Кристина Белозерцева - Пауза [СИ]

Кейн пожал плечами и откинулся на диванные подушки. Виконт снова стал выглядеть ленивым и расслабленным, похоже, он чувствовал себя здесь, как дома.

— Мария к нам не присоединится?

— О, — покачал головой мнимый подросток, — боюсь, я не смогу ее разбудить. Она весь вечер мешала полынь, кровь и легкие наркотики, даже вампира такой набор валит с ног.

— Веселый вечер?

— Приятный. Но ты же явился за полночь не ради светской беседы?

Дэрэт кивнул, склонив голову к плечу.

— Я тебе привез одну вещицу.

— Да? — заинтересовался Феникс, мгновенно забыв об устроенном фолиантам аутодафе.

— Смотри, — виконт выложил на столик стигийский амулет, сиявший мягким золотистым светом.

— Ух ты! Восточная магия змеепоклонников, как интересно! — демон достал из керамической чашки на полке маленькие серебряные алхимические щипчики и осторожно поднял талисман, рассматривая его со всех сторон возле пламени свечи, не притрагиваясь, впрочем, пальцами. — Да, с удовольствием повожусь с его изучением. Спасибо! Потом расскажу все, что смогу в нем найти. Джазир?

Он поднял взгляд на Кейна и добавил в голос вопросительных интонаций.

— Мертв. И больше проблем не доставит.

— Я очень благодарен за твое вмешательство. Саргесшах! Терпеть не могу этих тупых охотников! Никакой фантазии. Упертые как стадо баранов. Спасибо еще раз.

— Сочтемся, — легкомысленно отмахнулся мужчина.

Золотоволосый демон снова слегка поклонился и убрал подарок в маленькую шкатулку, по ходу дела кинув в огонь еще пару томов в темных кожаных переплетах.

— А, кстати, — заинтересовался Кейн, — чем ты тут занимался вообще?

— Я-то… — хозяин дома достал из буфета три маленьких бокала из темного хрусталя с толстыми стенками. — Решил на некоторое время вернуться домой, не хотел никому оставлять свою библиотеку. Я жадный. Хотя, жаль, конечно, расставаться с этим сосудом, да и город мне нравится, но что поделаешь…

Он разлил по бокалам темно-зеленую жидкость из черной бутылки, и в комнате запахло чем-то терпким и горьким. Потом он взял серебряную ложечку с отверстиями, положил кусок желтоватого сахара и принялся жечь его при помощи маленькой алхимической горелки, позволяя расплавленным каплям падать в странный напиток.

— Соскучился по дому? — лениво ухмыльнулся Кейн, тени складывались на его лице в причудливую маску, дорисовывая к улыбке оскал.

— Ходят всякие слухи… — неопределенно покачал головой Феникс, внимательно отмеряя капли жженого сахара.

— Н-да? С каких пор ты собираешь сплетни?

— Есть такие, какими не стоит пренебрегать, — неопределенно хмыкнул хозяин дома, пожимая плечами.

— Например?

Парнишка с улыбкой пододвинул бокалы к нам, завершив странный ритуал. Мы на миг соприкоснулись хрустальными сосудами, и зеленая жидкость, горькая и сладкая одновременно обожгла горло так, что из глаз брызнули слезы.

— Проклятие Абао… — произнес негромко Феникс, маленькими глотками допивая свою порцию, а его огромные зеленые глаза сверкали в полутьме, как два подсвеченных с другой стороны изумруда.

Мой спутник в момент перестал быть сонным и расслабленным. Заострились черты лица, а взгляд стал цепким и жестким.

— Это невозможно.

— Я тоже так думал, — кивнул Феникс.

— Откуда узнал?

— Один из воинов Дома Пронзающих случайно нашел его зарождающимся, и некоторое время мог его удерживать связанным. По слухам. Больше не может.

— Кто?

— Я не знаю, — покачал златокудрой головой подросток.

— Где эта тварь?

— Я не знаю.

— Кто его создатель?

— Я. Не. Знаю.

— Так, кажется, я слишком пьян для этого разговора, пойду, умоюсь, с твоего позволения.

Кейн поднялся и вышел за дверь, оставляя меня наедине с очередным чудовищем, незамедлительно переползшим на диван, поближе. Но он не пугал, я привыкла к обитателям Инферно, мертвяки, временами мне начинало казаться, что их вокруг даже слишком много. Этот их представитель, похоже, обладал какими-то гипнотическими способностями. Я могла сосредоточиться только на какой-то его детали: расширенные зрачки, влажные яркие губы, золотой локон, упавший на щеку, распахнувшийся ворот лилового с золотой искрой халата. Если бы когда-нибудь кто-то предложил мне представить, как должно выглядеть олицетворение порока, я бы, не задумываясь, ткнула пальцем в Феникса.

— Как тебе абсент? — улыбнулся алый рот.

— Что, прости?

— То, что ты выпила, глупенькая, — рассмеялся Феникс, а его изумрудные глаза затягивали, как две бездны.

— Крепко.

— Еще бы.

— Убери руку.

— Почему? — пальцы сжали плечо, губы растянулись чуть шире нормального, показывая треугольные острые зубы.

Изящно вылепленные ноздри дрогнули, а потом длинный, раздвоенный язык коснулся кожи на моей шее.

— Не хочешь немного расслабиться, м-м-м?..

— У тебя вообще-то как со зрением? — процедила я, не шевельнувшись. — Не очень, да?

Кровь внезапно ударила в голову, и меня охватил холодный душащий гнев, такой, от которого перехватывает голос. Да кто он такой?! Феникс усмехнулся, протянул пальцы, но не коснулся Печати. Не посмел . А потом осекся и отодвинулся от меня.

— Прошу прощения, госпожа, мое поведение непростительно, — голос звучал насмешливо, но вот глаза вовсе не смеялись.

« Госпожа ?» — ядовито хмыкнул Шепот.

— Проехали.

Феникс пожал плечами и быстренько сообразил нам еще по порции зеленого горького напитка.

— Дом Багрового Пламени, значит? — полюбопытствовал он будто бы между делом. — Печать Рхашассы. Бесценный подарок, надо заметить. Это от любовника?

— Друга.

Демон покивал, хотя ответ, видимо, его не удовлетворил.

— Они, похоже, сейчас всерьез набирают силу.

— Возможно.

— Я видел их падение. И слышал о возрождении, но понятия не имел, что у них есть какие-то дела здесь.

— Видел падение? — искренне изумилась я.

Подросток мелодично рассмеялся, окончательно отодвигаясь и откидываясь на мягких подушках.

— Мне больше пятнадцати тысяч лет, — отсалютовал он бокалом, — я много чего видел.

Я захлопала глазами, не в силах не то что поверить — осознать.

— Я не вру.

— И что ты здесь делаешь?

— Я — летописец Дома Ледяной Пустоты. Изучаю смертных в разных мирах по поручению князя, ну, и из врожденного любопытства, каюсь. А еще мне слишком нравятся ощущения, которые дает пребывание в сосуде. Некоторые из моих соплеменников считают это извращением.

— Напрасно, — пожала я плечами, вспомнив отшельничество Тузата, — вы все настолько разные, что норма для вас понятие абсолютно абстрактное.

— Благодарю. Ты на удивление правильно все понимаешь. Для смертной. А как получилось, что на тебе оказалась эта… метка?