Сара Маас - Убийца и пустыня (ЛП)

Глава 8

— Ты не шутишь? — допытывалась Ансель. — Ты занималась этим каждый день?

— Бывало, что и дважды в день, — ответила Селена, продолжая накладывать слой румян на щеки Ансель.

Они сидели на постели Селены. Пространство между ними занимали средства для красоты, привезенные Селеной из Рафтхола. Ничтожная часть из ее арсенала, оставшегося дома.

— Мне нравится… прихорашиваться, — сказала Селена. — Приятное занятие. И потом, в моем деле очень помогает.

— Приятное? — выпучила глаза Ансель. — Мазать себе физиономию разной пахучей дребеденью. Чего ж тут приятного?

Селена завинтила крышку на баночке с румянами.

— Я же велела закрыть глаза. Рот желательно тоже. Если ты не перестанешь болтать, я пририсую тебе кокетливые усики.

Ансель скривила губы, однако послушно закрыла глаза. Селена достала маленький пузырек с бронзовой пудрой и слегка покрыла ею ресницы Ансель.

— Как-никак сегодня двойной праздник: день моего рождения и Середина лета, — сказала Ансель, хлопая ресницами. — Здешняя жизнь не балует нас торжествами. А в такой день я просто обязана быть красивой.

Ансель всегда была красивой. Селена сравнивала ее с собой, и сравнения эти не радовали. Природа щедрее одарила Ансель, которая, в отличие от Селены, не очень-то нуждалась в снадобьях красоты.

— Между прочим, эта пахучая дребедень, как ты изволила выразиться, отбивает благоухание навоза, — заметила Селена.

Ансель шумно выдохнула, но тут же вспомнила, что с нее может осыпаться пудра. Селена слегка подвела ей веки и сказала:

— Мое колдовство окончено. Посмотри-ка на меня.

Ансель открыла глаза, и Селена вдруг нахмурилась.

— В чем дело? — изумилась Ансель.

— Тебе придется все это смыть.

— Почему?

— Не могу видеть, как ты затмеваешь меня.

Ансель ущипнула Селену за руку. Селена ответила ей тем же, и они обе засмеялись. Но для Селены этот смех был внешним. Она вдруг остро почувствовала, как незаметно пролетели три недели ее жизни в крепости Молчаливых ассасинов. Оставалась всего одна неделя, а потом придется уехать. Времени совсем мало. Ну почему она не решается попросить Учителя написать отзыв для Аробинна?

Однако сейчас Селену волновало не столько это письмо, сколько неминуемое расставание с Ансель. У нее никогда не было подруг. По правде говоря, у нее вообще не было друзей. Она бы с радостью увезла Ансель с собой в Рафтхол, хотя эта затея была столь же нелепой, как кража астерионских лошадей.

Праздник Середины лета оказался весьма странным. Селене было даже не с чем его сравнить. Она думала, что в этот день Молчаливые ассасины позволят себе пошуметь, посмеяться, насладиться музыкой и виной. Но Молчаливые ассасины и в праздник оправдывали свое имя. Они собрались в самом просторном из внутренних дворов крепости. Все, включая и Ансель, сохраняли полное молчание. Единственным освещением служила луна, частично затеняемая кронами финиковых пальм.

Но больше всего Селену поразили… танцы. Прежде всего, ее удивило полное отсутствие музыки, что не мешало ассасинам с наслаждением выплясывать. Некоторые танцы — неистовые и даже дикие — Селена не знала, в других она улавливала знакомые движения. Все улыбались, но, кроме шелеста одежд и шарканья ног, иных звуков не было.

А вот насчет вина Селена угадала верно. Они с Ансель наши уютный столик в углу и не считали число выпитых бокалов.

Селена очень любила, можно сказать, даже обожала праздники, но этот она бы с радостью променяла еще на одну ночь занятий с Немым Учителем. Ей оставалась всего неделя, и она не хотела понапрасну растрачивать время. Однако Учитель настоял, чтобы сегодня она отдохнула. Он и сам веселился, двигаясь в беззвучном танце. Почему-то сейчас он был больше похож на неуклюжего старика, чем на величайшего в мире учителя ассасинов.

Селена мысленно сравнивала его с Аробинном. Тот всегда был подчеркнуто элегантен и обаятельно дерзок. Аробинн не танцевал со всеми подряд, а его улыбка неизменно оставалась острой, как бритва.

Махил увел Ансель танцевать, и вскоре она кружилась, подчиняясь общему ритму. Ее партнеры менялись, и каждому она улыбалась и подмигивала. Глядя на Ансель, Селена даже завидовала ей, поскольку сама не умела отдаваться веселью целиком.

Ансель нравилась Махилу. Наверное, даже больше, чем нравилась. Вот и сейчас он вновь обнимал ее за талию, хотя танец этого не требовал. Махил всегда находил повод коснуться руки или плеча Ансель, он всегда улыбался ей и даже в обеденном зале смотрел на нее так, будто они сидели только вдвоем.

Селена качнула бокал. Лунный свет придавал вину необычный оттенок. Во взгляде Махила было что-то знакомое. Такими же глазами смотрел на нее Саэм, и ей это даже нравилось. Но уже в следующее мгновение Саэм все портил дурацкой выходкой или не менее дурацкой фразой, и Селена ругала себя за то, что опять развесила уши.

Вместе с мыслями о Саэме вернулась тревога за него. Что же все-таки Аробинн сделал с ним в тот вечер? Ответ на этот вопрос она должна была бы искать тогда же, по горячим следам. А она… ее в те дни сжигал гнев. Она ненавидела Аробинна, упиваясь своей ненавистью. По правде говоря, она боялась зайти к Саэму, боялась даже расспросить о нем. Саэма всегда наказывали сильнее, и если Аробинн с такой жестокостью избил ее…

Усилием воли Селена оборвала мысль и залпом допила вино. Чего уж юлить с собой: в те дни ей было не до Саэма. Едва отлежавшись после расправы, она стала искать себе собственное жилье, а найдя, потратила на покупку почти все деньги. Зато ее жилище находилось далеко от Башни Аробинна — в таком месте, где никто не вздумает ее искать. О покупке она помалкивала не только из осторожности. А вдруг передумает и останется в Башне? Но каждая ночь занятий с добрым и мудрым Немым Учителем укрепляли в ней решимость, вернувшись в Рафтхол, объявить Аробинну, что она уходит от него. Интересно, какое у него будет лицо, когда он это услышит? Разумеется, она не до конца выплатила свои долги, и Аробинн не преминет напомнить ей о них. Она вовсе не собиралась отказываться от долгов, но жить под одной крышей с Аробинном она не обязана. Так она ему и скажет. А если он еще раз поднимет на нее руку… если он еще раз поднимет руку на Саэма… она, Селена Сардотин, укоротит ему руку по самый локоть.

Кто-то тронул ее за плечо. Селена подняла голову — рядом стоял Илиас. Все эти дни они виделись только во время обеда. Как и раньше, она ловила на себе его взгляды, а если их глаза встречались, он дружески улыбался.

Илиас улыбнулся и сейчас, протягивая ей руку. Селена покраснела и, как могла, жестами объяснила, что не знает здешних танцев. Илиас невозмутимо пожал плечами, но руку не убрал. По блеску его глаз чувствовалось: ему хочется танцевать с нею. Селена закусила губу и выразительно поглядела на его ноги. Илиас снова пожал плечами, показывая, что не жалеет своих ног.