Ричард Артус - Глафириада [СИ]

— Красота-то какая. — Окинул взором открывающийся вид Кащей. — Жаль, что за этой красотой скрывается не вполне приличный мир.

— Так зачем ты нас сюда притащил? — Спросила, стоявшая рядом с ним Глафира. — Знаешь дорогой, я неприличных обществ стараюсь избегать, а ты меня в неприличный мир затянул. Вот так ты ко мне относишься?

— Прости-прости. — Засуетился Кащей. — Я просто не так выразился. Для людей мир вполне приличный. А неприличным его только те, — он ткнул пальцем вверх, намекая на небожителей, — называют. Видишь ли, люди тут иногда такую силу набирают, что могут невзначай и этим снобам, по соплям накостылять. Правда, только в пределах таких вот миров, за их границами они всю свою силу напрочь теряют.

— Опять не поняла. Тот же вопрос. На кой мы сюда притащились?

— Я же тебе говорил для повышения твоей квалификации.

— Какое повышение? Какой квалификации? Если за пределами, ты сам сказал, это никакой роли не играет. Тогда, на кой, мне тут кочевряжится?

— Да чтобы руку набить. — Повысил в сердцах голос Кащей.

— Я тебе сейчас морду набью. — Замахнувшись, пошла на него Глафира. — Стой гад, куда? — Ну, все костлявый, ты попал. — Сказала она в то место, где только что стоял Кащей. — Вернусь, если насмерть прибить не получится, то уж точно, пары своих костей не досчитаешься. — Пообещала она пустоте. — Вот же гад, мало того что одну бросил, так еще ни средств к существованию, ни средств для связи никаких не оставил. Не-е, точно прибью.

Сев на землю и подтянув под себя ноги по-турецки, Глафира, окинула своим хмурым взором окрестности. Перед ней лежала во всей своей красе покрытая лесом равнина, со всех сторон окруженная горами, а прямо возле горы, на которой она примостилась, пролегала лента накатанной дороги. Правда, откуда и куда она вела, было не понятно, так как никаких больше признаков обитания людей не было заметно.

— Ну и что прикажете делать? — Задала она вопрос в пустоту. — Вот, куда теперь, бедной девушке податься? — Горестно вздохнула Глафира и подперла ладошкой голову. — Вот уж точно жизнь моя жестянка, да ну ее в болото. Одни сплошные приключения на голову и никакой личной жизни. Да, пошли они все. Никуда отсюда с места не двинусь. Вот, буду тут сидеть и все. — Дала она сама себе слово.

Как известно люди хозяева своего слова, поэтому, как его дают, так и возвращают. Благодаря этой человеческой особенности, Глафира, спустя два часа сидения на скале спустилась все-таки вниз, и теперь, медленно брела по дороге в неизвестном ей направлении.

— Что за мир такой гадский? Вроде и дорога накатана, а ни одной живой души за все время не встретила. Ни одного строения поблизости не увидела. Люди. Твари. Ау. Вы где? — Крикнула она во весь голос.

Ответом ей была тишина, если не считать привычные для леса шумовые эффекты, да щебет местных птах. Вскоре в животе заурчал недовольный желудок, потребовавший к себе внимание.

— Подонок, — озираясь по сторонам, прокомментировала это урчание девушка. — Я диету не заказывала. Сволочь костлявая, жиром заплывшая. Ты хоть подумал о том, как и чем я здесь питаться буду? Скотина. У меня же при себе вообще ничего нет. Даже если я сейчас, какую-нибудь зверушку замучаю, как и на чем я ее готовить буду? Или что, мне ее сырой харчевать? Вот дернул меня черт с нелюдью связаться. Фашист проклятый. А еще в любви клялся. Пылинки с меня сдувать обещал. Все эти мужики, одним миром мазаны. Одним словом, козлы.

Утвердившись в этом мнении, Глафира побрела дальше, стараясь не обращать внимания на возмущенные крики протестующего желудка, требующего к себе повышенного внимания. Через некоторое время к требованиям желудка, присоединилась, и жажда, а там, и естественные надобности подтянулись.

— Сволочи. Я же говорила, что ненавижу экотуризм. — Зло пробурчала девушка, вылезая, из придорожных кустов. — Так подставить. Форменные скоты, уроды. Вернусь, вообще всех нахрен порешу.

Настроение Глафиры упало до отметки, когда девушке уже не нужен был повод, чтобы сорвать на ком-нибудь зло. Вот только рядом по-прежнему, не было ни одной живой души. Горя праведным гневом на весь мир, она даже не заметила, как уткнулась носом в скалу. Накатанная дорога окончилась, и уперлась, в высокую стену.

— Это еще что за идиотизм? — Задрав голову, уставилась на непреодолимую преграду Глафира. — Какого черта? Что это еще за приколы такие? Етить твою коромыслом по обуху.

Девушка, некоторое время бессмысленно пялилась на стену, а потом вдруг ее осенило.

— Гномы. Дери их за ногу. Эй. Кролики подземные. Мелочь пузатая. Открывай, — стала она стучать рукоятью своего меча в камень. — Медведь в гости пришел. Готовьте мед и харчи, до пятницы я свободна. Давайте отворяйте быстрее. Солнце вон садится. Путник цельный день пехом пер на голодный желудок, устал, мочи нет.

Только вот на крики и стук Глафиры, ей так никто, ничего, и не ответил.

— Блин. Да что же за засада-то такая? — Глафира постаралась плюнуть на землю, но пересохшее горло не выдало слюны.

Солнце уже почти скрылось за пиками гор, что заставило девушку осмотреть окрестности, в поисках подходящего места для ночлега. Вариант, устроить гнездышко в лесу, девушка отмела сразу.

— Еще змеюка, какая приползет, или паук с тараканом куда залезут. Бр-р. Мерзость. — Передернула она плечами. — Оно мне надо. Ладно. Полезем в горы. — Приняла она, как ей показалось, единственно правильное решение.

Метрах в пятидесяти, обратно по дороге, она приметила нависающий над ней карниз, примерно на десятиметровой высоте. Забравшись на него, предварительно несколько раз, чуть не свалившись обратно на дорогу, тяжело отдуваясь, Глафира изрекла.

— Лучше гор, могут быть только горы, на которых еще не бывал. Я конечно, Высоцкого уважаю, но тут, с ним в корне не согласна. В гробу-бы я видела эти горы, в белых тапочках, а так же, всю эту горную романтику.

Выдав такое суждение, девушка улеглась на камне и постаралась уснуть. Тем более что к этому моменту, солнце окончательно скрылось за горами, и долина погрузилась во тьму. Правда, сразу уснуть, у нее не получилось. И дело тут было, даже не в желудке, который с каждым разом, недовольно урчал все громче, и в не измученном жаждой горле, требующим хоть каплю влаги. Сон, как рукой сняло, совсем другое обстоятельство.

Как только окончательно стемнело, из скалы вышло, штук тридцать воинов-привидений, полностью экипированных, под предводительством, восседающего на коне командира. Причем, стены не раздвинулись в стороны, они просто вышли из камня, построились и зашагали по дороге.

— Нехило, негры скачут по тропе. — Прошептала девушка, глядя, на удаляющейся отряд. — Во, блин. Чуть не попала в веселый переплет.