Татьяна Зинина - Шагая над бездной. Хозяйка неба [СИ]

Как, впрочем, и любая другая магия. И пули. И острые лезвия.

Да, внешне все мои ребята сохраняли спокойствие и выглядели покорными солдатами, но вот на мысленном уровне я выслушала уже немало. Нет, напрямую противиться приказам никто не решался, но высказались, кажется, все. И самым ярым противником моей идеи оказался именно Вел.

«Ты не в себе! - в сотый раз повторил он, когда мы остановились у портала. - Ты неадекватна. Нельзя бросать вот так свой отряд на первом же задании и мчаться неизвестно куда. Ты понимаешь, что это глупо, Эли?»

«А ты понимаешь, что я не могу оставить ни империю, ни Диара? - отвечала, стараясь собраться с мыслями. - Уверена, что к Алиште уже направлено несколько отрядов наших солдат. Но они не успеют. Им не позволят подобраться к месту казни. А я смогу попасть туда с воздуха».

На несколько секунд Вел всё же оставил моё сознание в покое, но почти сразу возобновил нападки, лишь чуть сменив тему.

«Ладно Гармит, он опытный дракон. Но зачем тебе там Танис? Он слишком молод. Возьми кого-то другого. А лучше двоих».

«Со мной отправятся Гармит и Танис. Это тоже решённый вопрос», - заявила решительно.

- Эли, - прорычал он, ловя меня за руку.

- Я всё сказала, Вел. Ты - командуешь отрядом. Я - отправляюсь в Алишту!

Остановившись у портала, отдала драконам мысленный приказ перемещаться сразу за мной, и после этого решительно шагнула в искажённое маревом пространство, ни капли не сомневаясь, что все мои подопечные пойдут следом.

***

Это была жуткая ночь.

Конечно, Диару уже неоднократно приходилось сталкиваться с подобным, наверное, именно поэтому он и воспринимал всё происходящее почти спокойно. Даже сейчас, лёжа на спине, прямо на холодном мокром полу какого-то подвала, он старался искать в таком положении вещей хоть какие-то плюсы.

Его тело болело, казалось, у него не осталось ни единого целого ребра, да и левая нога не желала сгибаться, но зато теперь он хотя бы не висел на цепях. Ди совершенно ничего не видел, потому как здесь не имелось ни единого источника света, но зато сейчас рядом не было и его врагов, готовых в любой момент ударить или даже убить. И пусть руки до сих пор были стянуты цепями, а пить хотелось так, что впору начинать облизывать стены, но зато он до сих пор жив. Правда, как успел услышать - это ненадолго.

Да, это была длинная ночь... Хотя, возможно, уже давно наступил день - Диар не мог даже навскидку предположить ни сколько прошло времени, ни где он сейчас находится. Всё, что происходило в последние часы, казалось ему какими-то отрывками из реальности, полной боли. Его сознание то возвращалось в активное состояние, воспринимая всё очень ясно, то снова погружалось в забытье. Это не зависело от наносимых ему ударов - скорее всего, дело было в каком-то препарате, повлиявшем как на его магию, так и на общее состояние организма.

Гарданцев, притащивших его сюда, мало волновало, как он себя чувствует. Если Ди отключался во время очередной порции побоев, на его голову выливали холодную воду, приводили в чувство... и всё продолжалось снова. Но самым гадким он считал не удары, которых за эту ночь получил столько, что впору сдохнуть. Куда сильнее его волновало то, что его снова сделали этаким символом - на сей раз символом коварства магов. Одним демоновым включением эти твари сломали всё то, чего он добивался долгие годы.

Теперь, чем бы всё это ни закончилось, народ империи вряд ли снова будет верить одарённым. Да люди скорее примут за правду слова о том, что гадкий Себастьян Клевер вынудил императора назначить его наследником! Они ещё не успели свыкнуться с мыслью о том, что маги им не враги. Слишком мало времени прошло с того момента, как магия официально перестала быть в империи преступлением. И теперь, даже если его - Диара - сожгут на костре, и это увидит каждый житель империи в своём кайтивизоре, мало кто примет случившееся за диверсию врагов. Скорее, для большинства это будет актом счастливого избавления от зарвавшегося наглого преступника.

Послышался звук шагов, шелест ключа в замке, скрип дверных петель... Диар же только вздохнул, ни капли не сомневаясь, что сейчас его снова будут бить. Но, к собственному удивлению, ошибся. У почтившего его визитом гарданца оказались несколько другие планы.

- Поднимайся, падаль, - с холодным смешком бросил первый из вошедших.

Диар не видел его лицо, да и голос слышал впервые. В прошлые разы с ним говорили другие - явно простые солдаты. А этот... в нём чувствовалось нечто устрашающее, этакая сила, истинная мощь настоящего воина. Такой точно не стал бы бить лежачего. Ему подобное было бы просто противно.

- Включить освещение, - скомандовал гарданец.

- Будет исполнено, молодой господин, - последовал ответ.

Его приказ выполнили незамедлительно. В тесной комнатушке одновременно загорелось несколько ярких ламп, и Диар поспешил зажмуриться от резанувшего по глазам света.

По традициям гарданцев, у них, у всего их народа был только один господин - король. А учитывая прозвучавшее обращение, можно было предположить, что пленника почтил своим присутствием лично старший сын гарданского правителя - Канмор ант Гинсер. Разведка докладывала, что он тоже прибыл в империю вместе с армией. И вот теперь состоялась личная встреча двух принцев. Двух наследников. Правда, приятной её никак не назовёшь.

Диар был бы рад ответить, сказать хоть что-нибудь, но не мог. Горло сводило от противоестественной жажды, сдавливало так, что получалось лишь хрипеть. Двигаться он тоже оказался не в силах, и совсем не из-за боли, а из-за слабости.

- Падаль, - с откровенным сожалением повторил гарданский принц. - Даже не интересно.

Он прошёл по комнате и остановился над лежащим на полу Диаром. Тот же только сейчас смог снова разлепить веки и посмотреть на своего собеседника. Снизу-вверх. Канмор тоже несколько долгих минут разглядывал своего пленника, и чем больше изучал его лицо, тем сильнее хмурился.

- Говорить в состоянии? - спросил гарданец, потянув его вверх за связанные руки, а после попросту облокотил обессиленное непослушное тело Диара на стену, оставив того в сидячем положении. - Ответь, если можешь. Я сюда пришёл не полюбоваться твоей немощью. До казни осталось не больше получаса, потому я всё же хочу поговорить.

Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, и почему-то в этот момент Ди вспомнил Анимору. Наверное, всё дело в том, что стоящий перед ним мужчина имел с ней схожие черты. Тут и драк понял бы, что они близкие родственники. Но что удивительней всего, в глазах молодого ант Гинсера не было ненависти. Сейчас в них отражалось напряжение мысли и интерес.

- Дайте питьевой воды, - бросил он своим подчинённым. Те, может, и хотели возмутиться, но так и не посмели этого сделать. А спустя полминуты один из солдат уже вернулся с полной чашкой и вручил её господину.