Кристина Белозерцева - Пауза [СИ]

— Что ты делаешь? — с трудом выдавил эльф сквозь смех.

Меня бросило в краску.

— Пробую то, чему ты меня научил, — буркнула я, снова уставившись в окно, — не подумала, что раз это твои силы, на тебя это не подействует.

Он снова притянул меня к себе, позволив убедиться, что очень даже действует.

— Ненаглядная, — вкрадчиво поинтересовался дроу, — что все это значило?

Мэз-Эрзон , автоматически перевел Лусус. Ненаглядная .

— Подумай сам, — фыркнула я, против ожидания начиная не смущаться, а откровенно злиться.

— Ты же сейчас не в настроении? Какое в этом удовольствие?

Я моргнула, кто-то чего-то тут явно не понимал.

— А когда я, по-твоему, была в настроении? — осторожно поинтересовалась я, садясь и машинально натягивая покрывало под самую шею.

Он пожал плечами.

— Вчера вечером, на лестнице, и когда пришла ко мне после убийства Берса, и конечно, когда вогнала мне в плечо лезвие керамбита. Вот тогда я еле удержался, но мы же еще так мало друг друга знаем, чувства только зарождаются, к чему торопиться? Я же не мальчишка давно.

— Та-а-ак, — уточнила я, — в те моменты я была готова тебя убить.

— Ну да, — кивнул дроу, окончательно меня запутывая.

Я потерла рукой лоб. Проклятие. Вот она снова — разница в понятийном аппарате. Это когда ты жмешь руку гостю из дальних земель при встрече, а он считает это оскорблением и втыкает тебе в шею вилку.

— Погоди, — попросила я, — ты считаешь, что спать стоит только с тем, кто тебя ненавидит? А что тогда на счет Одетты?

Эльф глубоко вздохнул и тоже сел на кровати напротив, скрестив ноги на орочий манер. Призванные лозы промелькнули в воздухе, добыв со стола шкатулку с сигариллами, и рассыпались мерцающей пыльцой. Дроу затянулся вишневым дымом, вертя сигариллу в длинных тонких пальцах.

— Трахать можно кого угодно, — проговорил он, — а вот спать только когда оба испытывают кисмесис . Это же совершенно разное. Как можно смешивать?

— А в чем разница?

— Первое — чисто физиологический процесс, как есть или отдыхать. А второе — практически сакральное единение.

«Я понял, — подсказал Шепот, — кисмесис — это на их языке любовь. Ненависть помноженная на влечение. Забавная концепция, они даже эти слова не разделяют: люблю и ненавижу».

— Подожди, — внезапно догадалась я, — так ты хочешь, чтобы я в тебя… влюбилась?

— Ну да, — пожал он плечами, — ты же светлая, образ извечного врага, помнишь, я же сразу сказал тебе?

Я уставилась на него круглыми глазами и осторожно продолжила.

— И что, по-твоему, ты эти два дня делаешь?

— Ухаживаю за тобой, — усмехнулся дроу, — возможно, конечно, того, что я делаю, недостаточно. Ты сама догадалась: я дал тебе эмпатию, чтобы лучше чувствовать твою ненависть, помнишь?

«Я дал тебе эмпатию, чтобы полностью ощутить твою любовь, — перевел Шепот, — потому что среди эмпатов только взаимная передача ощущений дает настоящий накал страстей. Поздравляю. Ты сама начала флиртовать с ним по его же правилам с момента вашей встречи, более того, дала понять, будто осознаешь, что именно происходит».

Вот это мы влипли.

— Я попробую еще раз, — уточнила я, — ты хочешь довести меня до такого состояния, что я от всей души захочу тебя убить, и только после этого…

— Ну да, — кивнул темный эльф, — я, правда, еще не знаю, чем сильнее тебя можно впечатлить. Может, подвешу тебя на дыбу в итоге? Или убью твоих родителей? Но я обещаю, что придумаю что-нибудь незабываемое.

— Не-не-не, погоди. Но ты помнишь, когда ты заставил меня вспомнить про того, кого я люблю? Ты помнишь те ощущения? Ты понимаешь, в чем разница?

— Безнадежность, вызывающая хрустальную пронзительную тоску и мысли о самоубийстве пополам с жаждой близости? Вполне изысканный букет, но мне нравятся более традиционные отношения.

— И это все, что ты уловил?! — заорала я, приходя в ужас от такой трактовки.

Он выкинул недокуренную сигариллу в окно, притянул меня к себе, скрутив за спиной руки.

— Я превращу твою жизнь в такой кошмар, ненаглядная, что стану единственным, о чем ты сможешь думать. Обещаю.

«И ты не возражала, когда он начал называть тебя Мэз-Эрзон, ненаглядная , что б нам раньше этот язык не знать? — посетовал Шепот. — Досадно».

В этот момент и вошла Одетта. Она замерла на пороге, изумленно уставившись на нас. Но чувства умненькой девчонки с глазами лани сейчас интересовали меня в последнюю очередь вообще. Стучаться надо, в конце-то концов.

— Слушай, Скримджой, — тихо проговорила я, — это все — одна огромная ошибка. И даже не смей думать хоть пальцем дотронуться до моих родных!

«Зря упомянула», — возразил Шепот.

— Что тут происходит? — звонко воскликнула Одетта, прерывая наш такой познавательный диалог о культурных расовых различиях.

— Иди спать, — вполне миролюбиво проговорил Скримджой, и девушка, будто сомнамбула, повернулась и вышла.

— Магия?

— Простейшее внушение.

Надо было выяснить еще один момент.

— И чем такие отношения заканчиваются? Обычно?

— Ты маловато знаешь об эльфах, да? Такие эмоции дают гормональный всплеск, позволяющий таким, как мы иметь детей. Второй вариант, смерть одного из двоих.

Слов нет.

«А знаешь, — снова встрял Шепот, — в чем-то он прав. Вы с ним даже похожи. У тебя была целая вереница любовников, но больше всего ты ценишь двоих мужчин, из-за отношений с которыми ты действительно хотела как-то застрелиться? Да и детей у тебя нет…»

— Отпусти меня, — попросила я тихо, понимая, что после всего вышесказанного, возможно, мы в последний раз говорим мирно.

Боги! Да он вообще только что пообещал убить моих родителей!

Скримджой улыбнулся криво и покачал головой.

— Нет, не думаю.

Я завернулась все в то же полотенце, и ушла в свою комнату, желая только одного: чтобы до утра ничего больше не случилось. Сил на то, чтобы бродить по замку просто не было, благо хоть зелья завтра к обеду будут готовы, потом я по крайней мере смогу успокоиться и начать рассуждать здраво.

Правда, ночь потонула в липких душных кошмарах, в которых огромные пауки пили текущую по мостовым подземного города кровь…

Утром следующего дня меня ждал несусветный подарок — костюм из черной кожи, чем-то напоминающий давешний наряд Лосс: брюки, корсет, черная блуза и ботфорты. Все те же служанки помогли мне одеться, и мне даже не хотелось смотреться в зеркало. Но еще меньше хотелось протестовать, все равно мертвячий эльф расценит все совершенно неправильно. Я попыталась заговорить с горничными, но девушки так перепугались, что я оставила эти попытки. Кажется, кто-то просто запретил им со мной беседовать.

Одна из них проводила меня к завтраку, потому что я все еще путалась в переходах.