Наоми Новик - Чаща

Позаботиться о саженце я предоставила ходульникам: они уже деловито воздвигали над ним навес из высоких ветвей, чтобы молодые нежные листочки не опалило жаркое солнце. А я снова протиснулась сквозь лаз и побрела обратно в Чащу. На земле повсюду валялись спелые орехи; ежевичные плети были усыпаны сочными ягодами, но по пути я ничего не собирала. Пройдет еще много лет, прежде чем можно будет безопасно класть в рот что-либо за пределами рощи. Слишком много горя скопилось здесь, под ветвями, слишком много истерзанных сердце-древ еще растет в чаще.

Я вызволила горстку людей из сердце-древа в Заточеке и еще нескольких — со стороны Росии. Но этих забрали совсем недавно. Сердце-древа поглощали все, не только сны, но кости, плоть и кровь. Я уже давно поняла всю беспочвенность Марековых надежд. Любой, кто пробыл внутри ствола больше недели-двух, сам становился частью дерева — вызволять его было бесполезно.

Мне удалось даровать облегчение некоторым из пленников и погрузить их в долгий, глубокий сон. А некоторые и сами сумели найти дорогу в сонное забытье, когда Лесная королева ушла и ее направляющая ярость схлынула. Но сотни и сотни сердце-древ еще стояли, и многие — в темных, потаенных уголках Чащи. Вытягивать из деревьев воду и отдавать их огню казалось мне самым мягким способом даровать им свободу. Но мне все равно каждый раз казалось, будто я кого-то убиваю; пусть я и знала, что лучше так, чем оставить пленников метаться в ловушке. Их безысходная тоска еще долго меня не отпускала.

Тем утром меня выманил из сонного забытья звон колокольчика. Я раздвинула куст — на меня, задумчиво пережевывая траву, глядела желтая корова. Я осознала, что нахожусь неподалеку от роской границы.

— Ступай-ка ты лучше домой, — велела я корове. — Да, я знаю, что жарко; но ты ж, того гляди, наешься тут какой-нибудь гадости. — Откуда-то издалека послышался детский голос, и спустя мгновение из-за кустов появилась девочка лет девяти и застыла как вкопанная, увидев меня.

— Она часто убегает в лес, да? — спросила я, не без труда подбирая роские слова.

— Уж больно у нас лужок маленький, — отозвалась девочка, глядя на меня снизу вверх ясными синими глазенками. — Но я ее всегда могу отыскать.

Я всмотрелась в нее и поняла, что девочка говорит правду: в ней ярко сияла серебряная нить — магия текла у самой поверхности.

— Не давай ей уходить далеко от опушки, — посоветовала я. — А как станешь постарше, отыщи меня. Я живу по ту сторону Чащи.

— Ты Баба-Яга? — с любопытством спросила она.

— Нет, — покачала я головой. — Но она мой хороший друг.

Теперь я проснулась окончательно, чтобы понять, где нахожусь. Я сразу повернула на запад. Из Росии высылали дозорных к границе Чащи, мне не хотелось доставлять им лишнее беспокойство. Они и без того нервничали, когда я то и дело объявлялась из ниоткуда на их стороне; нервничали даже после того, когда я отослала по домам нескольких пропавших поселян, — и я, на самом-то деле, росцев не винила. В тех песнях, которые доходили из Польнии, обо мне рассказывалось много всякой неправды, невероятной и пугающей; я подозревала про себя, что самые вопиющие выдумки в мою часть долины барды нести опасаются. Я слыхала, пару недель назад одного такого освистали и выгнали из ольшанкской таверны: он попытался спеть о том, как я превратилась в чудовищного волка и сожрала короля.

Но мне заметно полегчало: после встречи с девчушкой и ее коровой с плеч моих словно свалилась унылая серая тяжесть. Напевая дорожную песню Яги, я торопилась домой. Я так проголодалась, что съела плод из своей корзинки. В нем ощущался вкус леса и текучая магия Веретенки, запутавшаяся в корнях, и ветвях, и плодах. Напитанная солнечным светом, она стала сладким соком на моем языке. Ощущалось в нем и приглашение; наверное, в один прекрасный день я захочу его принять — когда я устану и буду готова уснуть долгим сном. Но прямо сейчас то была лишь открытая дверь на далеком холме; подруга, что машет мне издалека, и глубокая умиротворенность рощи.

Кася прислала мне из Гидны письмо: с детьми все было хорошо — ну, насколько возможно. Сташек по-прежнему все больше молчал, но он смело выступил перед магнатами на голосовании и завоевал все сердца. Сташека короновали, а его деда назначили регентом. А еще он согласился заключить помолвку с дочерью эрцгерцога Варши, девятилетней девочкой, которая явно произвела на него глубокое впечатление тем, что сумела доплюнуть до другого конца сада. Я немного сомневалась про себя, а достаточное ли это основание для брака; но с другой стороны, оно ничем не хуже, чем жениться на ней только потому, что в противном случае ее отец поднимет бунт.

В честь Сташековой коронации устроили турнир, и юный король, к вящему ужасу бабушки, попросил Касю выступить его паладином. Можно сказать, что оно в итоге обернулось к лучшему, потому что росцы прислали отряд рыцарей; и когда Кася расшвыряла их всех, росцы передумали вторгаться к нам, дабы отомстить за битву при Ридве. С осады башни спаслось немало солдат; повсюду разнеслись байки о неуязвимой златовласой королеве-воительнице, которая сеет гибель и смерть, и люди почему-то решили, что речь идет о Касе. Так что Росия неохотно приняла предложение Сташека о возобновлении перемирия, и лето завершилось хрупким миром — и у той и у другой стороны появилось время залечить раны.

Воспользовавшись Касиным триумфом, Сташек назначил ее капитаном своей охраны. Теперь она училась фехтовать мечом по правилам, не сшибая ненароком всех прочих рыцарей на строевых упражнениях. Двое знатных князей и даже один эрцгерцог просили Касиной руки, и, как она возмущенно написала мне, еще и Солья.

«Нет, ну ты представляешь?! Я ему заявила, что он сбрендил, а он ответил, что будет жить надеждой. Когда я рассказала Алоше, она десять минут хохотала без умолку, пока не закашлялась, а потом объяснила, что он это нарочно, он же отлично знает, что я отвечу „нет“ — он просто хочет показать всему двору, как он верен Сташеку. Я сказала, что уж я-то не стану похваляться всем и каждому, что меня кто-то замуж позвал, а она мне: вот увидишь, он сам разболтает. И точно, недели не прошло, как меня уже с полдюжины человек спросили, так ли это. Мне прямо захотелось объявить ему, что я согласна — просто чтобы посмотреть, как он станет выкручиваться, — но побоялась, что он зачем-то решит пойти до конца и найдет способ заставить меня сдержать обещание.

Алоше с каждым днем лучше; и дети тоже здоровье Они каждое утро в море купаются. Я хожу с ними и сижу на берегу, пока они плещутся, но плавать я разучилась: я сразу иду ко дну, а от соленой воды у меня кожа зудит, даже если я просто намочу ноги. Пришли мне еще кувшин речной воды, пожалуйста! Здесь мне все время хочется пить, и для детей она тоже полезна. Если я даю им глотнуть немного перед сном, им больше не снятся кошмары про башню.