Евгений Гаглоев - Кодекс Вещих Сестер [litres]

Марьяна поддела приоткрытую дверь ногой и рывком ее распахнула. Она увидела каменные ступеньки, уходящие вниз, в темноту. Свет в подвале не горел, значит, никто не мог находиться там в данный момент. Едва дверная ручка стукнула о стену, музыка стихла. Неужели кто-то пробрался мимо нее незамеченным?

– Эй, кто тут? – крикнула Марьяна. – У тебя последний шанс трусливо поджать хвост и удрать! Если я спущусь вниз, ты моей швабре точно не обрадуешься!

И она замерла у порога, всматриваясь в темноту внизу.

Ее вдруг обдало ледяным воздухом, поднимавшимся из подземелья. А там по-прежнему стояла тишина. Марьяна протянула руку и стала шарить по стене в поисках выключателя. Она точно помнила, что он где-то тут.

Тут из темноты подвала раздался короткий ехидный смешок. Марьяна похолодела. А затем до нее донесся насмешливый женский голос:

– Ну, что же ты замерла? Спускайся сюда. Здесь весело.

И музыка зазвучала снова, громко, резко стегнув ее по барабанным перепонкам.

Выронив ведро, Марьяна дико взвыла от страха. По ступенькам, ведущим в подвал, хлынула грязная вода, железное ведро с грохотом покатилось следом. Захлопнув дверь, Марьяна бросилась прочь вне себя от ужаса. Никогда в жизни она так быстро не бегала.

– Да чтобы я еще хоть раз… – причитала она на ходу.

Подлетев к дверям музея, она трясущимися руками отодвинула задвижку и пулей вылетела на улицу. И только после этого, прислонившись спиной к кирпичной стене, глотнув свежего вечернего воздуха, она смогла немного перевести дух.

Михаила Шорохова хоронили на старом кладбище Санкт-Эринбурга, как и было указано в его завещании. Проводить убитого в последний путь пришли немногие, но оно и неудивительно. Его знали, как владельца небольшого провинциального кинотеатра, а не как тайного члена Королевского Зодиака и убийцу. Оксане Зверевой до сих пор не верилось в случившееся, ведь она хорошо знала этого человека.

Во время церемонии она стояла рядом с Платоном Долмацким, который появился в самый последний момент. Платон Евсеевич был в сшитом на заказ черном строгом костюме и длинном темном плаще. Оксана тоже надела плащ, опасаясь дождя. Свинцовые тучи гуляли по небу с самого утра, а сейчас они полностью закрыли солнце, значит, ливня не миновать.

Их окружал серый мрамор старых надгробных плит, островки пожухлой темной травы на влажной земле. Оксана насчитала в группе провожавших около пятидесяти человек. Она знала лишь Тараса Стахеева, Доминику Поветрулю, Алену Сухорукову, Марата Закревского, а еще Наталью Васильевну Степанову, бабушку одногруппницы Тимофея. Остальные лица были ей не знакомы. Родственников у Шорохова в этом городе не имелось, значит, на кладбище пришли лишь те, с кем он водил близкое знакомство.

– Кто бы мог подумать, – вполголоса произнесла Наталья Васильевна, обращаясь к Марату. – Шорохов был способен на такое…

– Все мы храним какие-нибудь тайны, – прошептал Закревский, убедившись, что, кроме Степановой, его никто не слышит. – Михаил поплатился за свою неосторожность. Он мог рассказать нам о своих проблемах. Мы бы ему помогли.

– Верно, – сухо подхватила Наталья Васильевна. – Столько раз приходил ко мне и ни разу и словом не обмолвился. А это правда, что сынок Ангелины присутствовал при убийстве? Снова.

– Приглядись к этому парню повнимательнее. У меня он вызывает серьезные опасения.

– Женя приводила его на чаепитие, мы очень хорошо начали знакомство. Я буду присматривать за ним и, если что-то замечу, тут же сообщу тебе. Лучше убить змею в зародыше, чем ждать, когда она окрепнет и проглотит всех нас.

– Иногда приходится идти на жертвы, – согласился Марат. – Уж нам-то это отлично известно. Я никогда не прощу себя за то, что мы натворили.

– Шшш! – Наталья Васильевна торопливо огляделась. Но присутствующие не обращали на них внимания. – Мы сделали то, что должны были сделать.

– И теперь кто-то, выдающий себя за Змееносца, совершает эти убийства…

– Стрелец, Козерог, Водолей… – тихо произнесла женщина. – Черт побери, Марат. Кажется, я знаю, кто станет следующей жертвой.

Свежую могилу засыпали землей, и люди начали расходиться. Внимание Оксаны Зверевой вдруг привлекло яркое рыжее пятно, мелькнувшее где-то сбоку между серыми камнями памятников. Девушка с любопытством обернулась.

В нескольких метрах от нее на старинной, растрескавшейся могильной плите сидел огромный рыжий кот. Зверь лениво умывался и косился в ее сторону, щуря желто-зеленые глаза. На фоне окружающей серости кот казался ярким, как полыхающий в ночи факел. Откуда он взялся?! Оксана была готова поклясться, что еще секунду назад его здесь не было.

Чистый, ухоженный, явно домашний, котище встряхнулся и с наслаждением выгнул спину, а затем спрыгнул с памятника и зашагал прочь. Но, не пройдя и метра, замер и оглянулся на Оксану. Сделал еще пару шагов и снова застыл, глядя на нее. Кот будто звал за собой.

Оксана тихонько усмехнулась. Платон Долмацкий отошел к кому-то из своих знакомых, а рыжий кот не сводил с нее глаз. Девушку одолело любопытство; привлеченная странным поведением загадочного животного, она двинулась за котом.

Увидев, что Оксана следует за ним, кот почти радостно подскочил на месте и быстро засеменил прочь. Девушка спешила за котом, а тот вовсю петлял между высокими гранитными постаментами, огненным пятном скользил по узким темным дорожкам. Когда Оксана начинала отставать, кот замирал и терпеливо ожидал ее приближения. Зверь вел ее куда-то, теперь она была в этом уверена. Оксана диву давалась, но послушно следовала за рыжим толстяком.

Наконец он запрыгнул на плиту из блестящего черного мрамора и замер. Оксана приблизилась к старенькой покосившейся оградке и взглянула на кота.

– Мы пришли? – с улыбкой спросила она.

Кот принялся самозабвенно умываться, не обращая на нее никакого внимания.

– Знаешь, а это даже немного невежливо, – сказала девушка. – Особенно если учесть, сколько я за тобой шла.

Рыжий наглец даже не взглянул в ее сторону. Оксана посмотрела на надпись, рядом с которой расположился кот. На камне были выбиты имя, фамилия и дата смерти. Некая Екатерина Саратова, причем умерла она совсем молодой, ей было всего девятнадцать лет. Оксана всмотрелась в фотографию и потрясенно застыла. Ее словно окатило ледяной водой.

С овального портрета на нее смотрело ее собственное лицо.

– У нас в академии действительно все разбились по парочкам? Или это только мне так кажется? – спросил Тимофей, наблюдая за ребятами в читальном зале библиотеки.