Антон Перунов - Всадники. История Адама Борута [СИ]

— Марфа, — с благодарностью произнес Микола и, вдруг, нагнувшись, быстро поцеловал ее в губы. Не медля больше ни секунды, он бросился к заднему выходу из таверны.

Как только Орлик спрыгнул возле «Алого Дракона» Куцый как-то оживился, приосанился, оглянулся на близнецов, спросил добродушно:

— Ну а вы, молодцы, отобедаете у меня в «Подкове»? И готовят у меня не хуже, чем у Марфы, и дешевле вам обойдется.

Марек ткнул Тадеуша локтем и ответил, буравя спину отвернувшегося Анфима насмешливым взглядом:

— Обязательно отобедаем! Вон Орлик не зря возле «Алого дракона» спрыгнул. Завтрак то давно уже был.

— Это точно, — буркнул Тадеуш.

Возок катился по живописной главной улице городка, изредка подскакивая на ухабах. Народу было много, жизнь в Гребенске текла своим чередом. Люди оборачивались на возок Куцего, провожали задумчивыми взглядами.

Возле красивого, утопающего в зелени сада, Марек заметил девушку, стоящую возле калитки. Ветер, который немного усилился, растрепал ее прическу и несколько прядей, вырвавшись на свободу из длинной русой косы, летели по ветру, делая задумчивое ее лицо еще более серьезным и необычным.

— Смотри! Какая красотка! — воскликнул Марек, — эй, Анфим? Не знаешь, что это за краля? Вон у калитки зеленой стоит.

— Где это? А да, знаю, как не знать. Марица это, племянница Клавдии — молочницы.

Парни уставились на девушку, она тоже их заметила. Скользнула задумчивым взглядом по возку, по Куцему, по Хортичам. Ни на ком взгляда не задержала, отвернулась равнодушно. Так стояла, словно ждала кого-то.

— Нравится? — спросил Куцый, — Вижу — любуетесь. Чтож — дело молодое.

— Красивая девчонка! — Сказала Тадек. — Анфим, а ты случайно не знаешь, парень у нее имеется?

— Эй, ты о чем! — Возмутился Марек. — Я вообще-то первый ее заметил. Ну, так что, Анфим?

— Только она не больно на тебя смотрела! — Хмыкнул Тадек.

— На тебя тоже, так что не веселись! Анфим?

— Парни, я такими вещами уже давно не интересуюсь! Хотя, ежели бы был у нее кто, я бы точно знал.

— Ну, так отлично, — довольно воскликнул Марек, — Прогуляемся здесь на обратном пути.

— Обязательно, — кивнул Тадеуш, — только не думаю, что она весь день вот так стоять будет и ждать нас.

— А ты лучше и не пытайся думать! — Сказал Марек. — Помалкивай, может тогда за умного сойдешь.

— Кто бы говорил!

Куцый оглянулся на них и покачал головой.

— А что, ребята, надолго ли вы в наши места? — Спросил он. — Я к тому, что хорошо тут у нас. Город древний. Люди душевные. И девушек тут много — на всех хватит, умницы все, одна другой краше.

— А кто ж его знает! — Пожал плечами Марек. — Мне то здесь нравится, только командир нам о своих планах не докладывает. Может, поживем месяцок. А может и трех дней отдохнуть не даст.

— Да, Марек! Я смотрю, ты даже не помнишь, что нам Орлик сказал! — Насмешливо проговорил Тадеуш.

— А мне без разницы, что он сказал. Командир у нас один. Вот его я и буду слушать.

— А ты это Орлику скажи. Мне то чего говорить!

— Ну и скажу. Думаешь, нет? Может, поспорим?

Куцый, который прислушивался к разговору близнецов с интересом, все же решил вмешаться:

— Парни, приехали уже! Вон моя корчма. А вон там — смотрите — конюшня и склады. А правее — это мастерская. Телеги чиним, повозки разные, лучшая мастерская на всю округу. Но это если захотите и после посмотреть можно. А сейчас прошу к столу — время обеда уже.

— Мне точно надо подкрепится, — кивнул Марек, — а вот Тадеку — не уверен. Все не в коня корм. Жрет за троих, а худой, как оглобля. И в кого такой уродился?

— Нормальный я. Ты на себя глянь. Какая девица на такого посмотрит?

— Парни, — опять перебил их Куцый. — Прошу за мной.

Он слез с возка и заковылял к корчме, краем глаза поглядывая на молодцов. Близнецы спрыгнули на землю и несколько секунд постояли лицом к лицу, гордо вскинув головы, и меряя друг друга взглядами. Первым опомнился Тадеуш, махнув рукой, повернулся и зашагал за Анфимом. Марек последовал за ним на некотором расстоянии.

Несколько лошадей стоят у коновязи взнузданные и оседланные, явно ожидая своих хозяев. Крыльцо высокое и добротное, впрочем, все постройки вокруг корчмы этим отличались. Над дверью висит сломанная подкова, символизируя собой название.

Братья, зайдя в большой полутемный общий зал таверны, окунулись в густую смесь табачного дыма, перегара и чеснока. За столами сидело несколько ватаг горцев, разодетых в яркие рубахи и грубые кунтуши. За поясами у всех — пистолеты, кинжалы. У входа стояли два здоровенных вышибалы с обтянутыми кожей тяжелыми дубинками.

— Смотри Марек, такой садануть — можно и голову проломить…

В противоположных концах зала рдели углями два широких камина, в которых неспешно поворачивались на вертелах целые бараньи туши, а рядом крутилась пара поварят, постоянно вращая ручки вертела и поливая мясо стекающим на противень жиром. — Тадеуш, ну что пойдем, присядем? — перекусить не помешает, как думаешь? — спокойно спросил Марек брата.

— Что за вопрос, само собой.

Хортичи прошли к дальнему столу, который только что освободил высокий горец. Натянув шапку низко на глаза, он пошел к выходу, не глядя по сторонам. Служанка в цветастом переднике быстро протерла за ним стол, смахнув крошки и убрав в карман несколько оставленных в уплату монет. Составив на поднос посуду, она повернулась, чтоб уйти, но, заметив близнецов, спросила:

— Присаживайтесь. Будете есть?

— Конечно, — уверенно сказал Тадеуш, и добавил, не раздумывая, — принесите что-нибудь сытное, мясо, хлеба и пива.

— Сейчас все будет, — сказала девушка и быстро удалилась, скрывшись за дверью кухни.

Они уселись на удобные стулья с высокими спинками и приготовились ждать, но еду действительно принесли быстро. Близнецы молча принялись есть, не забывая однако, осматривать залу. Здесь царил полумрак. Небольшие оконца давали немного света и на столах стояли масляные лампы. Столы все были добротными, сколоченными на славу, но время уже оставило на них свои отметины — столешницы, отполированные рукавами множества посетителей, были изрезанны ножами и покрыты глубоко въевшимися пятнами.

По всему было видно, что хотя горожане редко сюда заглядывали, корчма явно процветала. Стоящая на окраине, она стала удобным местом для путешественников, проезжающих мимо, и всякого люда, по каким-либо причинам не желающего останавливаться в самом городке. Народу было много и свободных столов здесь не было. За некоторыми сидели по двое — трое, а несколько — занимали целые компании.

Казалось, никому до них не было дела, но нет-нет, кто-нибудь бросал взгляд в их сторону. В общей зале царил шум и непринужденная обстановка. За одним столиком шла игра в кости. За другим, неопрятного вида мужики хмуро цедили пиво, периодически оглядываясь на дверь, словно кого-то ждали. В дальнем углу сидели горцы, которые здесь явно чувствовали себя как дома. Самая шумная компания, состоящая из мужей явно бандитской наружности, занимала большой стол посередине.