Марьяна Сурикова - Между Призраком и Зверем

— По схеме, за этой стеной ничего нет.

— А если не по схеме?

— Я не умею видеть сквозь стены! — не выдержала его давления. И вновь моя выходка не имела последствий, поскольку раздался приглушенный хруст, сразу настороживший обоих.

— Ой! — Запрокинув голову, пригляделась к потолку, и показалось, будто одна из трещин стала шире. — Если ничего больше в этом зале не привлекает вашего внимания, нам лучше уйти.

— А знаешь, Мышка, привлекает.

Ну вот зачем он спрашивал мое имя, если постоянно зовет Мышкой.

— Вы ведь сами сказали: «Совершенно пусто».

— Именно. Цельная стена даже без намека на дверь, но…

— Но? — Зверь умел так многозначительно выдерживать паузы, что сразу просыпалось желание услышать фразу целиком.

— Я чувствую за стеной пустоту.

Да он просто мастер строить предложения, имеющие двоякий смысл.

— Подойди.

Мне больше хотелось уйти, а вовсе не приближаться к нему, но дознаватель не оставил выбора. Правда, стоило мне удалиться от двери, вновь раздался треск. Я замерла в испуге, снова посмотрела на потолок и, вскрикнув, прикрыла голову руками. Большущий кусок откололся от вычурной лепнины на моих глазах и стремительно понесся вниз. Такой удар мог если не добить, то точно оглушить, а вместо этого меня окутало облаком известки, мгновенно набившейся в нос и рот, и я закашлялась.

Когда наконец сумела вздохнуть и потерла ладонями глаза, оглядела белый пол вокруг себя и свою выбеленную одежду. Со стороны сейчас напоминала гипсовую статую, но не это занимало мои мысли. Вопрос: «Как такой огромный кусок мог рассыпаться в пыль?» — вот что казалось интересней всего.

Я посмотрела на Зверя. Дознаватель стоял, повернувшись ко мне, и медленно растирал руки.

Не может быть!

— Ну что так смотришь, Мышонок?

В этот момент мне стало еще страшнее, чем в миг, когда на глазах свершилось убийство.

— Ты побелела или это все известь?

— Вы маг?

Я все же нашла силы, чтобы протолкнуть сквозь задрожавшие губы этот вопрос.

— Разве? — склонил голову к плечу дознаватель.

Конечно же, ну разве есть смысл спрашивать очевидные вещи. Ведь куски потолка просто так не измельчаются в воздухе во время падения на чью-то голову. Но ведь и маги никоим образом не имеют возможности свободно разгуливать по столице, а главное, имперским дознавателем не мог стать маг, никак не мог.

— Вы измельчили вот этот кусок, — и я указала себе под ноги. — Как же вы?..

Я стояла, смотрела на него, а он совершенно спокойно — на меня. Нисколько не волнуясь, не выказывая даже тени тревоги.

— Маги выселены за границу государства, — процитировала я наизусть фразу из учебника, — маги — потомки ужасных существ, когда-то поработивших человека. Магам запрещено вступать в контакт с людьми и пересекать огороженную территорию их поселения. Они никому не подконтрольны, жестоки и опасны.

Я замолчала, боясь теперь произнести вслух хоть слово, но непрерывно твердя про себя: «Не может быть. Не может быть». Он прямой родственник императора. Среди императорской родни не могло оказаться магов или потомков кого бы то ни было, кроме людей, никаких иных существ. Но один из дознавателей говорил, будто у Зверя нюх, точно у оборотня. Возможно, он фигурально выражался, намекая на особые чутье и хватку, а вовсе не на прямую связь с перевертышами. И я сама утвердилась в безосновательности подобного подозрения, узнав о родственных связях с императорским домом, а вот теперь… Магия передавалась по наследству. Способности проявлялись как у прямых потомков всех представителей магического сообщества, так и у наследников человеческой крови и крови иной расы.

— Какая начитанная библиотекарша, — хмыкнул Зверь и сделал шаг ко мне. Я попятилась, а он нарочито медленно принялся закатывать рукав рубашки. — Такая умная. Цитирует книжки и, главное, вовремя и к месту. Почему я не удивлен, что ты умудрилась попасться на глаза Призраку?

Он продолжал потихоньку наступать, а я добралась уже почти до самой двери, когда поднятый рукав рубашки обнажил широкий браслет на запястье. Толстый литой браслет из красного золота. Он плотно обхватывал руку, перекрывая белесый длинный шрам, тянущийся дальше по предплечью и исчезающий под тканью.

— Мышонок, ты такая рассудительная, как же умудрилась забыть об аккумулянтах? — И он поднял руку выше, позволив тусклому свету из окна прогуляться по гладкой золотой поверхности.

Наступил подходящий момент, чтобы провалиться сквозь пол, и едва заметная улыбка на губах Зверя это подтвердила. Конечно, ведь я принялась бросаться серьезными обвинениями, совершенно забыв про накопители магии, способные удерживать в себе невероятно мощные заряды. Но ведь они были столь редки в нашем государстве и стоили баснословных денег. Мне за всю жизнь работы библиотекарем в условиях суровой экономии хватило бы только на застежку от этой вещицы. Вот поэтому я даже не вспомнила о них.

— А как же… — начала я и замолчала.

— Как у дознавателя очутился аккумулянт? — закончил мою фразу Зверь, явно прилагая усилия, чтобы не расхохотаться.

Глупее я себя еще не ощущала. Понятно, что ни один дознаватель не мог заполучить такую вещь, исключая того, кто приходился императору родственником.

Я потупилась, а Зверь вдруг спросил:

— И почему я не слышу?

Пока пыталась сообразить, к чему этот вопрос, дознаватель вдруг очутился рядом и поднял мою голову за подбородок, заглянув в глаза.

— Почему не слышу извинений за нелепые и кошмарные подозрения? Где попытки загладить вину?

Я уже открыла рот, собираясь сперва произнести несколько фраз в свою защиту, но меня сурово прервали. Со словами: «Даже извинений добиваться самому», — Зверь дернул меня к себе и впился в губы таким поцелуем, что возникло ощущение, будто новый кусок лепнины рухнул с потолка и попал точно по темечку. Совершенно оглушенная, я продолжала остолбенело стоять на месте, даже когда дознаватель отстранился и облизнулся.

— И правда, вкусная Мышка.

— Вы… — Хотела повторить уже набившее оскомину: «Да как вы можете!» — но дальше обращения дело не пошло. Отказали и голос и воображение, а подходящие к ситуации обвинительные речи на ум не пришли.

А Зверю было все равно. Он вовсе от меня отвернулся и озаботился иным вопросом, игнорируя мое состояние.

— Стена толстая, придется ломать, — заявил дознаватель, окинув взглядом тот самый участок, за которым он якобы ощутил пустоту. — Потеряем время, но, может, найдем что-то стоящее.

И он резво развернулся и направился к выходу.

Я не поспевала за стремительной сменой его настроения, поэтому пока осмысливала фразу насчет погрома старинной библиотеки, он уже исчез в темноте коридора. Меня привел в себя новый треск, и, мгновенно вспомнив об упавшем куске лепнины и отсутствии магического браслета, я бегом кинулась за дознавателем.