Дмитрий Билик - Верравия 2. Сумеречный пет [СИ]

– Сколько он тебе задолжал?

– Пять сотен золотом, – усмехнулся Буйль.

Я укоризненно посмотрел на Глостера, немного помятого – ростовщик явно делал внушения самым простым способом. Что ж вся местная непись так нерационально относится к собственному бюджету? Я единственный, что ли, задумываюсь о завтрашнем дне.

– Мало того, что должен, – продолжил Держиморда. – Так еще и сбежать хотел. Я к нему вчера наведывался, так сказал, что сегодня к обеду сумма будет. Зашел пораньше, ведь как знал…

– Дай угадаю, – обратился я к Глостеру, – денег у тебя нет?

Мастер-лучник обреченно замотал своей черной бородой. Зараза страшная, на днях же буквально меня раскулачивал. Ест он это золото, что ли?

– Что ж, у меня к тебе предложение, – присел я на ближайший стол, который для меня оказался высоким стулом. – Я тебе даю триста монет, и мы расходимся.

– Он мне должен пятьсот! – чуть не порвал мне барабанную перепонку Буйль.

– Ну а я даю триста, – спокойно и без нервов ответил ему. – Устраивает, забираешь деньги и уходишь. Если нет… ну на нет и суда нет. Тогда выбивай с этого недотепы свои кровные сам. Только откуда он их возьмет – большой вопрос.

– Пятьсот, – замотал головой Буйль. – Ты заплатишь, он тебе нужен.

– Ага, держи карман шире. Этот коротышка три сотни стоит с натяжкой, а уж пятьсот… За эти деньги можно и сотника королевского нанять, чтобы он плясал и прислуживал целую неделю. Ну что, берешь три сотни или нет?

Глостер выглядел, как ему сейчас и подобало – молчаливым куском мяса, за которое шли торги. Буйль покусывал свои контрастирующие с телом жирные губы, поглядывая то на меня, то на мастера-лучника. Я мог лишь догадываться, какие демоны сейчас боролись внутри ростовщика.

– Четыре сотни, и по рукам!

– Пойдем, Борг, – демонстративно отвернулся я от собеседника. – Мы тратим здесь время, которого у нас и так нет.

– Хорошо! Три сотни, – чуть ли не кинулся следом Буйль.

С видом человека, который не очень-то и хочет покупать данный товар, я отсчитал нужную сумму и отдал ее Держиморде.

Получен талант Убеждение, уровень 4.

Получен талант Торговля, уровень 4.

– Ты не такой уж и дурак, каким казался, – ухмыльнулся Глостер, как только его кредиторы покинули дом.

Ваши отношения с Глостером улучшились, теперь вы Недоброжелатели.

Нет, ну все-таки что за скотина такая неблагодарная. Его восхитило не то, что я спас его шкуру, а каким методом это сделал.

– Минуту на сборы, – зло сказал я, сдерживаясь, чтобы не дать пинка мастеру-лучнику.

Палец-в-рот-не-клади тут же метнулся на мансарду и оттуда уже, кряхтя и пытаясь протиснуть огромный рюкзак, в два раза превышающий размеры самого гно, спустился обратно. На груди у него висел мощный арбалет.

– Я думал ты мастер-лучник.

– Луком в тоннелях много не навоюешь. Вот наверху, другое дело.

– А с вещами что, куда-то переезжаешь?

– Собрал все самое необходимое, – буркнул в бороду Глостер.

– Включая походный алхимический столик?

– Ну конечно, куда ж я без него?

– Вопросов больше не имею. Выходим.

Раньше мой отряд вызывал если не восхищение, то уважительное одобрение. Во-первых, человек, что само по себе редкость, да еще с печаткой Дриина. Во-вторых, моим спутником был более-менее известный охотник, закованный в крепкую броню. В-третьих… в-третьих не было, но и пары пунктов вполне хватало, чтобы потешить чувство собственной значимости.

Теперь же все изменилось ­– нас провожали гогочущие гно, беззастенчиво тычущие пальцами. И главной причиной тому стал наш новый спутник. Как я узнал позже у Борга, Глостер славился в Бампасе своей чудаковатостью. Несмотря на удивительную жадность, касающуюся обыденных вещей, он мог продать всю столицу и родную мать впридачу за нужный ему ингредиент.

Палец-в-рот-не-клади обычно не высовывался из своего дома, заменяющего ему мастерскую, поэтому его уход из города воспринимался как событие. Сначала на нас бегали смотреть только дети, а позже стали подтягиваться и зрители постарше. К тому же не знай я мастера-лучника и увидь его сейчас в первый раз, то тоже не смог бы сдержать улыбки. Маленький, даже по местным меркам, гно, весь седой, но с черными, как мгла тоннелей, усами, с огроменным рюкзаком, за которым не видно его самого, и шипящий, как рассерженный гусь, на детей, что подбегали и дразнили Глостера.

Дружным гоготом нас провожали даже стражники нижних врат (которые, кстати, не в пример верхним были в два раза больше, и вместо пары баллист к бойницам придвинулись мощными клювами тяжелые стрелометы), поэтому, выйдя на пастбище, я наслаждался тишиной. Палец-в-рот-не-клади негромко спорил с Крушиголовом, но у меня не было никакого желания влезать в чужие разборки, пусть сами выстраивают отношения между собой.

– Семья, женщины, – пренебрежительно отмахнулся Глостер. – Они лишь отбирают драгоценное время. Я видел множество мужчин, которые могли стать великими, если бы не женились.

– А стали счастливыми, – ловко парировал Борг. – Я же видел много семей, где благодаря жене муж добивался многого.

– Что говорит лишь о его никчемности. Если бы эта женщина не распыляла себя на это недоразумение природы, по ошибке называющееся мужчиной, то сама достигла всего. Одиночество – лучшая метода, чтобы сконцентрироваться на деле, которому можно посвятить жизнь.

– Ага, ковыряние в этих скляночках твоих уж куда лучше, чем спокойная и счастливая семейная жизнь.

– Главное не скляночки, а знания! – поднял палец вверх коротышка. – Вся моя жизнь всегда строилась вокруг получения знаний, приобретения новых навыков, постоянного развития. Всего лишь к ста тридцати я стал мастером-лучником, научился ловко орудовать алебардой, постиг секреты лечебных трав Тойрина, учился у лучшего плотника острова, путешествовал до сердца Империи, видел последнего из убитых драманами драконов. Каждый раз увлекаюсь новым делом и занимаюсь им, пока не достигаю в нем высот. И знаешь, как я всего этого добился? Не связывался с проклятыми женщинами!

– Может, я видел меньше тебя в жизни, не выбирался дальше тоннелей и пещер, но у меня никогда не возникало вопроса, ради чего я живу. Моя жизнь в моем ребенке.

– Обычный примитивный гно, – презрительно сплюнул Глостер. – Рассуждаешь как глупый дурак! Я женился, потому что все женились, – он растягивал слова, передразнивая неторопливую речь Борга, – я зачал ребенка, потому что женился. Так надо, так делали мои родители, так будут делать мои дети. Живи для собственного развития. Отделался от жены и ребенка, тем лучше, забудь и живи полноценно.

– Еще слово о моей семье, и я сверну тебе голову, – грозно насупился Крушиголов.