Александр Никоноров - Станция спасенных грез [СИ]

- Что? - я не мог не улыбнуться, глядя на нее.

- Держи, это тебе! - воскликнула она и протянула два скрученных ватмана.

Я бережно взял листы.

- Ой, Ленка... Спасибо!

- Здесь много часов моего внимания, сосредоточенности, фантазии, здесь мириады мыслей о тебе и твоих книгах. А еще здесь лунный свет, при котором эти картины и писались. Думаю, они пахнут луной, как думаешь?

Я собрался было развернуть картины, как делал это обычно, но... Но я положил их на диван и крепко обнял Лену. Озон и свежесть. Мне хотелось вдохнуть эти запахи. Вдыхать снова и снова. Хотелось чувствовать, какая она хрупкая. Лена приподнялась на цыпочках и обвила мне шею. Снова. Какая радость.

- Спасибо, спасибо... - шептал я, даже не подозревая, каким казался дураком. Запах озона опьянил меня, и не было на свете ничего другого...

Пока я не вспомнил, что мне тоже необходимо что-то подарить. Этой традиции было уже много лет, и мы с Леной неизменно обменивались подарками каждую встречу. Столько раз, столько лет... И я взял и нарушил традицию. Я так хотел увидеть Лену, что ПОЗАБЫЛ ОБО ВСЕМ. Мне не нужны были оправдания. Но... Разве мог я объяснить ей, что мне не надо ничего - ни подарков от нее, ни поиска подарка для Лены? Разве мог я сказать, что увидеться с ней - уже подарок? Нет. Именно потому меня так ошарашила собственная оплошность.

- Ай... Больно.

По-видимому, в припадке паники я сжал Лену крепче дозволенного. Она отстранилась и посмотрела на меня с выжиданием. Честное слово, я не мог сказать, о чем было ее ожидание: о врученном ей подарке и моей реакции на него или о том, что подарю ей я.

А у меня... Я стоял как дурак и смотрел то на Лену, то на два рулона ватмана. И молчал. Однако решение нашлось быстро.

- Я сейчас!

Вышмыгнув из комнаты, я подбежал к рюкзаку и одним движением раскрыл его. Пальцы вцепились в книгу так, как мог вцепиться в протянутую руку помощи зависший над пропастью человек. И я в очередной раз осознал, что эта книга для меня - больше, чем просто роман. Это мой спасательный круг.

- Ты снова выручил меня, дружище. Спасибо тебе! - шепнул я, в последний раз проводя ладонью по яркой обложке "Омута радуги".

Лена стояла на том же месте. Ее глаза искрились любопытством, когда она увидела меня, сжимающего за спиной книгу.

Я подошел к ней и, вдохнув, протянул подарок.

- Держи. Это настоящий склад миров и фантазии. Это сундук с эмоциями, это мой спутник, который помогал мне и выручал. Каждая страница пропитана моим внутренним миром и переживаниями. - Лена с вожделением взяла толстый томик "Омута радуги". Я обратил внимание на помятые уголки, несколько царапин на обложке и гуляющий корешок. Сам книжный блок в некоторых местах был испачкан. - Я... Я, можно сказать, обжил его для тебя, приручил, вот...

Лена смотрела на книгу, вертела ее так и сяк, и, клянусь, не было в ее взгляде ни намека на недовольство внешним видом "Омута".

- Ну... Почти что сделан своими руками, - как бы в оправдание сказал я.

- Должно быть, он многое значит для тебя...

- Очень, Лена. - Но еще больше значишь для меня ты. - Просто знай, что в этой книге есть и кусочек моей души. Хорошо?

Она посмотрела на меня очень серьезно.

- Конечно, Саша. Я очень ценю это.

Я с грустью отметил, что Лена меня не обняла. Мне оставалось только надеяться, что я не расстроил ее таким ПОДАРКОМ. В глубине души я должен был жалеть, что лишился такой кладези фантазий, но разве это стоило восторженных глаз Лены и ее реакции? Разве это стоило ее тонких пальчиков, которые бегали по обложке и бережно листали страницы книги? Мама всегда говорила, что ни о чем не надо жалеть. Если что-то сделано или подарено с чистым умыслом без задней мысли - тебе вернется стократ. Я же не думал ни о каком возвращении. Просто смотрел на реакцию Лены и радовался.

- Я... Я пойду сделаю чай... - сбивчиво сказала она и прошла мимо меня.

От этого запаха свежести меня пошатнуло.

- Лена! - бросил я ей вслед, так и не осмелившись взять за руку.

Она обернулась.

- Да?

Ее вид показался мне встревоженным. Как будто... Как будто она что-то скрывала.

- Лена. - Сказал я и замолк.

- Что такое?

Мы смотрели друг на друга. Она - испуганно, я - хмуро. В глубине меня бесновалась злость. И страх. За тот ответ, который мог услышать.

- Ты... Ты... Ну. В общем, ты живешь? Одна? Или как?

Мне было стыдно за эту топорность. За эти грубые рубленые фразы и сквозившую в этих интонациях злость. Лена молчала.

- ОТВЕЧАЙ! Что ты от меня скрываешь?! - требовательно сказал я, отмечая, что почти перехожу на крик.

- Да, - Лена потупила взор. На ее лице отражались мука и желание высказаться, но она сдерживала себя.

- Что?

- Одна, Саша.

Сказав, она ушла на кухню. Я не стал окликать ее и сел на диван, стараясь унять дрожь. Почему Лена что-то скрывает? Что все это значит? Почему она так изменилась?! Неужели я сделал что-то не так? Наверное, не стоило ей дарить "Омут". Она уже взрослая, ей наверняка это неинтересно. Сейчас уже другие увлечения, и...

Я обратил внимание на подарки Лены. Я набросился на них с жадностью голодного человека, попавшего на пир. Ватманы были перетянуты ленточками лавандового цвета.

На первом рисунке Лена изобразила водную гладь, на которой плавали дома со стеклянными крышами. Дома соединялись между собой узкими веревочными лесенками, дощатыми переходами, что держались на плаву, либо красивыми арочными мостами. Повсюду в воздух били фонтаны, ярко светило солнце, и Лена просто мастерски отразила игру света. Как будто... Как будто она выудила этот город из моей головы. Зачастую наши представления совпадали.

Я припомнил, что когда-то читал нечто подобное, но, если честно, сцена с городом меня не очень впечатлила. В своих работах Лена всегда старалась поместить меня в тот мир, о котором прочитала по моему совету. Так и здесь - я стоял, облокотившись на перила моста, и смотрел за горизонт, по-совиному склонив голову. А на искрящейся крыше одного из домов сидела сова. Это было неизменным атрибутом всех картин, которые Лена писала для меня. И я был счастлив.

На второй картине снова оказался я. Темные тона, силуэты, неясные формы и очертания предметов - то, что меня окружало. Я же стоял в тени высокого здания, лицо мое освещалось неровным светом факела. Моя фигура отбрасывала тень, которая, однако, стояла практически плечом к плечу, самодовольно скрестив руки на груди.

Кажется, об этом тоже упоминалось в одном из романов, но почему Лена выбрала именно этот эпизод? Удивительно... Ведь раньше ее рисунки были более, хм, меткими, что ли. Или изменилась не только она?

- Не нравится, да? - Лена стояла в проема, держа две кружки с чаем, и вид ее был как никогда расстроенным.

- Нет, что ты! - поспешил возразить я и зачем-то снова раскрыл листы ватмана, чтобы взглянуть на рисунки. А затем понюхал их. - А ведь и вправду пахнут луной, Ле!