Евгений ЧеширКо - Рассказы

— Да не знаю я! — занервничал парень, — это одному только Богу известно, что с этим делать.

— То есть, у вас нет конкретных предложений, правильно?

— Нет.

Мужчина замолчал и задумался.

— А вы бы что сделали? — попытался реабилитироваться в своих глазах, молодой человек.

— Вот и я не знаю, — ответил мужчина и, оперевшись на трость, поднялся со скамейки, — всего вам доброго. И не читайте вы эти газеты. В них всегда врут.

— Одному Богу известно… — мужчина не спеша шел по аллее и негромко разговаривал сам с собой, — если б мне было известно, давно б уже все исправил… Вы не против, если я присяду?

— Нет, садитесь, пожалуйста, — ответил ему мужчина в черных очках, сидящий на другой скамейке.

— Скажите, а как вы относитесь… — мужчина оперся на трость и внимательно посмотрел в лицо нового собеседника, — а, это ты.. Ну, как дела?

— Не очень. Никто из людей не знает, как искоренить любовь, добро и правду. Говорят, что люди всегда будут любить друг друга, помогать, сочувствовать и заниматься прочей ерундой.

— Ну-ну… Мне бы твои проблемы, — вздохнул мужчина и облокотился о спинку.

— А мне бы твои…

Просыпаться совсем не хотелось. Один из первых полноценных выходных за последние несколько недель аврала на работе, Виктору хотелось провести во сне. Зевнув так, что за ухом что-то щелкнуло, он повернулся на бок лицом к стене и потянул на себя одеяло, чтобы накрыться с головой и, хотя бы до обеда, не видеть этот суетливый и неспокойный мир, погрузившись в крепкий и здоровый сон. Одеяло натянулось и решило помешать планам молодого человека.

— Зацепилось что-ли… — недовольно пробурчал он и дернул его еще раз.

Одеяло проявляло выдержку и завидное упорство, не поддаваясь даже на сантиметр. Уже почти возмутившись и мысленно негодуя, Виктор все же решил не противиться обстоятельствам и, вспомнив, старую поговорку про гору и жителя гор, все-таки сдал назад и сам принялся подлазить под одеяло. К реальности его вернуло, как всегда, своевременное осознание того, что если одеяло не двигается, то это может значить только одно из двух — либо он вчера женился и просто случайно забыл об этом, а теперь пытается отобрать одеяло у своей суженой, либо (что гораздо более правдоподобно, так как расстройствами памяти он не страдал) кто-то сейчас лежит на одеяле прямо за его спиной.

Решив, что лучшим способом раскрыть загадку века, будет произвести визуальный осмотр и подтвердить или опровергнуть свои догадки, Виктор медленно перевернулся на спину и повернул голову.

Иногда бывают такие моменты, когда не зная ответа на какой-нибудь вопрос, ты пытаешься перебрать в голове все возможные варианты ответа на него. Потом решаешь, что ты подумал обо всех возможных альтернативах, а в итоге получается, что, действительно, подумал обо всех, кроме одного. И именно этот вариант и оказывается единственно верным.

Так случилось и сейчас. Не узнать ее накинутый на голову черный капюшон, было невозможно. Коса, аккуратно приставленная к спинке кровати, окончательно снимала все возможные сомнения по поводу личности, возлежащей рядом и, как показалось Виктору, даже немного похрапывающей во сне.

— Эй… — он немного смутился от того, что не сразу сообразил, как можно обратиться к своей гостье, — гражданочка!

Смерть не реагировала.

— Простите, но вы… Вы лежите на моем одеяле, — почему-то шепотом обратился к ней Виктор, — не могли бы вы немного приподняться, а то у меня отопление еще не включили и, знаете ли, немного прохладно, а вы…

— Пять минут, — сонным голосом отозвалась Смерть и перестала похрапывать.

— Эээ… От вас слышать такое крайне двусмысленно, — немного напрягся Виктор, — пять минут до чего?

— Встану через пять минут.

— А потом что?

— Потом работать надо.

Виктор уставился в потолок и попытался задуматься о вечном или, хотя бы, освежить в памяти всю свою жизнь, так как лучшей возможности для этого было сложно представить.

«Вот так вот, значит… Живешь, живешь и тут раз! А она уже у тебя под боком. И ведь вроде не пожил еще даже особо, а всё… Собирай вещи и на выход из жизни. Жить то как хочется! А что я сделал то хорошего в этой жизни? Вот что? Сдал ежеквартальный отчет вчера? Так по хорошему, он мне на кой черт сдался? Вряд ли мои внуки будут говорить своим друзьям: «А наш дед, между прочим, в свое время сдал отчет ежеквартальный, вот так-то!». Вряд ли они будут говорить это с гордостью, вальяжно так, цокая языком и подмигивая. И вряд ли их друзья ответят: «Да ладно?! Правда что-ли? Ну ничего себе!».. Стоп! Какие внуки? У меня даже детей нет. И, судя по этой особе, которая лежит рядом, уже и не будет..».

От печальных мыслей его отвлек негромкий щелчок. Оказывается, у Смерти иногда тоже щелкает за ухом, если она слишком увлечется зеванием. Впрочем, за плотной тканью капюшона было сложно рассмотреть — есть ли, вообще, у нее уши, чтобы за ними что-то щелкало.

— Как же мне всё это надоело! Работа, работа, работа…

— Это да… — каким-то, неожиданно писклявым голосом, согласился Виктор.

Смерть закинула руку за голову и заерзала, устраиваясь поудобнее. Костлявые синеватые пальцы повисли прямо перед лицом Виктора, что совсем не придало ему оптимизма и веры в светлое будущее.

— Взять бы выходной, махнуть на речку, закинуть удочку и сидеть вот так целый день… У тебя нет удочки?

— У меня… Есть… Была.

— Везет тебе, — хмыкнула Смерть, — у меня нет. Вот это только, — махнула она рукой в сторону стоящей рядом косы.

Виктор молчал и слушал. В его ситуации было бы странным, если бы он вдруг решил, к примеру, включить телевизор и начать смотреть новости.

— А палатка есть у тебя?

— Есть, — кивнул парень.

— Счастливый человек ты… В любой момент собрался, взял удочку, палатку, друзей. Мяса купили, огурцов, овощей всяких, фруктов. Выехали на природу, отдохнули, поговорили. Обо всем, что угодно. Вечером у костра посидели… Красота!

— Это вряд ли, — решил подать голос Виктор, — с друзьями редко встречаюсь, ни у кого времени нет.

— Ну и дураки, — спокойно заметила Смерть, — а почему времени нет?

— Работа у всех, свои дела, семьи, да много чего.

— Работа? Да что ты знаешь о работе? — засмеялась гостья, — у вас выходные есть всякие, отпуска, да и работаете вы по восемь часов. Вот у меня работа, будь она не ладна. Тоже мне, работяги нашлись…

— Я бы с вами поспорил, но, судя по всему, наверное, уже смысла нет.

— Да, смысла спорить нет, — Смерть вздохнула и села на кровати, свесив ноги вниз, — ну что, пойдем?

Виктор хотел было что-то сказать, но всё-таки решил не перечить женщине и молча кивнул. Зачем-то нащупав под кроватью тапочки, он просунул в них ступни и поднялся.