0Morgan0 - Грань первая: Приключения волшебника

— Говорю же — напился!

— Оу, даже так? То есть ты, в состоянии глубочайшего опьянения не только выиграл в дуэли у испанского посла, но и выиграл в карты? А потом умудрился это забыть?

— Ну, вроде что-то такое было… — уныло ответил Лиам, распуская нужные ему слухи уже на мировом уровне. — Если так интересно, то почитай Пророк, о нас там писали.

— Вот оно что? Обязательно ознакомлюсь. Всенепременно. Погоди, ты сказал, что было несколько причин…

— Да, одна знакомая мантикора считает меня котенком и решила, что меня пора на кровь натаскать. Трое суток в лесу, да еще и под ее контролем, она передавала мне знания охоты мантикор. Думал сдохну, честное слово. Да и вообще, мне охота не очень нравится, тем более такая. Для нее же и оборотень в полнолуние, не очень-то и добыча, так, размяться немного. Устал я, вот и отговорился делами.

— Ну ты даешь, Лиам. Такого я еще не слышал! Ха-ха-ха! Ох, жене расскажу… Ха-ха-ха! — Смеясь, Отао вернулся обратно в здание министерства Калькутты. Еще немного постояв на улице, Лиам вздохнул и последовал за ним. Доделать перевод нужно было сегодня.

Вечер у директора национального магического музея Калькутты прошел не очень приятно. Мало того, что индийская кухня навевала на Лиама тоску и желание удрать подальше, чтобы не видеть и не слышать рыганий, так еще и сам хозяин дома не хотел давать нужный артефакт в руки. Однако, после полутора часов уговоров, Отао все-таки как-то смог его уболтать. Только когда «Глаз Змеи» попал к нему в руки, Лиам понял, почему большая часть манускрипта была заполнена стихами и прочим бредом обкуренного наркомана. Благо, что подсказка об артефакте была буквально на виду, и именно ее расшифровал Жорж. Ее оставил сам купец, которому тогда и принадлежал «Глаз». Сам по себе этот «глаз» представлял собой кривую лупу со странными вкраплениями. Однако в магическом взоре, он светился сильно. Что за заклинания на него наложены, определить было очень трудно, и Лиам не стал даже пытаться. Парень недолго думал. Он достал из кармана легких штанов так называемый «список», полную копию, то есть, и посмотрел на него сквозь артефакт. Буквы медленно поменяли свои места и значения, форму, да все. И вместо описания яблоневого дерева в саду какой-то красотки, появился нормальный текст, причем на аравийском вперемешку с хинди.

— Ну что? Что вы видите? — Слишком уж заинтересовано спросил директор музея, Раджеш Шетти.

— Да ничего особенного, почтенный Раджеш. Отао, взгляни, я что-то ничего не понимаю, какая-то белиберда. — Археолог смотрел на директора, когда Лиам говорил, и увидел на его лице непонимание и обиду. А еще — злость.

— Действительно, какие-то закорючки. Может артефакт неисправен? Почтенный Раджеш, Вы не в курсе, его об пол не били? Может, отломили кусочек?

— Вы издеваетесь? Этому артефакту тысячелетия! С ним могло случиться все, что угодно. О Будда! Ну как же так?

Лиам к этому времени убрал список с манускрипта в карман и небрежно положил артефакт на подставку, с которой его аккуратно подавал Раджеш.

— Да, жалко, конечно. Но мы ведь понимали, что так может случиться, Лиам. Не расстраивайся, — Отао чуть ли не соловьем разливался, пытаясь успокоить сумрачного компаньона. — Это же всего лишь предположение было, так и нечего расстраиваться. Так бывает. В такой науке, как археология, бывает по-разному. Ну что ты как маленький, Лиам?..

Пока Отао говорил и тем самым отвлекал раздосадованного Раджаша, парень подменил артефакт на только что трансфигурированную подделку. Он сделал это быстро и совершенно не заметно и только поэтому они смогли уйти из дома директора музея на своих двоих. При таком количестве охраны, в случае тревоги у них шансов не было. От него они сразу же отправились в министерство, где провели всю ночь за переписыванием истинного текста. Благо, что в данном случае хватало трансфигурации бумаги в бумагу с нужными надписями. Поскольку все, что для этого нужно было тут же, то трансфигурация получалась вечная. К утру, уставший Лиам заслал в дом Раджаша своего давнего знакомого — нюхлера, забрать блестяшку, а на ее месте оставить невзрачный камень. Пришлось наложить сильную, но кратковременную иллюзию на артефакт, чтобы воришка согласился ее оставить. Зверек решил, что это такое издевательство. Операция прошла, как по нотам, и зверек оборвал призыв, унося в своем кармане на пузе отвратительного качества трансфигурированный кусок хрусталя, который вот-вот станет воздухом из которого и создан. А на подставке остался настоящий артефакт.

Уже после того, как оба археолога отоспались, Отао прямо спросил Лиама, почему тот не сказал Раджашу правду. На что Лиам ответил:

— Его фамилия Шетти.

— И что?

— Это буквально значит купец, на старом хинди. Он потомок того купца и очень хотел присоседиться к нам. Я не против отдать то, что мы найдем в музеи, да и его четверть клада меня мало интересует. А вот то, что он бы увязался за нами, и пришлось бы караулить не только его жизнь — очень уж он неуклюжий — но и его алчность… Очень нехорошо могло бы все это закончиться. Постоянно оглядываться за спину в таком деле, просто не позволительная роскошь.

— Вот оно что… Тогда понятно. Хорошо, что я решил тебе подыграть.

— Угу, спасибо, кстати. А где твой друг Жорж?

— Я ему еще вчера рассказал, что делает «Глаз Змеи», так что, он отправился домой, в Багдад, выправлять бумаги на временное владение и просьбу о предоставлении артефакта для проведения экспериментов. Все-таки штука дорогая, как ни крути.

— Так он собирается через МКМ это провернуть? Раджаш не отдаст гордость семьи для экспериментов. К тому же я уверен, мы не открыли и десятую часть его свойств за эту ночь.

— Вот как? С чего такой скептицизм к моим умениям? — Совершенно не обиделся Отао.

— С того, что я все время замечал какое-то мелькание на периферии зрения. Я просто уверен, что это только один из режимов его работы, а на манускрипте существуют надписи в несколько слоев. Думаю, ближе к концу, когда купец более или менее научился с ним работать.

— Вот как?

— Это только мое предположение, все-таки ты у нас археолог и вообще…

— Я-то «и вообще», как ты и сказал, — хмыкнул археолог. — Только я никакого мелькания не заметил.

— Может это что-то возрастное?

— Ты намекаешь, что я старый? — Уже искренне возмутился тридцатишестилетний маг.

— Да ну тебя, для мага ты совсем молод. Нет. Я тут читал исследование одного ученого. Наш, кстати, яйцеголовый, британец. Так вот он утверждает, что некоторые звуки люди могут слышать только до семнадцати лет, а потом все. Что-то там меняется в слуховом аппарате и баста.

— Вот оно что? Нет, я такого не читал. Впрочем, я читаю больше периодику по своей профессии, а целительство с медициной меня не очень волнуют, уж прости, Лиам.