Потом понял, что наконечник стрелы неуверенно подрагивает, да и рука, придерживающая спуск, мелковата для воина.

– Эделина?! – не поверил я сам себе.

– Господин Белен?! – не двинулась с места стрела.

Ведьма облегчённо опустила руки:

– О, так вы знакомы. Замечательно! У меня как раз нет настроения умирать.

– Руки! – угрожающе напомнила служанка. – Лорд Белен, она с вами?

– Да со мной, со мной, – подтвердил я.

– А вы – точно вы? – дотошно уточнила Эда.

– Эделина, гоблин бы тебя куснул! Кем ещё я могу быть? Козлом?!

– Ну…

– Эда!

Девушка, наконец, опустила оружие:

– Ну всё, убедили. А то ходили всякие… Глаз да глаз нужен. А у нас, между прочим, тут дети!

Я поборол порыв заключить её в объятия. Либо стал слишком сентиментален в последнее время, либо отчаянно нуждался в женском внимании.

– Ходили? Эда, вы убили наёмников? Профессиональных военных?!

– Убили?! Сир, вы меня недооцениваете!

Они сидели в комнате прислуги. Связанные, поколоченные, потерявшие всякую веру в людей и невероятно несчастные.

Первый подвергся самой изощрённой пытке на свете: не мог почесать нос, который крайне ответственно и с полным пониманием дела щекотала Тахра.

– Аааа! Не нравится? А маме моей тоже не нравилось, что вы у нас всё вкусное сожрали! – торжествовала она.

А второй…

А со вторым я встретиться никак не ожидал.

– О-о-о! Ну наконец-то старшие подоспели! Белен, милый, сделай одолжение, вели им меня развязать!

– Брайс?!

Шпион сориентировался быстрее всех:

– Ну вот! Я же говорил! Свой я, свой! Близкий друг и званый гость!

– Может тебе ещё и рот заткнуть? – задумчива пробормотала Эделина. – Он мне никогда вообще-то не нравился, а вчера заявился с этим вот, – обратилась она ко мне. – Ну мы с ребятами его и… На всякий случай.

– Хороший подход, – влезла Брианна. – Давайте мы им ещё на всякий случай что-нибудь отрежем? Не слишком ценное, но обидное. Языки например, ну или что под руку попадётся.

Эделина покрепче перехватила арбалет:

– Господин Белен, а эта дамочка точно с нами? Что-то она мне не нравится.

–Эй! Я, между прочим, тоже здесь! – выступила вперёд ведьма.

– Ой, извини, – исправилась горничная и с вызовом повторила: – Что-то ты мне не нравишься.

– Взаимно, – вздёрнула носик Бри и ухватила меня под локоть, демонстрируя, у кого здесь больше прав.

Я осторожно вывернулся, по опыту зная, насколько неблагодарное дело – оказываться меж двух цапающихся кошек:

– Брайс, что ты здесь забыл? Почему тебя связали?

Длинноносый выдал самую заискивающую из всех возможных улыбок и в меру возможностей пошевелил связанными руками:

– Как видишь, моего мнения по этому поводу не спрашивали. Но можем обсудить компенсацию за сие недоразумение, как только ты прикажешь своим доблестным женщинам меня выпустить.

– И не подумаю! – в унисон заявили ведьма и служанка.

– Я тебя не для того ловила, – добавила одна.

– И вообще ты подозрительный, – поддакнула другая, – сиди лучше тут. Что тебя слушать?

– Брайс, что ты делал с наёмниками? – я постарался пропустить перепалку мимо ушей.

– Не поверишь! Вот как есть говорю! Совершенно случайно проезжал мимо имения, дай, думаю, загляну к старому другу, проведаю, как у него жизнь, а тут – гля! – солдаты! Ну, думаю, это ж королевская служба! Быть не может, чтобы у них что плохое на уме, ну и подошёл поздороваться. У меня, знаешь ли, очень много знакомых. Ну как довелось бы весточку передать? Заходим мы, значит, сюда, а на нас самым подлым образом нападают! Да слова сказать не дают – верёвку накинули, в тёмную, страшную, холодную комнату сунули…

–Брайс, не морочь мне голову! – не выдержал я.

– Не морочь ему голову!

– Не морочь нам головы! – поддакнули воительницы.

– Да! – вставила Тахра, увлечённо засовывая перо в ухо менее ценному пленнику.

– Мммм! – сквозь кляп отозвался тот. Наверное, тоже соглашался.

Брайс задрал свой длинный нос и гордо ответствовал:

– Чтобы изобретательно врать, нужны более щадящие условия. А в таких, какие предоставили мне, я отказываюсь и сочинять, и говорить правду, – и подмигнул на последнем слове.

Намёк оказался более чем прозрачен:

– Значит, побеседуем в более интимной обстановке, – зловеще пообещал я, перерезая удерживающую его на стуле верёвку, но не касаясь связывающей руки.

Девушки направились следом, недовольно переглядываясь: